Леда быстро обняла старика. Она хотела задержаться в его объятьях дольше, остаться вот так – пусть отдел ПЭ застигнет их в этой позе, пусть мир рухнет, она не отпустит его, – но у нее была другая миссия. Она развернулась и, не произнеся ни слова, ушла. Кастор и так все знал – девушка миллион раз повторяла, как любит его, как благодарна за каждый день своей жизни здесь. Он научил ее жить и любить, наслаждаться рассветом, отпускать боль, разговаривать со вселенной, слышать дыхание леса. Леда побежала со всех ног, она знала каждую тропинку и много раз представляла, как пойдет этой дорогой уводить злодеев от своих, от родного дома, жертвуя собой и своей жизнью. Сейчас жертвовали ради нее, ради Лилии, ради всех. Следом метровыми шагами бежал Мирах, несший на спине Лилию, Поллукс с Крокусом и остальные. Меньше чем за минуту они добежали до ручья, где ребята остановились на секунду. – А Кастор? – спросил Поллукс. Леда молча мотнула головой. Ни секунды на раздумья и сожаления. Они знали, что когда-нибудь этот день настанет, но никто не задумался, почему это случилось именно сегодня. – Сейчас без остановки до скал примерно два часа, не отставать и не падать. В пещерах отдохнем, дальше дорога будет в гору. Она ловко перебралась на тот берег и остановилась. В самом узком месте реки можно было пройти по валунам и камням, почти не промочив ноги. Парни прошли этот путь намного медленнее, неся на плечах детей. Леда то и дело поглядывала вверх, в любую минуту ожидая дронов, но небо оставалось чистым. Все происходило достаточно быстро: вот уже Альдерамин вскочил на первый камень, за ним готов прыгнуть Фомальгаут, и настанет очередь Арктура. Эта небольшая секундная заминка подарила ему паузу, чтобы проанализировать ситуацию. Столько лет ренегаты жили в лесу, и никто их не тревожил, а с его приходом отдел ПЭ разыскал дом в два счета. Арктур проверил авиком на руке, прошелся по карманам – он мог по неосторожности оставить его при себе. Однако точно помнил, как бросил часы на тумбочку, как делал это при каждой ночной вылазке. «Может, есть другой способ слежки?» – осенило его. Он окликнул Фомальгаута. – Скажи Леде, что я остаюсь с Кастором. От внимания девушки не ускользнула эта сцена. Арктур махнул ей на прощание и побежал обратно. Свидятся ли они снова… Девушка смотрела, как быстро удалялась фигура парня, а потом сама бросилась бежать, нагоняя родных. Идеальная система Кастора работала долгие годы, до сегодняшнего дня. Он стоял в центре кухни, ноги предательски дрожали, но не от страха, а от усталости. В последние дни даже поход в туалет требовал таких невероятных усилий, что проще было вовсе не есть, чем так мучиться. А еще кашель донимал, выворачивал наизнанку. Конец близок, он знал это, но в мечтах последний день проводил с родными, слушал песни Леды, гладил мягкие волосы Лилии и целовал в макушку Крокуса. А сейчас напротив старика стоял совершенно незнакомый молодой мужчина, с ног до головы упакованный в легкую броню, на лице – балаклава, видно только глаза, а над ними – неподвижные черные брови. В руке зажато оружие, дуло смотрело на Кастора бездонной пропастью. – Я знал, что умру скоро, но не думал, что от чужих рук. – Старик обогнул бойца и зашаркал в сторону кресла. – Разговор будет долгий, а ноги меня уже не держат. Да даже если он будет короткий, то пусть я умру в любимом кресле. – Где остальные ренегаты, Кастор Антарес? – Твердая рука армейца, державшая оружие, качнулась, следуя за стариком. – Я думал, вам известно. Разве нет? Вы же нас как-то нашли и имя мое знаете. – Где Арктур Беллатрикс? Кастор ухмыльнулся, потому что знал, что его семья вместе с новым членом перешла реку и уже сломя голову бежит по заросшим тропам, потом через перевалы, в соседнюю деревню таких же изгоев. И там им не будут рады, но точно не выгонят. Еще день-два – и они в безопасности. В дверях послышался беспорядочный грохот, по лестнице забарабанили тяжелые берцы. В хижину вошли двое солдат и под руки вволокли тело. Голова безжизненно болталась из стороны в сторону, черные волосы-сосульки растрепались, пара капель крови упала на грязный пол. – Арктур! – жалобно взвыл Кастор, но парень был практически без сознания. Разбитое лицо, кровь, опухшие, еще пока красные кровоподтеки. – Мы нашли еще одного поблизости, он сам бросился к нам в руки. Высокий с пистолетом перевернул Арктура на спину. – Вот и Арктур Беллатрикс. Где остальные ренегаты, старик? Отвечай или