– Сколько ренегатов проживало в лесу? – раздался холодный голос, привыкший читать долгие лекции, отдавать безжалостные приказы. – Восемь. – Арктур ответил, не задумываясь, кто его спрашивает и зачем. Он даже не понимал, реален ли допрос. – Сколько мужчин и женщин? – Старик, четверо парней, одна девушка и два ребенка. – Куда они сбежали? – Есть еще одна база других ренегатов. – Ты знаешь, где она находится? – Нет. – Сколько там проживает ренегатов? – Не знаю, – уже совсем без сил ответил Арктур. – Кто их командир? – Интонация Шедара никогда не менялась. – Я больше ничего не знаю! – Арктур закричал, что есть мочи, в горле сильно запершило, он был обезвожен, слаб и измотан. Парень услышал, как кто-то надрывно плачет, но не сразу понял, что это он сам. Затем Арктура отключили от аппарата виртуальной реальности, поставили капельницу и вкололи успокоительное, чтобы он поспал и восстановился. «Терапию можно считать успешно завершенной, уже скоро наступит полное выздоровление», – сообщил полковник Саифу и пообещал, что через сутки он сможет встретиться с братом. 21 Саифа впервые впустили за большие металлические двери белой лечебницы. Внутри оказалось светло и просторно, пусто и свежо. «Наверное, так же выглядели больницы в былые времена», – подумал он. В коридорах никто не дежурил. Два санитара справлялись с пациентами в большом комплексе, потому что основная работа велась автоматически. Сейчас звуки доносились едва слышно. Саиф остановился и подошел к одной из дверей – там кто-то тихо плакал. Внезапно пронзительный крик раздался в стороне и долго не умолкал. Нервы Саифа не выдержали, он попытался абстрагироваться, не слышать, не реагировать и пошел дальше, к палате № 874. «Концентрация на цели. Я здесь, чтобы навестить брата, остальное неважно», – повторял он мысленно. Длинный ровный коридор, большие цифры на дверях палат. Яркие лампы никогда не гаснут. Магнитный замок. Одно движение – и дверь приоткрылась. Арктур лежал на кровати, опустошенно разглядывая белый потолок. Секунду Саиф пристально смотрел на брата, дожидаясь, пока тот моргнет. Если бы не движения век, можно было бы подумать, что на кровати лежит бездыханное тело. – Как ты? В ответ – тишина. Саиф задал еще несколько вопросов, но Арктур не реагировал. – Я предупреждал, что тебя накажут, и препятствовать этому я не смогу. Вот и результат. – Он завелся. – И что ты за человек?! Решил хватать с неба звезды, геройствовать? А люди должны твердо стоять на земле. – У меня только один вопрос. Саиф повернулся вполоборота. – Как вы меня вычислили? У меня с собой не было авикома. – Наноорганизмы. Разработали новое поколение нанорганизмов, которые передают всю информацию о носителе. Это наша база данных – так мы знаем, кто и что делает каждую секунду. Разве что мысли не читаем, хотя по сердцебиению, пульсу и дыханию можно определить ложь и даже еще не совершенный злой умысел, что уже является основанием для задержания. – Тотальная слежка. – Тотальный контроль для всеобщего благополучия, – возразил Саиф. – Значит, я теперь под колпаком. – И только попробуй еще раз сбежать. Мечты Арктура о втором побеге разрушились в одно мгновенье, хотя все было очевидно, брат лишь подтвердил догадки. Куда бы он ни пошел, отдел ПЭ всегда будет знать. Все это время его грела мысль о карте в тайнике Леды, по ней он смог бы добраться до базы других ренегатов. Они бы приютили еще одного человека. Но теперь все кончено, он навсегда останется в смартполисе, чтобы не подвергать риску остальных. «А Кастор? Жив ли он?» Сердце Арктура сжалось. – Почему отдел ПЭ не схватил Кастора сразу, как он покинул дом? – Раньше технологии были не те. – А меня? Вы знали, что я провожу время в старом городе, почему не задержали в первый же день? «Тогда бы я не погряз во всем этом так глубоко, не подставил бы всех», – мысленно закончил фразу Арктур. – Ты раскрыл нам остальных, а главное – Антареса, разносчика заразы. Этот опасный экстремист готовил переворот. Арктур слабо рассмеялся. – И ты считаешь, что я ничего не знаю об этом мире? Ты уверен? Обнови знания, поинтересуйся у начальства, что такое убивающая тридцать пятая инъекция. – О чем ты? – Саиф подошел к кровати брата вплотную. Он оглядел комнату, прошелся взглядом по стенам в поисках камер. Гладкие, белые, без единого намека на устройство слежения, но отдел ПЭ не оставил бы палаты без контроля. Саиф тяжело сглотнул, на лбу проступил пот. – Ты несешь чушь, которой тебя напичкал Антарес, даже не продолжай. – Он осадил брата, как делал множество