— Тренируется, я вам покажу после завтрака, — откликнулся Бьёрг. Следуя за полукровкой, вышла из пещеры, зажмурилась, как только яркий свет ударил в глаза, и прикрыла их ладонью. Бьёрг вывел меня к небольшому ручью, завораживающе звенящему среди кустов, и тактично отошел, оставив на берегу сверток. В нем нашлось все необходимое для умывания. Завтрак был простым — запеченная в углях рыба, зерновые хлебцы и черный кофе. Но я наслаждалась каждым кусочком. Рыба оказалась хорошо приготовленной, натертой солью и обсыпанной какими-то ароматными травами. Бьёрг все время сидел рядом и довольно щурился. Утолив голод, я догадалась, что он впитывал мои эмоции. Любопытство подняло голову, и, взяв в руки жестяную кружку с дымящимся кофе, я поинтересовалась: — Вы питаетесь только эмоциями? — Нет. Обычную пищу мы тоже способны принимать, но это крайний случай. Понимая, что смогу узнать нечто важное, продолжила расспросы: — Если сильно проголодались? — Если хотим напомнить себе, что наполовину люди! — Бьёрг перестал улыбаться, взглянул серьезно, даже напряженно, и мне стало ясным, что таится за его словами. Только сейчас поняла, как непросто живется полукровкам. Все время между двух миров — не тарлан, но и не человек. Землянин, которому важно не сойти с ума. — Бьянка говорила, что большинство полукровок убивают, — осторожно произнесла, выразительно поглядев на собеседника, предоставляя ему право выбора. Бьёрг, сидящий напротив, наклонился вперед, опираясь локтями о колени, одарил внимательным, пробирающим до дрожи взглядом глубоких синих глаз и ответил: — Все мои друзья и братья мертвы, и так будет с каждым полукровкой! — А вы… — Викинг научил меня контролировать свои инстинкты, спас от саморазрушения, стал путеводной звездой в море мрака! Это я уже слышала, хоть до конца и не верила. Уверенность, с которой он произносил свои речи, немного пугала. Казалось, что рядом со мной находится не живое, разумное существо, а робот, внутри которого скрыта взрывчатка с часовым механизмом. — Я уже пережил переломный момент, — он узнал, о чем я подумала, возможно, просто прочитал по выражению лица. Говорил спокойно, без надрыва или бахвальства. — Так и есть, — подтвердил. — Любой из нас практически с рождения осведомлен о своей участи. — И неужели никто не пытался избежать? — Отчего? Я уже упоминал о том, зачем мы едим человеческую пищу. Так же и с прочим. Изредка полукровки создают семьи, устраиваются на обычную работу, рискуют жить, как люди. — Не получается? — Чтобы сохранить рассудок, нам необходимо остаться в одиночестве! Нам нет места ни в мире людей, ни в обществе тарланов! Пока я не стал отшельником, мне сложно удавалось контролировать свои инстинкты! — Неужели только так полукровки могут сохранить рассудок? Кто-то еще знает о вас? — Нет. С тех пор, как Викинга обратили в камень, я ушел, занял его убежище, чтобы сохранить, когда он вернется! Солгу, сказав, что ни разу за все эти века не покидал гору. Я знаю обо всех изменениях, произошедших в мире. У меня есть телефон, и я умею пользоваться интернетом. Изредка просматриваю новости, общаюсь с виртуальными друзьями, иногда посещаю спортзал и… — помедлил, — хожу к проституткам. Но каждый раз это становится для меня своеобразной проверкой на прочность. — А я? — спохватилась, выдумав невесть чего. — Немного, — честно признался Бьёрг. — Ваши эмоции слишком сильные, они, — замешкался, — с чем сравнить, даже не знаю, слов подходящих сложно подобрать. — Задумался, а потом досказал, взяв в руки и разломив надвое хлебец. — Он питательный, не так ли? Но совершенно безвкусный! А теперь вспомните, каков на вкус