– О, это долгая история! Если коротко, то я спас ее от смерти в горах Боснии. Четыре месяца тому назад. С тех пор мы почти неразлучны. – Уверен, что это ты ее спас, а не она тебя? – спросил Тони и подмигнул. – Видел я вас наедине! Похоже, живете вы душа в душу! Я улыбнулся. Тони первый высказал вслух то, что многие видели, но не могли выразить словами. Нала и я были точно муж и жена. К концу полудня мы закончили. Каякерская база преобразилась до неузнаваемости. Мы любовались проделанной работой, когда Тони спросил: – Может, по пивку? – Только если вход с кошками не воспрещен! Тони захохотал. Мы прошлись по пляжу и через триста метров нашли бар. Усевшись за угловым столиком с видом на море, мы заказали по пиву и стали наблюдать за солнцем, которое медленно клонилось по раскрасневшемуся небу к другой стороне острова. Закат обещал быть невероятным. Мы отхлебнули пива. Нала сидела на стене рядом и наблюдала за морем. Когда мимо проходили местные девушки, Нала мяукнула. Одна из них улыбнулась и вдруг остановилась как громом пораженная. Жестикулируя, девушка что-то затараторила своим подругам на греческом языке. Другая девушка, владевшая английским, подошла и спросила: – Неужели вы тот парень из «Инстаграма», что спас кошку? Я сморгнул, не веря своим ушам, и выдавил: – Ну да. – Мои подружки подписаны на вас. Можно сфотографироваться с вами? – Конечно! Вскоре мы с Налой позировали перед камерами. Девушки, похоже, остались очень довольными. Они пошли дальше по пляжу, хихикая и разглядывая снимки на экранах своих телефонов. Тони пристально посмотрел на меня: – Так. Что это было? Рассказывать про нежданно-негаданно свалившуюся на меня популярность я не хотел, но делать было нечего. Я показал Тони видео «Додо» в «Фейсбуке» и свой «Инстаграм». Тони громко присвистнул и засмеялся: – Так этим летом мы будем работать плечом к плечу со знаменитостями! В таком ключе, если честно, я о себе даже не думал, да и не хотел. – Ерунда. Совпадение. – Мне тоже так кажется! – с сарказмом воскликнул Тони и улыбнулся. И Тони, и я, мы оба знали, что это только начало. Следующий день мы занимались приготовлениями к открытию школы. Через два дня стартовал каякерский сезон. Самая лучшая часть нашей подготовки началась, когда мы отправились на пробный заплыв. – Надо убедиться, на плаву ли они еще, – пошутил Тони. – А заодно покажу тебе, куда будешь ходить с туристами. Я хотел взять Налу с собой, но потом передумал. Надо было сначала вспомнить что да как, освоиться в воде. Хватит с меня глупостей! С такими мыслями я наполнил миски Налы едой и питьем и оставил ее на базе. Затем мы с Тони забрались в каяки и отчалили. Мы двигались вдоль побережья. Грести было нескучно: из переносной колонки гремела музыка. Гребли мы так часа два. Я чувствовал себя вполне уверенно. Годы занятий не прошли даром. – А ты, похоже, и вправду знаешь, как управляться с каяком! – крикнул Тони, когда мы успешно преодолели участок, на котором нас врасплох застиг сильный ветер. Тони знал эти воды как свои пять пальцев и по ходу рассказывал мне про туристический маршрут. Он показывал места, где могут подстерегать подводные течения и опасные ветра. Мы подошли к небольшой пещере: тут туристам предстояло обедать и отдыхать. Но Тони предупредил меня, что в сильный ветер, а это для Эгейского моря явление нередкое, зайти в пещеру будет не так-то просто. Некоторое время мы не гребли, а двигались по течению и болтали, слушая музыку. «Если так будет продолжаться все лето, – подумал я, – то вряд ли я когда-нибудь закончу свою кругосветку! Идеальное место! Кажется, я нашел работу мечты!» На следующий день к нашей команде присоединился словенец Давид и поселился с нами в доме. Увидел я наконец-то и Хариса. Он был чуть старше Тони, чуть хуже говорил по-английски, но, как и брат, отличался чувством юмора. Харис появился ненадолго: поздоровался и снова пропал. Похоже, все дела на Санторини он передал Тони, чтобы самому заниматься новым проектом на соседнем острове. Когда наша команда собралась, Тони, скрипя