Господин «укротитель» и его спутник медленно покрутили головами, после чего выяснилось, что на улице перед клубом остался лишь неказистый сгорбленный ванька на чахлой лошаденке. — Не довезет, — с сомнением сказал Модест Дионисович, — расплескает. — Вас — очень может быть, — возразил ему сэр Бенедикт, — а я в себя так много не наливал. Иностранец неаристократично сунул пальцы в рот и свистнул, подзывая извозчика. Тот с готовностью развернулся и причалил на нужной стороне улицы рядом с потенциальными седоками. Вблизи стало видно, что плохонький экипаж соответствует вознице и не так уж далеко ушел в своей эволюции от телеги. — Теперь понятно, почему он работает ночью. Днем бы я сюда не сел, — заявил англичанин, оккупируя средство передвижения. — Вы едете? Модест Дионисович многозначительно скосил глаза на вход в купеческий клуб, в тени ворот которого застыла фигурка, укутанная пестрой шалью с поблескивавшими на кистях монетками. — Не могу, у меня следующий клиент… — Боюсь, что не у вас. — Сэр Бенедикт любовно пристроил на сиденье рядом с собой саквояж. — Куда прикажете, барин? — тут же, будто имел глаза на затылке, спросил возница. Иностранец чуть замешкался, и его гид, подумав, что Беня еще не запомнил новый адрес, поспешил на выручку: — Домой? Пекарский переулок 21б, братец! — Скажете тоже, домой… — возразил криптозоолог. — Домой не интересно. — Ежели прикажете, так я все интересные места в городе знаю, — тут же оживился ванька и даже соизволил поворотиться назад, блестя черными насмешливыми глазами из-под кустистых бровей. — Я тоже знаю одно, — самоуверенно усмехнулся сэр Бенедикт. Представление об интересных местах Князьгорода у Бенедикта Брута было столь же непостижимым, как и сам наш герой. Всю дорогу пребывавший в недоумении ванька в итоге остановился около железнодорожного вокзала и потом еще долго смотрел вслед странному барину, удалявшемуся нетвердой походкой не в сторону парадной лестницы, подсвеченной нарядными газовыми рожками, а куда-то за угол, к грузовым складам. Самым интересным местом в ночном городе, славящемся своими трактирами, клубами и веселыми домами, для англичанина оказался пост регистрации железнодорожных грузов. При виде входящего сэра Бенедикта ночной служащий в серой форменной фуражке резко присел за конторкой и постарался не дышать. — Ох, май олд френд Грисша! Я вижу, и вы меня помните, — не без удовлетворения произнес криптозоолог. Как уже успели заметить проницательные читатели, ему нравилось оставлять неизгладимый след в памяти, а еще лучше в душе каждого встреченного существа. — Тогда обойдемся без предисловий… Мне нужен журнал регистрации живых грузов за прошлый месяц. Иностранец поставил свой саквояж прямо на конторку с таким видом, будто зашел как минимум за причитающейся ему данью. Внутри сумки тут же глухо заворочался и заурчал хомячок-троглодит. — Не положено-с, — несмело выглянул сбоку конопатый сухонький конторщик, и по всему было видно, что встреча со старым знакомым радует его значительно меньше, чем сэра Бенедикта. — Вижу, что не положено, вот вы мне сюда и положите-с, — передразнил иностранец и требовательно похлопал по свободному месту на столешнице. — Мы же с вами знаем, дорогой Грегори, что я сейчас стану настаивать, а когда мне приходится на чем-то настаивать, я нервничаю. Вы же не хотите, чтобы я нервничал? Так называемый Грегори испуганно покачал головой. — Правильно, — поддержал его Брут, — потому что, когда я нервничаю, я становлюсь невнимателен и могу недосмотреть за своим пациентом. Вы любите саблезубых хомячков, Грегори? Из саквояжа криптозоолога весьма кстати раздался громкий сытый рык. Конторщик отчаянно завертел головой — кажется, саблезубых хомячков не любил никто, кроме самого сэра Бенедикта. — Мне и наших крыс хватает! — Ну вот видите, — обрадовался доктор. — А мне всего-то надо посмотреть, каких криптид ввозили в Князьгород с месяц назад, дело пяти минут, и мы все отправимся спать. Брут не обманул, ему действительно хватило пары минут, чтобы найти нужные страницы. Длинный указательный палец, украшенный перстнем с головой