кусок ароматного копченого мяса, или огромный торт, если любите сладкое! Улавливаете разницу? — Да, — сглотнув, кивнула. — Простите, но я не могу заставить себя не чувствовать. — Не извиняйтесь. Вы не одна такая. Я имею ввиду, что большинство женщин излишне эмоциональны. Поэтому я предпочитаю заплатить проститутке, для которой секс — работа, а не отношения! — в глубине ясных глаз промелькнула дикая тоска. А я еще на свое житье-бытье жаловалась. Мне не везет всего каких-то парочку месяцев, что они по сравнению с веками терзаний этого полукровки. Смогла бы я столько столетий провести в одиночестве? Надюшку я потеряла только вчера, а уже скучаю. Тяжело, когда не с кем посоветоваться и поплакаться за компанию. Проще, если рядом есть хотя бы один друг. Мысль пришла мгновенно, но высказать ее я не решилась, прокручивая в голове возможные варианты развития. Очевидно, думала я громко, поэтому Бьёрг, невесело усмехнувшись, ответил: — Полукровкам всегда нужно больше, чем у них есть! Мы не уживемся друг с другом мирно, потому что слишком похожи! Нам легко прочесть мысли друг друга, и это ужасающе надоедает! Нам нужны люди! Не только для того, чтобы питаться! Мы не можем без секса. Он для нас, как для вас алкоголь или наркотики. В какой-то момент секса становится мало. Приходит час, когда ты не можешь прожить без того, чтобы не выпить горького яда чужого унижения, не ощутить терпкий вкус человеческой боли и наркотическую сладость страха! И с каждым разом доза становится все больше и больше! — Но вы говорили… — Я пережил этот момент! Потому что понял, как важно вовремя остановиться, а еще лучше не начинать совсем… никогда! — обжег пронзительным взором. — Нам чуждо чувство любви, потому что нас рано лишают материнской ласки. Женщины, которые рожают нас, либо не выдерживают и умирают в муках, либо их убивают сами тарланы. Причин много, всех перечислять не стану — они не для вашего нежного слуха! — отвернулся на миг, а когда повернулся и снова завел разговор, голос звучал странно, будто каждое слово резало горло. — Дальше только соперничество — друг с другом и с тарланами. Мальчишек не щадят особенно! Каждый из нас должен доказать собственному отцу, что достоин прожить на этом свете хотя бы пару веков, а в конце, быть может, еще и полететь на Тар! Вспомнился разговор с Бьянкой, вспомнился Айвен со своей компанией, вообще, вспомнилось многое, из того, что узнала за последнюю пару недель. Вопрос вертелся на языке, но задать его я не успела. В наш диалог вмешался третий, за спиной, внезапно послышался усталый голос Ульфа: — Именно против этого выступили мы с Ярославой! В конце концов, оба поняли, во что превращаемся! — Викинг, одетый в кожаные штаны и простую рубаху, прошел к догорающему костру, присел на корточки, поворошил угли длинным прутом, вынутым откуда-то из воздуха. Улыбнулся, заметив, что я приоткрыла рот. — Это пространственный карман. За века использования в нем накопилось немало важных вещей. — И как вы находите нужную? — я обрадовалась, что можно сменить тему разговора. Потому что любой вопрос о полукровках наводил меня на мысли об Айвене. А о нем мне думать совсем не хотелось, если только о том, с каким удовольствием убью его. — Мне стоит просто вспомнить и подумать. — Что-то вроде женской сумочки, только в разы больше! — щелкнула пальцами. — Удобно! — В вашем случае да. Я же воспринимаю, как ларец, — Викинг взял блюдо, на котором еще оставались куски рыбы, и съел один из них. Я вытаращилась на него, забыв о собственном почти остывшем кофе. — Изредка это невредно! — отозвался Ульф на мой немой вопрос. — Но я сыт! — добавил, прожевав. — Даже