мелом по доске, рассказал нам в подробностях, к чему готовиться. Мы с Давидом все скрупулезно конспектировали. В день нас ожидал один, а иногда и два похода на каяках, если попадутся туристы опытные. Походы совершались из двух мест: от базы и из кальдеры на другой стороне острова. Первых туристов мы ожидали к девяти утра. Нам предстояло их проинструктировать, снарядить, усадить в каяки и отправиться с ними в поход. На два-три часа, не более. На обратном пути обед в пещере. Второй поход – после полудня, чтобы туристы могли полюбоваться знаменитыми закатами Санторини. Возвращение на базу – сразу после захода солнца. Пока Тони вещал, мне становилось все больше не по себе. Такой расклад меня не устраивал. Как оставить Налу в доме с раннего утра до позднего вечера? Как она будет без меня? Своих опасений я пока решил вслух не высказывать. Тони дал мне возможность участвовать во всех походах, и я не мог его подвести. К счастью, я придумал, как мне выкрутиться. На следующий день я захватил рюкзак, кое-что из своего походного снаряжения и, втайне от Тони, забросил на заднее сиденье машины. Когда мы прибыли на базу, я достал гамак и как следует вытряхнул его, а затем разложил наши с Налой пожитки. – Ты собрался строить убежище от папарацци? – Подумал, что кто-то должен присматривать за пещерой, пока мы в походе. Так почему бы этим не заняться Нале? – ответил я, улыбнулся, а затем поделился с Тони своими опасениями. Тони их развеял, заверив, что, пока я буду в море, кто-нибудь из команды присмотрит за Налой. У меня словно гора с плеч свалилась. Строительство нашего с Налой убежища много времени не заняло: я растянул гамак и сбегал в ближайший магазинчик: купил кофе, пасту и корм для Налы – ничего больше нам и не нужно было! Тот угол пещеры стал нашим первым совместным жильем. К вечеру я состряпал нам ужин. Мы поели, любуясь звездным небом, а затем отправились на боковую: нас ждал ранний подъем. Последние дни выдались ветреными, но завтра погода ожидалась хорошая. «Утром заявятся первые туристы, и моя работа наконец-то начнется!» – думал я в некотором возбуждении. Когда Нала заснула у меня на груди, я проверил телефон: количество подписчиков перевалило за триста тысяч, а видео со странички «Додо» посмотрели уже пять миллионов человек. Фотография резвящейся на пляже Налы, загруженная вчера, к сегодняшнему дню набрала уже сто тысяч лайков. Все это казалось какой-то нелепицей. Словно кто-то прикрутил кучу нолей к моим обычным двум-трем лайкам в «Инстаграме». Многие мечтают о такой популярности, но я совершенно не знал, что с ней делать, – это не входило в мои планы. Я переговорил с парой журналистов. Из «Дейли мейл» со мной связалась премилая женщина, которая собиралась написать о нас целую статью. Из «Вашингтон пост» я общался с мужчиной: судя по голосу, очень серьезным. Во время нашего разговора я поймал себя на мысли, что не верю в происходящее. «Неужели ему мало войн или политических скандалов?» – недоумевал я, в очередной раз стесняясь рассказывать про самого себя. Пересказывая свою историю, я старался припомнить побольше подробностей: как именно нашел Налу в горах Боснии, как пересекал с ней границу и как мы стали неразлучными друзьями и компаньонами, точно Скотти и Кирк из «Звездного пути». Когда именно напечатают статьи, добиться от них не удалось, но меня не покидало ощущение, что никогда. «Кумир на час, – думал я. – Все это какая-то ошибка». Тем не менее страсти в «Инстаграме» кипели. Люди обсуждали и хвалили меня, а в своих разговорах дошли до того, что стали называть чуть ли не святым. Читая их сообщения, я лишь качал головой. Дин Николсон – святой! Глупее ничего в жизни не слышал! Любой на моем месте поступил бы точно так же. От всей этой свалившейся как снег на голову популярности меня даже мутило. «Заварил кашу! – не переставал я удивляться. – А расхлебывать кому?» К счастью, взглянув на Налу – лежа у меня на груди, она перебирала лапами во сне, – я тут же приходил в себя. Надо следовать ее примеру! Нала могла