дракона, заскользил по строкам. — Так-так-так, всего два кроленя за этот период? — Голос сэра Бенедикта стал удовлетворенным, и конторщик выдохнул с облегчением. — Зато бесполезных мантикор завозят так, будто те молоко дают. VIII Сколько ни прислушивалась обеспокоенная внезапным исчезновением сына Анфиса Ксаверьевна, в кабинете криптозоолога стояла подозрительная тишина. В это утро вдова уже проверила все прочие комнаты, и, так как мальчика там не оказалось, остались только владения странного доктора. Выдохнув, она коротко постучалась, а затем почти сразу же, не давая постояльцу времени для ответа, толкнула дверь. Две головы — одна светлая, с торчащими на затылке прядками, а вторая черная, причесанная волосок к волоску — поднялись от стола, на которым явно что-то сосредоточенно рассматривали. — Бенедикт, он вам не мешает? — растерянно спросила домовладелица, никак не ожидавшая увидеть такой идиллии. — Нисколько. Как оказалось, у нас с вашим сыном есть одно общее увлечение. Анфиса Ксаверьевна отчаянно боролась с желанием спросить какое, понимая, что любой ответ из уст криптозоолога не прибавит ей крепости сна, и все же не выдержала. — Бизнес, — пояснил сэр Бенедикт. — Бизнес? — удивленно повторила домовладелица. — Мы оба любим делать деньги. — А могу я поинтересоваться, на чем вы собираетесь делать деньги? — Руки Анфисы Ксаверьевны сами собой стали скрещиваться в строгий крендель на груди. — Ай! Если бы не слои длинных юбок, голеням помрачневшей домовладелицы пришлось бы несладко, потому что внезапно выскочивший откуда-то из-за дивана кролень явно объявил им войну. — Уберите его от меня! Сколько еще в доме будет находиться это чудовище? — возмутилась Анфиса Ксаверьевна, пытаясь поставить между собой и бодучим кроликом стул. — Я решил его оставить, — гордо и торжественно сообщил криптозоолог с таким видом, будто брал на попечение сиротку из приюта. — Ни в коем случае! У нас для него нет места! — воскликнула хозяйка, успешно отбивавшаяся от кроленя до тех пор, пока на выручку не пришел сын. — Ну вы же предлагали моему слуге каморку, почему отказываете в том же кроленю? — Потому что кролень не сделает для меня ваше нахождение здесь проще! — А если он заплатит за свое проживание? — Что значит «заплатит»? — Видите ли, я нашел для него работу. — Работу? — Единственное, что он отлично делает, помимо синяков на лодыжках, это гоняет крыс. А их в Князьгороде огромное количество. — И вы собираетесь гонять крыс за деньги? — Мне самому этим заниматься недосуг, но было бы неплохо, если бы клиентов посещал опрятный скромный мальчик с хорошими манерами. — Бенедикт, я категорически против! Разве может воспитанник дворянского лицея травить крыс! Неслыханно! — Женщина с ужасом посмотрела на любимое чадо, сжимавшее в руках рогатого монстра. — Анфиса Ксаверьевна, при всем уважении… но под скромным мальчиком с хорошими манерами я имел в виду вовсе не вашего сына. Впервые за долгое время домовладелица затруднилась с выбором реакции: выдохнуть от облегчения или вновь возмутиться. Пока она решала эту дилемму, сэр Бенедикт пояснил: — Роль Матвея состоит лишь в том, чтобы помочь мне с поиском таковых. Обеспокоенная мать наконец-то выдохнула. — И это все? Матвей кинул предупреждающий взгляд на своего подельника, не выдаст ли, но сэр Бенедикт не сломался на допросе: — Все. Неизвестно, чем бы кончился этот разговор, если бы не раздался звонок дверного колокольчика. — Анфиса Ксаверьевна, Калина Ипатьевич пришли! — возвестил зычный Глашин голос, и домовладелица переменилась в лице. — Ох, Бенедикт, умоляю, займите его чем-нибудь, — всплеснула руками хозяйка, — а про меня скажите, что на кухне. — Уверен, что на этот раз прогулка в компании моей скромной персоны его не удовлетворит. Видите ли, из меня скверная мать, и я не воркую аки горлица. — Иностранец ехидно посмеялся над одному ему понятной шуткой. — Кстати, у его степенства чудные дети в количестве семи штук, вы знали? — Бенедикт! — Хорошо-хорошо, есть у меня один разговор, который может заинтересовать Калину Ипатьевича больше вашей персоны, но так что с кроленем?