– В том, как она умерла, было что-то странное. Я говорила полиции. – Полиции? Вас расспрашивал Александер? – Да, тот мужчина. Ему было все равно, – сказала Амена. По-английски она изъяснялась неуверенно, но довольно сносно. Про себя Хюльда вновь прокляла Александера. Что же еще он «забыл» написать в отчете? Казалось, она блуждала в потемках, хотя считалось, что дело раскрыто. – А почему вам кажется, что в ее смерти было что-то странное? – Ей разрешили остаться здесь, в Исландии. Одобрили ее прошение. – Молодая сирийка была очень расстроена. Хюльда кивнула. Девушка продолжила: – Никто из тех, кому разрешили остаться, так бы не сделал – не прыгнул бы в море. Она весь вечер сидела такая довольная на проходной, разговаривала по телефону. Так радовалась. Мы все были рады. Она была хорошая. С добрым сердцем. Честная. Ей было нелегко в России. И вот… на следующий день она умерла. Взяла и умерла. Хюльда кивала, но все же не воспринимала все, что говорит сирийка, за чистую монету, – возможно, представление последней о Елене было окрашено теплыми чувствами, которые они питали друг к другу. Хюльде было неуютно в запертой камере – у нее вспотели ладони и участилось сердцебиение. Ей хотелось закончить этот разговор как можно скорее и выйти наружу. – А могло быть так, что Елена прибыла в Исландию для занятий проституцией? – спросила Хюльда. Казалось, Амена совсем не ожидала такого вопроса. – Что? Проституцией? Елена? Нет-нет. И еще раз нет. Совершенно точно… – Она задумалась, видимо пытаясь отогнать от себя сомнение, зерно которого посеял в ее душе вопрос Хюльды. – Нет-нет, я уверена. Елена этим не занималась. – Есть свидетели, что за ней заезжал какой-то мужчина. Он был плотного телосложения и низкорослый. На внедорожнике. Я подумала, что это мог быть клиент… – Нет-нет. Возможно, адвокат. У него был внедорожник. – Потом она добавила: – Но он не плотный. Не помню, как его звали. Со мной он не работал – у меня адвокат женщина. – Вы знаете, кто бы это мог быть? Тот мужчина на внедорожнике. Кто-то из знакомых Елены? Амена покачала головой: – Не думаю. Хюльда кивнула, собираясь закончить беседу, – она едва ли не задыхалась и чувствовала себя морально подавленной в этой тесной камере. Но Амена перехватила слово: – Послушайте, вы должны мне помочь. А я помогу вам. Мне нельзя домой! Никак нельзя! – В ее голосе звучало отчаяние, и Хюльда невольно почувствовала к ней жалость. – Ну, вряд ли… Но я скажу об этом дежурному полицейскому, хорошо? – Попросите его помочь мне. Скажите, что я вам помогаю. Пожалуйста. Хюльда кивнула и сделала попытку перевести разговор на другую тему: – У вас есть какие-то подозрения, что произошло с Еленой на самом деле? Были ли у кого-то причины, чтобы убить ее, и если да, то у кого? – Нет, – ответила Амена без тени сомнения. – Откуда? Она была знакома только с тем адвокатом. У нее не было врагов. Она очень хорошая девушка. – Ну, спасибо вам за беседу. Надеюсь, ваша ситуация разрешится. Я рада, что мне удалось пообщаться с человеком, который знал Елену. Печально, что с ней это случилось. Вы были близкими подругами? Или даже лучшими подругами? – Лучшими подругами? – Амена покачала головой. – Нет-нет. Мы были хорошими подругами. Ее лучшей подругой была Катя. – Катя? – Да, тоже из России. – Из России? – Хюльду это так поразило, что на мгновение она забыла о давящих на нее четырех стенах. – Значит, русских было две? – Да, они приехали вместе – Елена и Катя. Черт возьми, подумала Хюльда. Катя, возможно, уже давно уехала из Исландии, а ведь именно с ней Хюльде и следовало бы поговорить в первую очередь. Вероятно, именно она была наиболее близка с погибшей, лучше других знала, что занимало мысли Елены, с кем она была знакома, боялась ли кого-то… И на самом ли деле она оказалась в стране для того, чтобы заниматься проституцией. – Вы знаете, где она? – спросила Хюльда, внутренне готовясь к отрицательному ответу. – Она тоже получила вид на жительство? – Не знаю. Этого никто не знает. – Что вы имеете в виду? – Сердце Хюльды забилось еще чаще, чем прежде. – Она исчезла. – Как исчезла? – Так. Или уехала куда-то. Может, где-то прячется. Или ее уже нет в Исландии. Не знаю. – Когда это произошло? Лицо девушки приняло задумчивое выражение. – До того, как погибла Елена. За несколько недель. Может, за месяц. Не уверена. – Вы не забеспокоились? Как к этому отнеслась полиция? – Ну… ну конечно. Но она просто скрылась. Мне нужно было сделать то же самое… И думаю, никто ее не нашел. – А Елена? Как она это восприняла? Вы говорили, что они были лучшими подругами. – Да… Сначала она разозлилась. Сказала, что Катя сделала глупость. Она думала, что им обеим разрешат остаться в Исландии. А потом… – Лицо Амены помрачнело. – Потом она забеспокоилась. Сильно. – А чем можно было бы объяснить исчезновение Кати? – спросила Хюльда, не надеясь на вразумительный ответ. Амена покачала головой: – Она просто уехала. Не хотела, чтобы ей отказали. Люди тут… – Она задумалась. – Ну, отчаявшиеся. Мы все такие. – Что за человек была Катя? – Хороший. Она была добродушная. Очень красивая. – Могло ли быть так, что это она, а не Елена занималась проституцией? – Нет, не думаю. Не думаю. – Вот как… Хюльда задумалась, на некоторое время снова забыв о своей клаустрофобии. Но потом это неприятное чувство вновь напомнило о себе. Она вежливо поблагодарила Амену за помощь, постучала в дверь и стала ждать, пока Оуливер отопрет замок и выпустит ее наружу. – Помните, что вы должны мне помочь, – нарушила молчание Амена. Хюльда кивнула: – Я постараюсь. В этот момент дверь открылась. – Ну и как? – спросил Оуливер без особого интереса. – Нам нужно поговорить. Сейчас, – сказала Хюльда, словно отдавая приказ подчиненному. Прежде чем Оуливер запер дверь, она успела оглянуться через плечо и на мгновение перед ней вновь предстало полное отчаяния лицо сирийки. VI Теперь река текла по поверхности земли, и некоторое время они шли вдоль ее берега через горную долину.