я его убью. – Чернобровый направил оружие на юношу. Арктур застонал. Голос показался ему знаком, но он не зафиксировал эту мысль, а отпустил в свободное плаванье, как миллион других, которые возникают в голове в такие моменты. – Нет никаких других ренегатов, только я и старик, – прохрипел он, закашлялся и ухватился за бок от нестерпимой боли в районе ребер. Кастор от природы обладал актерский талантом, о котором и сам не знал. Жизнь ему дала шанс сыграть последнюю роль. Он рассмеялся, что было мочи, захохотал как ребенок, запрокидывая голову назад. – Глупцы, а вы кого надеялись здесь найти? Толпу ренегатов? Все мертвы! – И снова дикий смех. – Никого больше не осталось, здесь только я и этот мальчишка. Высокий чернобровый опустил пистолет и еле заметно кивнул в сторону старика. Один из курсантов быстро подошел к Кастору и ударил его по лицу. Этого ему показалось недостаточно, и он добавил шокер. Арктур попытался встать, но чернобровый наступил ему ботинком прямо на бок. Кастор затрясся всем телом, издавая неприятные булькающие звуки, а потом сразу обмяк, как только от его тела убрали шокер. И стало вдруг тихо, только Арктур хрипел. – Сколько вас было? Кто еще остался, признавайся, Антарес, или будет хуже. Кастор очнулся, отдышался, и чернобровый снова задал вопрос. – Первым не стало Альзирра, за ним – Брахиума. Потом ушли Теят и Регор, а за ними их дети – Нави и Алькор. Был еще Мицар… – Довольно! Ты останься со стариком, остальные прочешите местность, этого я беру с собой. – И солдат пнул Арктура в бок. Наклонился и, схватив за ворот, потянул вверх. – Поднимайся! Люди вывели Арктура в лес и бросили под ближайшее дерево, а сами рассредоточились по округе, чтобы найти следы людей. Парень не пытался бежать. Боль справа была нестерпимой и усиливалась при каждом вдохе, а при кашле казалось, будто грудь сломается пополам. – Ты всегда меня поражал. – К Арктуру быстро приближался главный, почти крича на него. – Малохольный, слабый, не собранный. – Саиф? Это ты? – А кто же еще? – Чернобровый стянул балаклаву, открывая лицо, полное ярости и злости, ноздри раздувались, а вокруг носа и на лбу собрались морщины. Арктур рукавом стер кровь и еле встал, хватаясь за ствол дерева. – Ты… Ты… – Арктур нашел в себе силы подняться. – Что? Ты вечно ныл, что жизнь несправедлива, ты витал в облаках, пока другие искали пути решения. Что ты знал о жизни родителей? Они вечно от тебя скрывали, как им было тяжело нас растить, какие огромные долги им оставил наш дед. Мы практически не видели отца, потому что он работал как проклятый, чтобы сделать нашу жизнь проще. Но в итоге проще было только тебе. Ты знаешь, что родители оставили мне семьдесят процентов своего долга, а тебе только тридцать, потому что жалели тебя?! Все, что тебе нужно было сделать, – это работать, жениться, завести пару детей. Но даже с такой простой задачей ты не мог справиться и выбрал путь протеста, а он всегда приводит в тупик. Ты жалок и совсем ничего не знаешь об этом мире. – Да как ты смеешь! – Арктур что есть силы толкнул брата в грудь, но тот лишь слегка пошатнулся, а вот сам он скрючился от боли, прижался здоровым боком к дереву и сполз по нему к земле. – Это ты ничего не знаешь о жизни вне системы… – Тебя ждет наказание, и я не стану препятствовать. Даже не думай бежать. – Саиф натянул маску обратно и отошел в сторону, где группой стояли бойцы. – За домом есть что-то похожее на захоронения. Мы вскрыли одну из могил и нашли кости. Там по меньшей мере сорок тел. – Приведите Антареса. Двое в черном быстро притащили старика. Он не пытался сопротивляться, ноги безвольно волочились по земле, оставляя еле заметные следы. Его поставили на колени, но Кастор без сил согнулся и чуть было не упал в грязь. Тогда два бойца подхватили его за под руки и держали, почти распяв. – Сколько вас всего было? Назови точное число. Кастор из последних сил попытался выпрямиться и посмотреть на Арктура. – Я не помню всех. Помню только, что первым умер Альзирр, за ним – Брахиум. Потом не стало Теят и Регора… – Замолчи. Но старик еще громче стал произносить имена: «Нави, Алькор, Мицар…», пока его не ударили под дых и он не согнулся пополам. Щека Кастора коснулась сырой земли, глаза искали Арктура. А когда нашли, парень увидел в них не сожаление, не злость или укор. Старик смотрел на него с мольбой. Саиф связался по авикому с полковником Шедаром и доложил ситуацию. Говорил он сухо, на лице не дрогнул