раз, когда они были детьми. Саиф постоянно вытаскивал брата из передряг, ругал и поучал. Заставлял концентрироваться на цели, держать ее перед глазами, не упускать и твердо идти вперед. Сначала советовал, как подойти к девочке из соседнего блока и сказать, что она ему нравится, а потом стойко принять отказ. Он вынудил Арктура принять условия профориентационного теста и не идти на пересдачу, не терять времени, а действовать сразу, следовать плану. Он помог с экзаменами, учил медитировать, запоминать много и быстро, обучил скорочтению и планированию. Он был братом, чьи старания принимались как должное, а для него самого это был труд. Труд и любовь. – Тебя скоро выпустят. Не делай больше глупостей, вернись к нормальной жизни. Это твой последний шанс. – Голос Саифа не дрогнул, и он покинул палату. Ночью дверь автоматически открылась, женский голос оповестил, что Арктур свободен: «Покиньте палату, двигайтесь налево до конца коридора». Он медленно вышел. Босым ногам сразу стало холодно от каменного пола, это были первые ощущения за все это время. Питание поступало через капельницу, сон напоминал тяжелое забытье, чувства притупились, остро ощущался лишь яркий свет и вот теперь этот холодный пол. Внутри палаты стояла оглушающая тишина, а в коридоре Арктур услышал стоны, мычание, женский плач. Он шел медленно, при всем желании не смог бы ускориться – тело ломило, голова кружилась. «Налево – это в другую сторону, вам нужно идти к черному входу», – командовал приятный женский голос. В конце дистанции скрипнула дверь, и холодный воздух ударил в нос. Большой вестибюль. Ни души, только белые стены, яркие лампы, стеклянные двери, а за ними – темная улица. Ночь. На длинном столе в ряд стояли прозрачные пластиковые контейнеры, на одном из них было его имя: «Арктур Беллатрикс», а внутри – обувь и одежда, чистая, новая, пахнущая приторным цветочным кондиционером для белья. Тошно. За все это время ни один живой человек не появился в вестибюле. Только женский голос, такой же приторный, как аромат одежды, не уставал говорить в динамики: «Уважаемый пациент, вы посетили главную лечебницу смартполиса. Мы надеемся, что больше вам не придется к нам возвращаться. Также мы напоминаем, что в нашем здании существуют дополнительные подземные этажи, где проживают неизлечимые пациенты. Помните об этом». Арктур оделся за ширмой, рисуя в голове, как выглядит цокольный этаж, кто в нем содержится и как с ними обращаются. Он швырнул форму в бак для утилизации. Голос попрощался с ним и пожелал удачи. После тех мук, которым подвергли его эти люди, их слова звучали насмешливо, издевкой. Арктур не сразу отворил дверь наружу. Ветер растрепал волосы. Дверь лечебницы закрылась. «Свобода», – подумал он. Как бы не так… У черного входа стоял автомобиль, длинный свет фар тянулся по дороге и заканчивался где-то далеко, где неразличимо глазу смешались дома, люди и природа. Возле машины стоял Саиф. – Мне разрешили тебя сопроводить, хотя это не по протоколу. Братья молча сели в машину, и свет фар поплыл освещать незнакомые места. Когда открылся вид на город, по огням на небоскребах Арктур сориентировался и примерно понял, где находится лечебница. Белое здание располагалось в противоположной от старого города стороне. Здесь не было ни одного развлекательного комплекса. Обычно все дороги, ведущие из смартполиса, упирались в какой-то центр досуга, где семьи могли весело провести время. Дальше был тупик, дорога в лучшем случае огибала многокилометровый комплекс, а вокруг него стеной стояла тайга, металлический забор и большие билборды, предупреждающие об опасности: «Дикие звери». Единственная дорога, которая вела в никуда, упиралась в старый город. Арктур молчал и следил за трассой, сам не понимая, зачем ему знать обратную дорогу. Он бы с удовольствием забыл и лечебницу, и процедуры, но его еще долго будут преследовать голоса и боль от электрического разряда. Будто толстую иглу загнали под кожу, протащили по всем органам и оставили в сердце на память. – Мы сообщили в комьюнити, что ты находился на лечении, – произнес Саиф. Он знал, что сейчас половина отдела ПЭ прильнула к мониторам, анализируя каждое его слово, каждый жест, дыхание и пульс. – Никто не должен знать, что происходило в лечебнице, даже мне ты не имеешь права рассказывать. За тобой установлена слежка, одно лишнее слово – и снова окажешься там. Арктур не реагировал. – Ты меня понял? – Брат резко дал по тормозам – и оба качнулись вперед. – Понял. Автомобиль снова набрал скорость. Оставшуюся