14 – Ренегаты, предатели системы, беглецы – опухоль на теле смартполиса. – Офицер Шедар [22]из отдела ПЭ чеканил слова в ритм шагов, быстро и четко. – Посмотрите на этот мир. Наноорганизмы спасают наши жизни прямо сейчас: больше никто не болеет, дети не умирают, матери не страдают от горя. Наш мир идеален, а ренегаты – убийцы и преступники – пытаются разрушить его, противятся порядку, несут хаос. Высокий и худой, как трость, офицер в кителе и кожаных перчатках остановился перед курсантами. В синих глазах застыли льдинки, на лице не дрожал ни единый мускул, будто на нем была фарфоровая маска. Он пристально посмотрел на Саифа. Тот стойко выдержал тяжелый взгляд. Почти три года в академии внутренней безопасности научили курсанта дисциплине, самообладанию и невозмутимости. – Приступайте к обязанностям и помните мои слова, – закончил полковник Шедар, и курсанты разошлись по делам. Утренняя летучка не занимала и пяти минут, а дальше – изучение инструкций, протоколов, законов, постановлений. Потом тренировки и занятия по физподготовке. Чтобы время использовалось продуктивно, любая физическая деятельность сопровождалась монотонными лекциями по пропаганде. Раз за разом роботизированный голос вещал о миссии отдела ПЭ. Слой за слоем знания укладывались в умах молодых ребят, служа фундаментом для карьерного роста. Иногда в тренировочных залах загорался экран, на котором быстро мелькал подходящий видеоряд. «Наш мир победил болезни. Нет больше голода, страданий и смерти. Жизнь в смартполисе совершенна. Нанорганизмы спасают наши жизни, пока мы с вами тренируемся, беседуем, гуляем, работаем, проводим время с семьей, занимаемся сексом, спим, принимаем пищу. Никто больше не умирает в муках от страшных недугов. Сердечные приступы, инсульты, онкология и другие заболевания в прошлом. Теперь все мы здоровы и счастливы». Убаюкивающий голос звучал, пока Саиф отрабатывал удары. «Но это заслуга не только научного сообщества. Ведь недостаточно просто совершить открытие, изобрести наноорганизмы, важно сделать вакцину доступной каждому человеку. И тридцать восемь основателей тридцати восьми смартполисов сделали это. Они собрали все средства и пустили на строительство медицинских научных центров и заводов по производству вакцины. Теперь это сердце смартполиса, вокруг которого и вырос наш технологичный современный город». Саиф сложил спортивный инвентарь. По плану были душ, обед и патрулирование местности вместе со старшими по званию. Он вернулся в крошечную комнату, чтобы переодеться. Казармы академии имели аскетичный вид: небольшие жилые комнаты, серые стены, вход по пропускам, скудная еда. Но курсантов все устраивало, потому что режим выматывал так, что больше ни на что не оставалось сил. Они приходили в комнаты, чтобы переночевать. Те, кто послабее, отсеялись еще на первом курсе, остальных манили будущие привилегии. Все силовики получали преимущества в оплате, передвижении по смартполису и за его пределами, больше свобод и больше информации. Недавно Саиф получил первую зарплату и начал выплачивать кредит родителей. На третьем курсе ему выдали форму и оружие. Он привык к своей черной одежде, шокеру на поясе, к осторожности и холодному расчету. За это время он научился мыслить как солдат, ему дают приказ – он его выполняет. И все строго по инструкции. В комнате снова раздался голос электронного лектора из динамика, встроенного в стену. Даже в ду´ше Саиф не мог остаться наедине с собой: голос вторгался и в это пространство, вещая без устали. «Сейчас мы живем всего тридцать пять лет, но посмотрите, как рационально мы используем время. Мы можем сконцентрироваться на великом, на обустройстве смартполиса и нового мира. А все, кто мыслит иначе, несут хаос, и мы с вами должны его предотвратить. Мы – отдел противодействия экстремизму – оплот стабильности и гарант успеха смартполиса, мы каждый день делаем наш город лучше, вычищая мусор. Будьте тверды в своих убеждениях, потому что правда на нашей стороне». Лекция перед рабочим днем всегда заканчивалась одной и той же фразой, призывающей быть твердыми, решительными. «Правда на нашей стороне» – иногда Саифу казалось, что эти слова он слышит у себя в голове, когда выходит на задание. И он становился решительным. С первого дня патрулей он не давал слабину, потому что с ренегатами нельзя иначе. Порой, когда приходилось применять силу, быть жестким при задержании, Саифа одолевало смятение и странное чувство, описать которое он не мог. В такие мгновения к нему подходил полковник Шедар и хлопал по плечу, будто чувствовал, будто читал мысли. – У нас нет выбора. Это