— Егор, прекращай, — возмущенно шепчу я. — На работу тебе сегодня не надо, дом убрали, дети с голода не умрут. Я в тупике, и в него меня загнал мой муж. — Взрослая тетка боится резиновых членов? — Егор приподнимает бровь. — Я вот не боюсь. И если они внезапно начнут прыгать с полок на тебя, то я закрою тебя своей мощной грудью. Я пытаюсь судорожно придумать уважительную причину, чтобы избежать сомнительного шопинга с мужем среди резиновых членов, и никак не могу придумать. Землетрясения и потопа не предвидится, поэтому я иду на подлую провокацию. — Лучше бы ты Алиночку так третировал. Спрячусь за скандалом, пусть я и понимаю, что творю, как сказали бы мои сыновья, дикую дичь. — Присмотрим еще кляп, — подходит ко мне и вглядывается в глаза, — нужная ведь вещь в хозяйстве. Глава 26. Как-то неловко, дорогая Когда я стала стесняться себя и близости с мужем? Я никогда не была дикой, смелой и раскрепощенной тигрицей, которая готова на любой эксперимент. И надо сказать, что близость между мной и Егором не отличалась большим разнообразием. В первое время выезжали на страсти и новизне, при которой не важны эксперименты и всякие фокусы. И да, инициатором чаще всего был Егор. Он разжигал меня, а я стыдливо краснела и тонула в возбуждении. Иногда была сверху, прибегала к оральным ласкам в желании порадовать Егора, но с годами у меня мозги вывернулись. Вот Егор меня целует, а у меня мысли не с ним. Они то в архиве, то в тревоге о сыновьях, то в списках дел, которые надо запланировать на следующий день. И хочется от мужа избавиться, спокойно сесть и подумать. Секс и подкаты Егора стали меня отвлекать от унылой бытовухи, которая стала важнее ласки и нежности с человеком, которого я люблю. — Клубничная, манго, персик, — крупная женщина с полной грудью в розовом джемпере выкладывает перед Егором тюбики с лубрикантами, — шоколад… Мы стоим посреди стеклянных шкафов, в которых стоят вибраторы, силиконовые фаллоимитаторы, коробки с искусственными вагинами. Позади нас — стойки с плетками, наручниками, масками и кляпами. Слева — женский манекен в цепочках. И на эти цепочки я стараюсь не смотреть, чтобы не подать мужу идею облачить меня в них. — Шоколад? — Егор вскидывает бровь. — Да и ноль калорий, — женщина смеется, — продолжим? Банан, ванилька… кстати, ванильку чаще берут. Говорят, что прям как пироженка. Да, мы выбираем съедобные смазки для оральных утех. — Так и говорят? — недоверчиво переспрашиваю я. — Да, — женщина кивает. — Мне лично понравилось малину с клубникой смешать. Ни стыда, ни растерянности, ни смущения. — Я бы, наверное, — задумчиво говорю я, — смешала бы ваниль с бананом. Замолкаю, осознавая, что мои вкусовые предпочтения вышли из меня без сопротивления, будто я сейчас пирожные в кондитерской выбираю. Это магазин со своим ассортиментом товаров. Не точка сбора извращенцев, которые затаскивают гостей в какой-нибудь подвал, а магазин. Никаких подозрительных личностей в углах, кроме менекена в цепочках. — Выбор сделан, — Егор обнажает зубы в улыбке. — Ванилька с бананом. — Что-нибудь еще? — Да мы с женой не особые ценители, — Егор пожимает плечами. — И по классике без… лишнего барахла. — Поняла. Жду разочарования, ведь мы такие скучные с Егором, но женщина спокойна и сосредоточена на экране терминала. — А у нас оказывается акция на эти лубриканты, — переводит на меня взгляд. — Два берешь и третий в подарок. — И такое бывает? — удивляюсь я. — Акции? — Да, — женщина кивает. — На той неделе к определенным маркам вибраторов дарили пробников духов для интимной зоны. — Такого нам точно не надо, — Егор кривится. — А, может, надо? — ловлю его волну возмущения и мило улыбаюсь. — Хороший вибратор в хозяйстве пригодится. — Целиком поддерживаю, — женщина выставляет на стойку терминал для оплаты. — Подарок будете брать? Какой вкус? — Давайте клубнику. — Зачем тебе вибратор, когда у тебя есть я? — сердито интересуется Егор. — А когда научился жужжать? — с легкой издевкой спрашиваю я. Егор щурится и медленно выдыхает. — Я тебе в следующий раз пожужжу тогда, — я, кажется, слышу скрежет его зубов. Я не выдерживаю его темного и разъяренного взгляда и смеюсь, привалившись к нему. Он приобнимает меня: — Вот какие шутки тебе теперь нравятся. Хрюкаю от смеха в его пиджак, представив, как он жужжит, чтобы впечатлить меня. — Ой, не могу… Выдыхаю, отстраняюсь и вытираю слезу со щеки: — Это было смешно, да. — А у нас прогресс, — Егор прикладывает карточку к терминалу, а я сгребаю со стойки тюбики с лубрикантом в сумочку. — Ты мило злишься и ревнуешь. — Я не ревную. Прячет карточку во внутренний карман пиджака. — Хорошего дня, — прощается женщина. Через пять минут в машине я лезу в сумочку: — Надо попробовать то, что купили. — Здесь? — удивленно спрашивает Егор. Перевожу на него взгляд: — Да. Он медленно приподнимает бровь, а я вскрываю все три тюбика, а затем подношу каждый к губам и выдавливаю по капельке на язык. — Черт, а я надеялся на другое, — недовольно цыкает Егор. — Да ты что? — ехидно причмокиваю. И надо сказать, что лубриканты похожи на жидкие карамельки со вкусами. И совсем нет приторности. — Ну и? — спрашивает Егор. — Сам попробуй, — протягиваю банановый тюбик.