часть пути братья молчали. Они были из одной семьи, но совершенно из разных миров. – Нам лучше больше не видеться, – заключил Саиф, когда оставался последний поворот до комьюнити. – Я не против, – глухо ответил Арктур. Дверь с его стороны выходила на тротуар. Он покинул автомобиль и сразу же, не оглядываясь, направился в комьюнити. Там его ждала пустая комната, вещи до сих пор лежали разбросанные, авиком застыл на тумбочке, на подоконнике собралась пыль, на столе красовалось круглое пятно от стакана с водой. За время обучения у Арктура не появился сосед. Парень надеялся, что и теперь его нет. Пусто и комфортно, именно так он себя ощущал все это время в комьюнити. И комфорт не имел ничего общего с понятиями «счастья» и «радости». Возможно, в его жизни вообще никогда не звучали эти слова. Впервые они появились в домике Кастора и там же сгорели дотла. – Арктур! – Саиф окликнул брата, когда тот был на полпути к зданию. Он вышел из машины, обогнул ее и теперь стоял на тротуаре; огоньки панели машины горели, а фары потухли. За городом повисла почти кромешная тьма, но в смартполисе свет от фонарей, окон и вывесок, срабатывающих от движения, освещал все вокруг, ощущение поздней ночи терялось в бело-голубом свечении. – Обними меня на прощание. Арктур остановился от неожиданности. Суровый, жестокий, холодный брат звал обняться! Он секунду боролся, метался между собственными мыслями «Что за сентиментальность?» и «Это наша последняя встреча…» И вторая мысль победила. Саиф обнял его грубо и сильно, руки наискосок – одна через плечо, другая под мышкой, два быстрых хлопка по спине – и снова дистанция. Пропасть. Потом он протянул руку для рукопожатия, Арктур ответил без промедления и сжал ладонь брата. Саиф держал руку чуть дольше принятого, дожидаясь пока выражение лица брата изменится. Что-то лежало между их ладонями. Записка! Он знал, что Арктур не сможет спрятать эмоции, брови дернулись, глаза еле заметно округлились. Саиф со спокойным сердцем отпустил руку, не сказав ни слова, сел в автомобиль и уехал. Арктур зажал записку между ладонью и большим пальцем, потом незаметно положил ее в карман. Огляделся по сторонам в поисках камер, постарался идти уверенно и ровно, но в итоге походка выглядела неуклюжей или пьяной, руки были деревянными, а шея, как у куклы, перестала работать вовсе – он, как робот, поворачивался всем телом. Еле-еле Арктур прошел стойку электронного администратора, зашел в комнату, прибрал вещи, которые раскидал в ту ночь, когда собирался покинуть город, а сам незаметно достал небольшой фонарик. Он им пользовался во время первых вылазок, потом купил помощнее, а этот так и лежал в тумбочке. Сделав глоток воды, Арктур прямо в одежде лег в кровать и укрылся одеялом с головой. Надоедливый приторный цветочный аромат новых вещей окутал его всего. Первым делом он хотел снять эту одежду и выбросить, но сейчас было не до нее, имелись дела поважнее. Притвориться спящим, затихнуть, усыпить бдительность его надсмотрщиков. Он вспомнил, что слежка за ним ведется на уровне показателей тела, а одеяло не скроет его взбудораженных чувств – пульс зашкаливал, как во время первого бегства из смартполиса. И тут Арктур вспомнил про уроки медитации, которые ему давал брат, про то, как успокаивать нервы, не цепляться за прошлое, отпускать проблемы, чтобы наутро проснуться новым человеком. Сердце наполнилось благодарностью. Арктур закрыл глаза и представил перед собой космос. Он вдохнул глубоко, будто вдыхает космический сиренево-розовый и фиолетово-синий вакуум. Будто пьянящий эфир, тягучая субстанция медленно проникает в ноздри, в гортань, по трахеям – в бронхи и легкие, заполняя собой каждый уголок тела, успокаивая и убаюкивая. Медленно дышать космосом, вдыхать и выдыхать небесные тела, свечение, звездную пыль, космические лучи, неизученную доселе темную материю. И на секунду приблизиться к далеким галактикам, самому стать новой галактикой, частью бесконечной вселенной. Время остановилось, реальность замерла. Арктур аккуратно достал записку под одеялом и включил фонарик. «Срок службы наноорганизмов длится один год, поэтому приходится повторять инъекции. За сутки до укола сигнал становится слабее и дает сбой. Это единственное уязвимое место системы. Если задумаешь побег, это идеально время. Не пытайся со мной связаться. Это все, чем я могу тебе помочь». Вдох-выдох. Не выдать себя, быть частью вселенной, одной спокойной, холодной, невозмутимой звездой из созвездия Волопаса, мерцающей в пустоте холодного космоса.