ренегаты, и они разрушают наш мир, отрицают наноорганизмы, спасающие жизни. Или ты хочешь, чтобы люди снова дохли как мухи? – Нет, офицер, – отвечал Саиф, и твердость духа возвращалась. После двух-трех миссий чувства притупились, и началась череда серых будничных дней: патрулирование, ночные рейды, задержания. Инструкция велела соблюдать полную секретность, поэтому отдел ПЭ действовал тихо и бесшумно, в основном по ночам, не оставляя следов и свидетелей, во всех смыслах этого слова. Но чаще всего никто не обращал внимания на них: жители смартполиса были слишком увлечены своей жизнью, торопились, даже в движении пытаясь успеть что-то прочесть, послушать новости, связаться с родственниками. Каждый человек на улице, в лифте, на эскалаторе пребывал в коконе собственного информационного шума, дальше которого он ничего не видел. Отряд Шедара доставлял нарушителей в лечебницу на окраине города. Называть их преступниками было не принято. Многие отклонения в поведении списывали на сбой в работе наноорганизмов, и с эти недугом отлично справлялась безопасная и безболезненная терапия. Неприметное одноэтажное здание, белое снаружи и изнутри, в фойе приятные молодые медсестры в таких же белых халатах. Они бережно, с улыбкой уводили пациентов, которых Саиф доставлял сюда силой. Порой, когда большие металлические двери распахивались, из дальних комнат доносились приглушенные крики или стоны. Но медсестры на немой вопрос Саифа неловко улыбались и повторяли одно и то же: «Все пациенты по-разному переносят лечение». Дальше металлических дверей Саиф никогда не заходил и никогда не интересовался судьбой нарушителей. Лишь однажды ему запомнилась девушка с тонкой лебединой шеей и большими кошачьими глазами. На следующий день после задержания он справился о ее здоровье, но медсестры заверили, что с ней все в порядке. Через неделю они случайно встретились у заднего выхода. Девушку аккуратно вели к мобилю. Она шла, безвольно опустив голову, руки безжизненно болтались вдоль тела. На секунду Саифу стало не все равно, будто в груди что-то заныло, и он почувствовал жалость к бедняжке. Но в ту же секунду пресек эмоции – она ренегат, нарушительница, несущая хаос, а терапия поможет ей жить как все. Саиф успокоил себя, и новые задания ливнем смыли эти мысли, а через два дня воспоминания о девушке с кошачьими глазами стали такими далекими, будто все случилось очень давно и не с ним вовсе. * * * Сегодня Саифа вызвал к себе Шедар. В кабинете – угольно-сером от пола до потолка, с гладкими, будто глянец, стенами – было холодно. Саифу показалось, что он попал внутрь металлического куба. Посередине стоял стальной стол. Отрезвляющая атмосфера – пустота и холод. – Я вижу, ты парень одаренный, – глаза-льдинки сверлили молодого курсанта, – прямо как я в молодости. – Спасибо, полковник. – Будешь так же стараться, и это кресло станет твоим годам к тридцати, а может и того раньше. – Руки Шедара, сложенные в замок, неподвижно покоились на столе, застывшая маска на лице скрывала эмоции, или он вовсе перестал их испытывать. Саиф не среагировал на похвалу: во‐первых, потому что в его планах это кресло отошло ему уже к двадцати пяти годам, а во‐вторых, его интересовала причина этой встречи. Уже минуту и двадцать секунд офицер тянул время, а значит, дело серьезное. Внутренние часы Саифа отмеряли секунды: «Двадцать один, двадцать два, двадцать три…». Шедар словно под микроскопом разглядывал подопечного и никуда не спешил, хотя ценность времени ощущал куда острее на своем тридцать пятом году жизни. Он считывал выражение лица, жесты, пытался залезть Саифу в голову и прочитать мысли, залезть под кожу и почувствовать ритм сердца. Ему нужно было понять, насколько курсант предан идеям отдела ПЭ и можно ли доверять ему. Судя по досье да, но сомнение – вещь страшная, она отнимает время. «…двадцать восемь, двадцать девять, тридцать…» – Саиф Беллатрикс, когда не стало твоего отца, ты справился с утратой быстро. А как пережил ее твой брат? – Арктур был ближе с матерью, а я с отцом, но времени с ним мы проводили мало. – Я знал твоего отца. Он честным путем прокладывать себе путь наверх. Ты похож на него, а нам нужны такие ребята. Саиф и бровью не повел, хотя новость шокировала его. – У меня есть к тебе один вопрос. Что ты знаешь о ренегатах в лесу на северо-востоке за старым городом? – Ровным счетом ничего, полковник. – Тебе предстоит изучить кое-какой материал, а после ты войдешь в группу по поиску и задержанию особо опасных ренегатов. Они скрываются в лесу уже не один год. Но наша техника не может работать в лесной глуши, и это