Нет, такого удовольствия он не предоставит никому. Он сбрасывает снимки на пол, они веером разлетаются по комнате. Настороженное лицо Трифонова смотрит с каждого снимка, только на фото он уже не Трифонов. Здесь он жалкий бедняк с окраины, ютящийся в бараке и донашивающий шмотки с распродажи подержанных вещей. Каков хитрец! Действительно, кто станет искать миллионы у такого? Впрочем, чему удивляться? Придумывать легенды – это его, Трифонова, конек. Последний снимок упал по центру. На нем Трифонов в линялых джинсах и потертом пальто стоит на полусгнившем крыльце барака. Лицо его при этом выражает блаженство. Эта блаженная улыбка на губах афериста оказалась последней каплей. Роковые слова слетели с губ: – Я хочу, чтобы он сдох! Хочу увидеть, как мерзкую ухмылку сменит гримаса смерти! Деньги меня не интересуют, цена – тоже. Главное, чтобы быстро и наверняка. И снова во сне смена кадра. Теперь он сидит за рулем белого «Лендровера», купленного всего полгода назад, пальцы вцепились в модную оплетку руля, нога давит на газ, а перед глазами пелена. «Остановись! – мысленно кричит он себе. – Ты угробишь себя, слетишь с трассы. Останови машину и успокойся». Но машина едет дальше, набирая скорость, подлетая на кочках и едва-едва вписываясь в повороты. Почему он несется, будто за ним черти гонятся? Да потому, что за ним действительно гонятся. И тот, кто его преследует, гораздо страшнее чертей с их примитивными котлами с кипящей смолой. Сколько он уже за рулем? Два, три часа? Не больше, а кажется, что убегает целую вечность. Но как бы быстро он ни гнал, мысли опережают колеса, несутся со скоростью звука. «Убийца, убийца! – стучит в висках, словно набат. – Ты в западне, спасения нет». Да, он убийца. Человекоубийца, преступник, а теперь еще и беглец. Куда он бежит, зачем, что ждет его впереди? Почему все пошло наперекосяк? Почему так тщательно разработанный план вдруг полетел в тартарары? Да потому, что он снова поставил не на ту масть. Тот, кто должен был обеспечить ему алиби, превратился во врага. Страшного, беспощадного врага. Вот почему он гонит автомобиль по трассе, не давая себе передышки. Убежать, скрыться от преследователя, выиграть для себя хоть сколько-то времени. Он не знает, как распорядится этим временем, но жаждет его больше всего на свете. Впереди показался указатель с надписью «Краснодар». Это хорошо. Цель близка. Там он сможет взять передышку, получит возможность сосредоточиться и подумать о том, что делать дальше. На въезде в город он сворачивает на заправку. За стойкой сидит симпатичная девушка, она улыбается, приветствует его. Он достает банковскую карту, протягивает девушке. Та выбивает чек, и тут его словно током бьет! Что ты творишь? По карте тебя вычислят еще до того, как пыль от колес осядет на дорогу. Разумная мысль приходит слишком поздно. Операция совершена. Девушка смотрит на него с беспокойством. Кажется, она интересуется, хорошо ли он себя чувствует. «Вы белее мела», – сообщает она. Только этого не хватало. Теперь она тебя точно запомнит! Он поспешно выходит, заливает бензин и уезжает. Он едет вперед и продолжает соображать. Итак, в служебную квартиру ему нельзя, в филиал офиса тоже. Если его начнут искать, то туда придут в первую очередь. Сможет ли ОН узнать, где квартира краснодарского филиала? Наверняка. Раз уж он Трифонова вычислил за две недели, то его и подавно. Городская черта приближается, но теперь близость города его не радует. Там люди, а значит, опасность. Любой может оказаться тем, кто потом сдаст тебя полиции. Или ему… За окном снова зазвучала сирена, и Тимур подскочил на диване как ужаленный. Подскочил и замер. В дверях стоял он! Коренастая фигура, чуть выдвинутая вперед голова, руки в карманах. «О боже! Мне конец!» – промелькнуло в голове. Он попытался встать, попытался крикнуть, но не смог. Ноги сделались ватными, язык прилип к гортани. Тогда Тимур закрыл глаза, зажмурил так, что стало больно. Пусть! Уж лучше не видеть того, что сейчас произойдет. Не хочет