ни один мускул. – Да, понял, полковник. – Он закончил звонок и обратился к своим подчиненным: – Дронов и первый отряд – на разведку, мы возвращаемся на базу, парня берем с собой. Остальное подлежит зачистке. Второй отряд, займитесь этим. – А что делать со стариком? – Я сказал все зачистить, никаких следов, работаем по протоколу. – Нет! – что есть силы крикнул Арктур, но его сразила такая боль, будто сломанное ребро готово было выгнуться вовнутрь. Его тут же подхватили под руки и повели в сторону леса. Кастора волоком потащили в другую сторону. Еще долго эхом звучало протяжное «нет», пока Арктур совсем не отключился от боли. 20 Полковник Шедар знал все секреты смартполиса и оставался предан системе. Сегодня утром он безропотно принял тридцать пятую убивающую инъекцию и был готов уйти из жизни ровно через год. И он был благодарен за эти прекрасные тридцать пять лет, потому что понимал, что без наноорганизмов его жизнь длилась бы еще меньше. Вирусы, бактерии, отравленные земли, заваленные мусором, погребенным в почве много лет назад, захоронения ядерных отходов, разливы нефти – все это привело к болезням и мутациям. Стоит отказаться от инъекций, как тело атакует внешняя враждебная среда и расправится с ним в одночасье. «И только этому мерзкому ренегату Кастору Антаресу удалось выжить после длительного контакта со средой. Всегда бывают исключения из правил. Но он инфицированный и заразу, которую носит в себе, распространяет на других. Он уже прожил две своих жизни и должен поплатиться за это. Две жизни. Каково это прожить в два раза больше, чем положено?» – рассуждал Шедар. Хотел бы он прожить столько? Естественно, а кто бы не хотел? Но наноорганизмы решали еще одну не менее важную задачу – они боролись с перенаселением. В первые годы, как только вакцина появилась, ученые рассчитали, что с такой высокой выживаемостью и стопроцентным здоровьем население планеты вырастет до критической отметки за семьдесят лет. И тогда на Земле не останется ресурсов, а это приведет к войнам, голоду, насилию. Тогда решено было привести в действие рациональный план по спасению мира. Жизнь ускорилась, каждый сконцентрировался только на своих интересах, и это решило множество проблем общества. Мир стал идеальным без войн, агрессии, бедности, насилия, лицемерия, зависимостей, травли, измен, преступлений. Влюбленные больше не изменяли, детей больше не оставляли в детдомах, никто не жаловался на соседа и нелюбимую работу. Людям просто некогда было этим заниматься. Успеть бы пожить! Хотел бы Шедар прожить две свои жизни? Ответ очевиден. Но его жизнь ничего не стоит в масштабах целого мира, который будет процветать в изобилии и довольстве. «Чертов Антарес!» Шедар был зол. Не той злостью, которая находит и отпускает, а той, которая сидела в нем постоянно тихим маленьким демоном, затаившись очень глубоко и питаясь бесконечной энергией. Злость на ренегатов, тех, кто посмел урвать лишний год, месяц, день, секунду жизни. То, чего он позволить себе не мог. Он знал, как все устроено в смартполисе, но покоряться системе, быть ее частью – его кредо, смысл жизни. Однако офицер понимал, что не все могут справиться с этой правдой, поэтому Саиф и его отряд считали, что во главе ренегатов стоит убийца и злостный нарушитель, противник порядка, готовящий бунт, – Кастор Антарес. Даже если в реальности они встретят чахлого старика, бойцы академии проведут операцию по инструкции и не станут задавать лишних вопросов. Кастор запудрил мозги Арктуру, завербовал, одурачил, но Саиф спасет его, а предатель получит по заслугам. Шедар, не дрогнув, отдал приказ убить Антараса и великодушно позволил вернуть Арктура в смартполис. Он закончил разговор и пошел на лекцию для молодых курсантов академии. – Неблагодарность – вот что страшнее всего. Каждый, кто не следует правилам, приносит хаос, а хаос – это смерть. – Шедар говорил медленно, первой лекции он уделял особое внимание. – Посмотрите на экран. Военные операции, теракты, голод. Кто жил на этой земле? Серийные убийцы, насильники, живодеры, лодыри и прочие паразиты общества. Они утратили семейные ценности, перестали соблюдать законы, потеряли моральные ориентиры. Мы с вами живем в свободном мире, нас окружают достаток, изобилие и порядок. В чем же секрет? – Полковник будто обратился к аудитории, даже приподнял руки в ожидании ответа, но никто не смел прерывать его. – Мы ценим время. Раньше у людей его было слишком много. Наш мир