заснуть где угодно: у меня на груди, на руле велосипеда, на ветке дерева. Она приспосабливалась к обстановке мгновенно! «Все будет в порядке. Приспособлюсь!» – подумал я, откладывая телефон. Вскоре мягко набегавшие на берег волны усыпили меня. 11 Медсестра Нала Привычка Налы просыпаться на рассвете имела свои плюсы. Даже не пытаясь разлепить глаза, я сопровождал Налу на утренний туалет. То утро не стало исключением: я побрел открывать ей двери базы, желая поскорее вернуться в гамак. Но стоило мне только распахнуть двери, как мое желание поспать улетучилось – я увидел изумительный восход. На пляже – ни души. Что ж, почему бы и не прогуляться! Пока Нала гонялась за волнами и принюхивалась к водорослям, выброшенным ночным прибоем, я наслаждался морским воздухом и утренней безмятежностью. Часы показывали шесть тридцать. Кругом царила полная тишина: только шуршали набегавшие волны да где-то вдали лаяла собака. Все это напоминало мои любимые зимние прогулки по безлюдным пляжам Данбара – только там холоднее было градусов этак на двадцать! Ветер поутих, хотя вдали еще виднелись белые буруны волн. К восьми часам народу на пляже прибавилось: появились бегуны и пловцы, я же отправился на базу готовиться к походу. Когда я разбирался с гидрокостюмом, на телефон пришло сообщение, и у меня упало сердце. Я выглянул из пещеры, посмотрел на прыгавшую по скалам Налу и вздохнул. Бедняжка. Похоже, не одного меня поджидают трудности. Сообщение пришло от ветеринарной клиники Санторини, с которой я связался, как только прибыл на остров. Нале исполнялось шесть месяцев, а это означало, что ее пора стерилизовать. Ветеринар предлагал приехать в клинику. Хоть Нала и подросла, она тем не менее оставалась все такой же изящной и ловкой, а схватить ее за талию по-прежнему можно было одной рукой. Она же еще совсем дитя! Дай только волю, и круглыми сутками будет носиться за игрушкой на веревочке или солнечным зайчиком. Не слишком ли она мала для такой серьезной операции? Несмотря на то что стерилизовать кошек в шесть месяцев – дело обычное, я не терял надежды отложить эту неприятную для Налы процедуру. Я проконсультировался сначала с ветеринарной клиникой Санторини, а затем с Люцией из организации «Стирайл». Добровольцы «Стирайл» присматривали за бродячими котами и кошками на острове. Оказывается, здесь, на берегах залива Акротири, бездомные коты и кошки были большой проблемой. В скором времени я планировал как-нибудь помочь Люции, но сначала хотел решить все вопросы со здоровьем Налы. Помимо этого, я написал Шему, ветеринару из Албании. Кстати, Балу, как сообщил Шем, покинул Тирану и припеваючи живет в Великобритании. Я задал им один и тот же вопрос: «Неужели без стерилизации не обойтись?» Все как один предостерегли меня, что Нала может заболеть раком или подхватить какую-нибудь инфекцию. Да и продолжительность жизни у нестерилизованных кошек гораздо меньше. А еще, сказали они, я буду застрахован от появления маленьких Нал. Вот это было очень убедительно, потому что с тележкой котят путешествовать по всему свету мне не улыбалось. Что касалось здоровья Налы, рисковать я больше не собирался: уроки прошлого пошли впрок. Мне очень этого не хотелось, но я скрепя сердце попросил ветеринара пригласить нас на операцию как можно скорее. Втайне понадеявшись, что все время у врача расписано, быстрого ответа я не ждал. Но сообщение пришло, и мой покой был нарушен. «Завтра мою бедняжку стерилизуют! – сокрушался я, прекрасно понимая, что стерилизация – обычная процедура для кошек. – Я ведь ей как папа!» К девяти утра на базу прибыли Тони и Давид. Я был рад отвлечься от грустных мыслей. Первый день каякерского сезона наступил, и мы с нетерпением поджидали туристов. Тони глянул на море и сказал, что погода обещает быть хорошей. В этот поход Тони попросил меня отправиться на двухместном каяке. Сам же он собирался идти на одноместном. Тони хотелось, чтобы я побывал в шкуре туриста. Он желал знать, стоит ли поход своих денег. Какие плюсы и какие минусы? Что можно улучшить?