затрудняет поиск. К тому же раньше у нас не доставало человеческих ресурсов, отдел ПЭ был малочисленным, как ты знаешь. Но теперь, когда курсантов стало больше и среди них есть такие таланты, как ты, мы можем сконцентрироваться на этой проблеме. – Сколько лет они скрываются? – Достаточно долго, чтобы начать плодиться. Саиф выдал быстрое «хм», в первый раз продемонстрировав эмоции. – Они совершенно не давали о себе знать, и я считал, что дикая природа сделала свое дело. Но недавно мы заметили движение в той стороне, и один из жителей смартполиса, очевидно, помогает им. Пять месяцев мы следим за ним. – Почему вы не задержали его до сих пор? – Мы выжидаем. Когда его примут в колонию, можно будет поймать сразу всех ренегатов. Саиф понимающе кивнул. – Давно ли ты виделся с братом? – Полковник резко сменил тему. – После ухода отца мы не встречались, если не считать общения через авиком. – Знаешь, Саиф, ренегаты – опасные преступники, убийцы и экстремисты, а новая миссия секретна и опасна. Я хочу, чтобы именно ты возглавил операцию. Не все возвращаются после опасных заданий, поэтому советую тебе взять выходной и встретиться с братом. Руководству комьюнити я сообщу, они освободят его от работы и отпустят. Это небольшой бонус повышения. Теперь твое время еще более ценно. * * * – Встреча с Саифом? Лично? Сегодня? – Эмоции выплескивались как из переполненного стакана. Комендант позвонил Арктуру по авикому, когда тот спешил с занятий на работу. – Вот такие хорошие новости. Только что сообщили из академии внутренней безопасности. – Хорошие новости, – протянул Арктур, на ходу анализируя, почему брат вдруг решил с ним встретиться. – А когда и где мне его ждать? – Да прямо сейчас. Он уже выехал на служебном транспорте и владеет данными о твоем местоположении. – Данные о местоположении, – как заевшая пластинка повторил Арктур услышанное. – Хорошо, комендант. Буду ждать здесь. Он дышал медленно и спокойно, справляясь с паникой: «Слежка через авиком! Вот почему Антарес всегда говорил приходить без него. Эта штука сливает данные обо мне прямиком отделу ПЭ». Арктур был готов бросить здесь авиком и бежать. Собрать вещи, чтобы скрыться в старом городе, ждать еще три недели, пока не приедет Леда, а там найти пристанище в колонии Кастора. У Леды не останется выбора, ей придется взять его с собой. Главное – продержаться две недели в лесу без еды, питья, жилья. «С другой стороны, если бы отдел ПЭ хотел меня арестовать, они сделали бы это давно. А мой брат? Знает ли он о моих отлучках? Я помогаю ренегатам, я – соучастник. Каждая секунда на счету. Думай, думай!» – Арктур гонял мысли по кругу. Время замедлилось. Узкая полоска неба между небоскребами тянулась далеко, до конца улицы, отражаясь в гладком стекле окон. На самых последних этажах бликами переливались лучи солнца. Толпа по хитрой схеме сплеталась в плотный узел и за мгновение испарялась. «Нужно понять, что известно Саифу, чего он от меня хочет, нужно выбрать правильную тактику». – В эту секунду плеча Арктура коснулись. Он обернулся и вскинул обе руки вверх, как преступник. – Саиф! – Он обнял брата. Братья стояли на пирсе у озера. Искусственно созданный, огромный, почти идеально круглый водоем для купаний и отдыха на яхте. Но отдыхающих не было. Вдоль пляжа за целых полчаса прошла одна пара. У причала на волнах одиноко покачивались лодки, яхты, скутеры. Любой мог прийти и провести время на воде. Роботизированный помощник возьмет плату и выдаст ключи. Раз в неделю сюда приезжал механик, чтобы проверить исправность оборудования, спускал на воду яхты, заливал топливо, заряжал аккумуляторы, пополнял припасы. Но спрос на реальные развлечения совсем упал, хотя в смартполисе и был крытый горнолыжный парк и море в пригороде с белоснежным песком и пальмами. Но людям проще было провести время онлайн, ни секунды не тратя на разъезды. Саиф и Арктур смотрели на воду, по которой легкой рябью бежали волны. Как будто дрожало зеркало, отражение дробилось и плыло. В машине Саиф был немногословен и сейчас не спешил ничего говорить. Арктур убрал руки в карманы, чтобы скрыть, как сжимаются и разжимаются кулаки. Но сквозь ткань брюк изредка можно было услышать, как он непроизвольно, незаметно для себя, щелкал пальцами. От слуха и взгляда Саифа это не ускользнуло, но он по-прежнему молчал. – У тебя уставший вид. – Арктур попытался разрядить обстановку. – То же могу сказать и про тебя. Как учеба? – Нормально. Саиф не двигался, словно статуя, только длинные ресницы медленно смыкались. – А с личной жизнью как, нашел себе пару? – спросил Арктур. – Мне ее назначили.