идеален благодаря системе и четкому плану. Ведь недостаточно дать людям панацею, людям нужны правила и законы, а мы с вами, отдел ПЭ, помогаем их соблюдать. Шедар отключил экран и отпустил студентов. Он вспомнил, как сам был молодым и не сразу принял правила отдела ПЭ. Но однажды ренегат набросился на него, попытался убить, и Шедар в ответ хладнокровно сломал нарушителю обе руки. В тот день внутри него тоже что-то сломалось. Вскоре ему предложили перевод на должность санитара в лечебницу. Работа проще, платят больше. Он пробыл там два дня. Но его смутил постоянный контакт с заключенными. Приходилось много говорить на допросах и пытках, а Шедар это ненавидел. К тому же ему мешали крики, звучащие двадцать четыре часа в сутки. Бывалые члены персонала говорили, что к воплям привыкаешь через месяц и перестаешь замечать. Белый шум. Но Шедар любил тишину, поэтому вернулся в отдел ПЭ, однако важные нарушители всегда проходили через его руки. Саиф доставлял в белое здание на окраине разных людей, и брат стал просто еще одним. Что с ним будет происходить за массивными металлическими дверями, Саиф не знал и терпеливо ждал, когда разрешат его проведать. Арктуру для начала вылечили сломанное ребро, пришлось даже вызвать врача, остальную работу сделали наноорганизмы. Его держали без сознания, чтобы избежать лишних вопросов. Когда перелом зажил, началась классическая терапия, которую практиковали на всех пациентах. Для нее требовались очки виртуальной реальности и инъекция с расслабляющим препаратом. По венам текло снадобье, отчего сразу наступало ощущение блаженства. Невесомость и легкость в теле и сознании, никаких мыслей – чистый лист. Арктур почувствовал в голове покой, какой бывает в разуме сытого, счастливого, спящего младенца, который ни о чем не тревожится. Реальность стала до смешного простой и понятной. Откуда-то изнутри раздался приятный певучий голос женщины. «Смартполис – идеальное место существования, мир, полный радости и счастья, мир без болезней, горя и страданий, мир скорости и возможностей». Слова не вызывали отторжения, они словно стелились мягким ковром из нежнейшей шерсти, и Арктур ступал по нему аккуратно и легко, не чувствуя веса собственного тела. А мысли укладывались кирпичиками в огромную стену, закрывающую его от реального мира. Так хорошо и комфортно Арктуру еще никогда не было. Он потерял счет времени, блаженство длилось минуты, часы, дни, а может, и годы. Он бы с радостью остался в этом состоянии навсегда, но любая эйфория имеет свойство заканчиваться. Все наркотики действуют одинаково. Когда первоначальный эффект стал спадать, перед глазами замелькали сочные яркие картинки, доводящие разум до головокружения, а организм – до тошноты. Тело дрожало, пульс скакал, ноги сковывало судорогой, по венам бежал кипяток. Сменился диктор, вместо женщины говорил электронный голос, грубые реплики и долгие паузы били тростью, и точные удары попадали в открытые раны. «Вы разрушаете систему, а она спасает вас от смерти. Нарушать правила нельзя. Вы – плесень, поедающая мир. Вы должны следовать плану – жить как все». Арктур умолял, просил освободить его из цифрового плена, но в лечебнице привыкли к крикам. Через несколько часов они обычно превращались в слабые стоны и потом стихали. Парень терял сознание, но слабый электрический импульс каждые несколько секунд пронзал тело мелкими иглами, напоминая, что лекция не окончена. И момент боли наступал неожиданно, в разное время: то через пять секунд, то покой длился две-три минуты. И Арктур обязательно бы сдался, сломался и принял правила игры, если бы не знал Леды и Кастора, если бы не читал дневника неизвестной ему Ами, если бы не смотрел в глаза Лилии, если бы не знал правду об инъекциях. Воспоминания настигли его, когда перед глазами бесконечностью сверкал тоннель, изображающий свободное падение. И приземление сулило новую боль и страдания. «Леда, Лилия, Кастор…» Арктур бессвязно произносил имена, они стали для него маяком. У каждого терапия длилась разное время – он провел в таком состоянии несколько часов, и, когда пульс достиг критических показателей, начался допрос. Виртуальная комната выросла вокруг него красными стенами, появился стол и стул. Арктур сидел в наручниках, словно видел себя со стороны, а напротив расположился полковник Шедар. Его форма выглядела идеально: воротник-стойка, ровные кармашки на груди, начищенные пуговицы кителя, кожаные перчатки – и глаза-льдинки.