он этого видеть. «Потерпи чуть-чуть. Скоро все закончится. Мертвым не больно. Ведь не больно, правда?» Боли Тимур боялся с детства. Даже ничтожный порез, малейшая ссадина могли довести его до истерики. Повзрослев, он научился сдерживать себя, перестал визжать при виде крови, как ошпаренный поросенок. Но боли бояться не перестал. Теперь же ему предстоит самое сложное испытание. Говорят, умереть от пули очень больно. Говорят, человек чувствует, как она проходит сквозь тело, слышит, как разрывается плоть, чувствует, как кровь начинает вытекать из раны. И еще запах и привкус железа во рту… Так он просидел достаточно долго: с плотно зажмуренными глазами, сжатыми губами и привкусом железа во рту. Ничего не произошло. Он открыл глаза: дверной проем был пуст. Никого. Померещилось? Возможно, но он так не думал. Этот хитрый старый лис задумал убить его, и он это сделает. Быть может, место показалось ему неподходящим. Быть может, хочет заставить Тимура страдать. – Ты здесь? – вслух произнес он, голос от долгого молчания звучал хрипло. – Выходи, я знаю, что ты здесь. Он встал, на негнущихся ногах прошел в коридор. Потрогал входную дверь, замок оказался заперт. Тогда он направился в кухню. Там тоже было пусто. Из крана продолжала течь вода, часы мирно отсчитывали время. Без четверти шесть. Утра? Вечера? В какое время в Краснодаре в феврале заходит солнце? Он не знал, но полагал, что сейчас утро. Трудно представить, что он проспал сутки, хотя, если учесть, что перед этим он не спал почти трое… Подошел к окну, выглянул во двор. Все та же пустая детская площадка, все те же автомобили, припаркованные как попало. Его машина стояла в стороне, накрытая чехлом. На нем, как и на земле вокруг, лежал тонкий слой снега. Следов возле машины он не заметил. Определить, какое время суток, так и не смог. – Плевать, все равно нужно отсюда убираться, – сам себе приказал Тимур. – Поешь, и собирайся. Куда поедешь? Решишь по дороге. Тебе любой город заказан. Там камеры, полиция и куча бдительных граждан, так что выбирать особо не из чего. Главное, убраться подальше от Краснодара. Надо же было сморозить такую глупость: сообщить секретарше, что едешь в Краснодар, и сюда же и припереться! Он умял банку тушенки, сгрыз две горсти сухарей, остатки убрал в дорожный рюкзак. Запив еду водой из-под крана, поморщился. Отыскал пластиковую бутылку, наполнил ее водой, сунул вслед за сухарями. На этом сборы закончились. Как и договаривались с хозяином квартиры, оставил ключи в почтовом ящике и, озираясь, вышел во двор. Возле его машины крутился какой-то тип. Тимур остановился, не зная, как поступить. Подойти и спросить, что тому нужно? А вдруг это полиция? Он отошел за угол, тип продолжал кружить возле машины. Чехол он не трогал, но пытался рассмотреть номерной знак, выглядывающий из-под ткани. «Почему виден номер? – обеспокоенно подумал Тимур. – Вчера ткань была на месте». Он хорошо помнил, что проверил оба номера. Собственно, ради этого и натянул на машину чехол. Теперь же передний номерной знак оказался наполовину открыт. «Может, этот тип открыл? Если так, значит, он из полиции, – Тимур вспомнил фигуру в коридоре, и его снова прошиб пот. – Неужели все-таки он был здесь?» Тип никак не желал убираться. Нервы Тимура натянулись до предела. Минут пять он еще выжидал, а потом решительно зашагал к автомобилю. – Что-то ищете? – задал он вопрос, поравнявшись с типом. – Вы владелец? – спросил тот, ничуть не смутившись, что его застали врасплох. – А вам не все равно? – Слова прозвучали грубо. – Разумеется, нет, вы заняли мое место. Я тридцать лет живу в этом доме, и столько же лет ставлю свою машину именно на это место. И вот, выхожу я сегодня из дома, и что вижу? На моем парковочном месте стоит чужой автомобиль! Да еще под чехлом. Как думаете, мне есть до этого дело? – Место пустовало, – расслабившись, произнес Тимур. Он понял, что мужчина не опасен. – Конечно, пустовало. Я и не думал, что вы заехали на это место поверх моего автомобиля, – съязвил