десерт вчера получил! — посмотрел на меня так, что даже кончики моих волос запылали, не говоря уже о лице. Уткнулась носом в чашку, чтобы не видеть издевательского выражения на физиономии тарлана. Жаль, на мгновение забыла, с кем имею дело! С этими тварями всегда нужно держать ухо востро! Глава 2 — Конунг, вы закончили тренироваться? — громко спросил Бьёрг, нарушая установившуюся тишину, привлекая внимание к себе, по какой-то неведомой причине желая помочь мне пережить неловкий момент. — Да. И ты знаешь, мне этого мало! — Я готов! — полукровка вскочил и кинулся к пещере. Властный окрик Ульфа его остановил: — Замри! — затем тарлан сказал. — Знаешь, что тебя мне будет мало! — Давайте проверим! За прошедшие века я приобрел кое-какие навыки, а вы в это время тихо почивали! — Бьёрг намеренно дерзил. — Ладно, — Викинг тяжело поднялся, а затем одним слитным движением, я и моргнуть не успела, достиг соперника и с размаху ударил. Бьёрг оказался на земле, кивнул, усмехнувшись, будто ничего иного не ждал, поднялся и сплюнул кровь. Вытер рот тыльной стороной руки и упрямо произнес: — И все же я попытаюсь! — не спрашивая более разрешения, он стремительной тенью достиг пещеры и исчез в ней. Я, стараясь ни о чем не думать, встала, не встречаясь глазами со взором Ульфа, выплеснула ставший холодным и невкусным кофе, собрала посуду с намерением вымыть ее в ручье. — Не одобряешь? — когда Викинг задал вопрос, я подпрыгнула, и посуда раскатилась по земле. Поджала губы, прокручивая в уме текст незатейливой песенки о зайцах, которым все равно. — Женщина! — прогремело над головой, едва я наклонилась, чтобы все собрать. — Я не твой ровесник и не малолетний сын Амиора! Игры ни к чему! Если я спрашиваю — ты обязана отвечать! Уяснила?! На меня накатила истерика, все инстинкты разом отключились, адреналин в крови резко повысился. Поднялась и смело взглянула на возвышающегося надо мной грозного мужчину. — А иначе что, дяденька? Что вы со мной сделаете? Прибьете? В таком случае не тяните! Верите или нет, но мне надоело выслушивать угрозы и каждые полчаса ждать своей смерти! Разорвите этот проклятый круг! Ульф выгнул бровь, кивнул сам себе, не позволяя мне опомниться, перекинул через плечо и зашагал куда-то в глубину леса. Мысли о том, что он со мной сделает, проносились с невероятной скоростью. Просто так не сдамся! Серьезно, надоело, что все, кому не лень, командуют мной! Брыкалась и извивалась, даже попробовала укусить. Тарлан поступил, как истинный дикарь, просто встряхнул меня и ощутимо шлепнул по мягкому месту. Я взвизгнула от боли, прикусила губу, слезы оказались настолько близко, что готовилась зарыдать. Вот уж не доставлю ему такого удовольствия! Он знал, куда идет, и принес меня на берег небольшой, шустрой речушки. В ее ледяные воды изверг окунул непослушную бабу с головой. И, очевидно, для профилактики еще подержал несколько секунд под водой. Я оценила, отчаянно сражаясь за свою жалкую человеческую жизнь. Когда он отпустил, а я, кашляя, выбралась на мелководье, сказал: — Знай свое место, женщина, и помни, почему я все еще не убил тебя! — наклонился, заглядывая в глаза. Его были похожи на два острых клинка и резали не хуже их. А раньше я не понимала, как такое возможно! Собрав волю в кулак, приподнялась на локтях и вздернула подбородок, чтобы сквозь слезы посмотреть в его лицо, будто все еще высеченное из камня. Ульф криво улыбнулся и кончиком указательного пальца поддел цепочку с медальоном, раскачивающимся на моей груди, выпавшим из-под расстегнувшегося ворота злосчастной блузы. Поморщился, словно кто его укусил, но не отпустил.