тип. – Вопрос в другом: когда вы собираетесь его освободить? Мне, знаете ли, это место нравится пустым. – Пять минут, и оно ваше, – проговорил Тимур и начал снимать чехол. – Подумать только! Ради одной ночи вы прятали свой драндулет под чехол? Интересно, чего вдруг? Он у вас мерзнет? – продолжал куражиться тип. «Спокойнее, только не ведись на его поддевки. Неприятности тебе сейчас не нужны», – мысленно урезонивал себя Тимур, продолжая свое дело. – Так мы еще и разговаривать не желаем, – растягивая слова, проговорил тип. – Конечно, как чужое парковочное место занимать, на это мы быстрые, а как вежливость проявить, так язык отсох. – Машина стоит под деревьями, – вынужден был ответить Тимур. – На деревьях любят сидеть птицы. Птицы регулярно справляют нужду, а я не люблю стирать потеки птичьего помета с крыши своего автомобиля. Я удовлетворил ваше любопытство? – Вполне, – ответил тип. – Тогда я могу ехать? – Не смею вас задерживать. – Тип театрально раскланялся и отступил на шаг назад. – Всего хорошего! – Тимур завел двигатель и начал медленно выезжать с парковки. – Прощайте! – крикнул вслед тип и заковылял к подъезду. Тимур выехал на трассу и только тогда смог выдохнуть. Надо же было так вляпаться! Теперь этот тип наверняка запомнил и его, и машину. Номерной знак тоже, наверное, срисовал. – Плевать! – вслух произнес он. – Каждого куста бояться – лучше сразу сдаться. А я еще поборюсь. Быть может, мне еще улыбнется удача. В конце концов, не меня ли еще в школе прозвали везунчиком? Надо верить, что все утрясется, и фортуна снова повернется к тебе лицом. Глава 11 В двенадцать часов следующего дня, когда полковника Гурова вызвал «на ковер» генерал Орлов, ситуация с поисками Тимура Мерцхулавы все еще оставалась неопределенной. Так он и доложил. – Коллеги из Краснодара приняли ориентировку. Вчера автомобиль, зарегистрированный на имя Тимура Мерцхулавы, зафиксировали сразу три камеры видеонаблюдения на двух центральных автодорогах. Один раз при въезде в город и дважды непосредственно в городе. Вычислить, куда именно направлялся Мерцхулава, краснодарские коллеги не смогли. Сегодня около шести утра Мерцхулава еще был в городе, но задержать его не удалось. Вероятнее всего, из города он уехал. – Куда уехал? Почему не задержали? – Орлов говорил сухо, было видно, что ситуация с задержанием подозреваемого ему не по душе. – Направление неизвестно, – так же сухо отчитался Гуров. – Задержать не удалось, подозреваемый скрылся раньше, чем о его местонахождении стало известно полиции. – То есть упустили? – нахмурил брови генерал. – Упустили. Свидетель, который предоставил сведения о Мерцхулаве, сделал это с опозданием. В шесть утра тот еще был в городе. В полицию поступил звонок о том, что во дворе дома по улице Южной стоит автомобиль с номерными знаками другого региона, и его владелец вызывает подозрения. В дежурной части, куда поступил звонок, про ориентировку слышали, поэтому немедленно передали информацию всем заинтересованным лицам. К улице Южной выехал наряд, но Мерцхулавы и его машины там уже не было. – Что же они так долго думали? – заворчал Орлов. – Не они долго думали, а свидетель. Звонок поступил в восемь тридцать утра, а автомобиль уехал в шесть, причем свидетель видел, как тот уезжал. – Почему не позвонил сразу? Два с половиной часа ему на раздумья понадобилось? Зачем тогда вообще звонил? – Да там свидетель какой-то мутный, – начал объяснять Гуров. Он понял, что настроение генерала сменилось, и теперь можно вести диалог без напряжения. – Такое впечатление, что ему просто скучно стало, вот он и решил развлечение за чужой счет себе устроить. В шесть утра он вышел во двор, заметил, что на его парковочном месте стоит чужой автомобиль. Под чехлом. Часть переднего номерного знака оказалась открытой, он увидел, что регион московский. Его это возмутило: как так, какой-то пришлый его место занял, совсем москвичи обнаглели. Пока стоял и думал, чем москвичу насолить, вышел владелец авто. Они пообщались, тот снял чехол и уехал, а свидетель домой вернулся, но москвича и его машину из головы не выкинул. Думал, думал и решил, что поведение его слишком подозрительное. – Почему? Потому что машину под чехлом держит или были другие причины? – уточнил Орлов. – Думаю, просто хотел неприятности водителю устроить. На что-то серьезное ума не хватило, но полный досмотр автотранспортного средства он москвичу устроил бы, если бы не совпадение. А думал долго? Может, в Интернете искал, что бы такого действительно криминального на водилу повесить. – Не нашел, видно, – усмехнулся Орлов. – Скорее побоялся. Ложный донос, навет и все такое. Ребята сказали, он раза три отметил, что утверждать ничего не берется, просто проявил бдительность. – Хороша бдительность – два с половиной часа ждать, – заметил Орлов. – Ладно, с этим понятно. Мутный он или какой, но наводку дал, и на том спасибо. Что дальше делать думаешь? – Соображения есть, только гарантий никаких. – Гуров выложил на стол листок с заметками. – Что мы имеем на настоящий момент: из Краснодара Мерцхулава выехал шесть часов назад. Куда за такой срок он мог доехать? Направлений там не так уж много: Крым, Ростов-на-Дону, Владикавказ. В Крым через Керченский мост он вряд ли поедет, слишком много проверок. Ростов-на-Дону заманчиво, так как открывает доступ практически ко всей территории России. Владикавказ тоже неплохо, там тебе и Грузия, и Абхазия рядом, но чересчур предсказуемо. – Почему? – Мерцхулава – грузин по национальности, но в Москву приехал из Абхазии, потому и предсказуемо. Остались ли у него родственники в Грузии или Абхазии, мы не знаем, но это большой роли не играет. Ему знаком менталитет людей, проживающих там, поэтому найти общий язык сумеет. И все же я не думаю, что он поехал туда. Мое мнение, либо Ростов, либо второстепенные дороги, например, на Элисту или Волгодонск. – Обоснуй, – потребовал Орлов. – На родине в любом случае будут искать, так? Так. Во Владикавказ приедешь, а дальше куда? Только через границу, подальше от России. Ростов же открывает путь куда угодно, так же, как Элиста и Волгодонск. Там тебе и Астрахань, и Волгоград, а дальше… – Ладно, ладно, незачем все населенные пункты, нанесенные на карту, перечислять, – остановил Льва генерал. – Лучше скажи, каковы действия? – Нужно оформить запрос на фиксацию всех операций по картам Мерцхулавы. Мы не знаем, сколько у него наличных средств, но, рано или поздно, они закончатся. И тогда ему придется обратиться в банк, или расплатиться картой на заправочной станции, или банально купить еду в магазине. Сигнал о том, что владелец счета воспользовался банковской картой, поступит к нам, и мы сможем соответственно отреагировать. – А если налички больше, чем ты предполагаешь? – Возможно, автомобиль где-то снова «засветится». Здесь не помешает помощь средств массовой информации. Нужно запустить бегущей строкой ориентировку на Мерцхулаву и его авто. Машину он не бросит, по крайней мере, не сразу, так что есть шанс. Только тянуть не стоит. – Лева, мы ведь не международного преступника ловим, – вздохнул Орлов. – Кто нам столько средств выделит, чтобы мы этого Мерцхулаву на всю страну прорекламировали? – Не нужно средств, – ответил Гуров. – Кто больше всех кричал, что власти помогают социально незащищенным слоям населения только на словах? СМИ. Вот пусть теперь сами покажут, как их волнует судьба невинно убиенного пропойцы. Главное, правильно преподнести новость, а уж они ухватятся, будьте уверены. – Хочешь «слить» все? И про фонд, и про две личности одинцовского трупа? – И про убийство в парке, – добавил Лев. – На расследование это никак не повлияет, так что почему нет? Если не поймаем Мерцхулаву, дело уйдет в архив как нераскрытое. У нас нет другого выхода, Мерцхулава может бегать по городам до скончания века. – Хорошо, считай, что «добро» получил. С журналистами я разберусь, а ты займись разработкой плана перехвата. Свяжись с ростовскими и со всеми, с кем посчитаешь нужным. Пусть будут готовы.