– Эрик, я же не трус, но тут… – Я понимаю… Теперь я высматривал скопления людей заранее. Кстати, видел и дерущихся между собой отдельных горожан, но совсем мало. Видно, первоначальная агрессия, которую застал Гранин, почти сошла на нет, а теперь выжившие собрались в небольшие группы. В пределах групп они вели себя мирно, не дрались. Интересно, а разные группы между собой конфликтуют? Судя по всему, заражение перешло к следующей стадии. Вторую, более крупную группировку мы миновали без проблем на максимальной скорости. Как и в первый раз, люди бросились на машину, когда расстояние между нами сократилось практически до минимума, но в этот раз я скорость заранее не сбавлял, и они просто не успели добраться до нас. Мы промелькнули перед отравленными и умчались вдаль по улице. Я видел в зеркальце заднего вида, как некоторые пытались бежать за нами следом, но довольно быстро остановились, вернулись к остальным и вновь замерли на дороге в ожидании. Дальше мы с Егоровым так и действовали. Ехали неспешно, но, как только видели очередное скопление отравленных, разгонялись до возможного максимума и проносились мимо толпы, а затем вновь сбавляли скорость. Видели мы и здоровых людей. Их легко удавалось отличить по испуганным, ничего не понимающим лицам. Коля высовывался в окно и громко советовал спрятаться до поры до времени где-нибудь в укромном месте и ни в коем случае не пить водопроводную воду и даже не умываться… Редкие машины, отчаянно сигналя, мчались куда-то. Не все отравились – это ясно, но большинство уже подверглось действию реагента. Конечно, по-хорошему, мы должны были как-то помочь уцелевшим беднягам, объяснить, успокоить… но каждого не спасешь. Сейчас и за наши жизни я не дал бы даже старого советского рубля… Такими маневрами мы все же добрались до моего дома. К счастью, в округе скоплений отравленных я не заметил. Последнюю группу мы миновали минут десять назад. Здесь же все выглядело спокойным. А вот напротив подъезда валялось человек тридцать. Все мертвы. И не просто мертвы – убиты! У всех пулевые ранения, несовместимые с жизнью. И калибр такой знакомый – от снайперской винтовки, которую Катя попросила ей подарить, как только обосновалась у меня. Из приоткрытого окна моей квартиры торчал ствол СВД. Мы вышли из машины, оглядываясь по сторонам. Сверху, услышав шум двигателя, выглянула Катя, заметила меня и радостно помахала рукой: – Эрик! Наконец-то! Мне пришлось немного пострелять, они Машку убить хотели!.. Глава 8. Зомби-апокалипсис в городе Ч. Продолжение Маша оказалась нормальной, пухлощекой девчушкой лет десяти от роду. Одета по сезону: в короткую курточку, штанишки и сапожки без каблуков. Она не плакала, хотя за это утро насмотрелась столько, что и здоровенным мужикам, вроде нас с Егоровым, хватило бы выше головы. Маше повезло. Катя, не утратившая за дни, проведенные здесь, здравого смысла и осторожности, после моего сообщения больше спать не ложилась, а, напротив, заперла на все засовы двери, забаррикадировав их на всякий случай мебелью, не забыла и про окна, проверив каждое. В итоге она устроилась с винтовкой у окна, ведущего во двор, и наблюдала за всем происходящим на улице с самого начала. Видела она первых, самых ранних отравленных, сумбурно шатавшихся по двору ровно до тех пор, пока они не натыкались на здоровых людей, вышедших узнать, в чем дело, или же других незараженных, спешивших, как обычно, на работу. Тогда завязывались беспорядочные драки без всякой жалости, до самой смерти – обычных людей убивали быстро и без сантиментов – те подобного просто не ожидали. Отравленные и между собой дрались отчаянно, а те из них, кто уцелел в первых схватках, слонялись по округе в поисках новых жертв. Затем, спустя пару часов, ситуация изменилась. Отравленные уже не убивали друг друга, а принялись сбиваться в кучи и неспешно уходили куда-то прочь со двора. Катя на улицу, естественно, не высовывалась, поэтому, куда именно они шли, не знала. Но я предполагал, что они стекались к широким проспектам, чтобы там, в свою очередь, присоединиться к еще большей толпе. А потом она увидела Машу. Девочка вбежала во двор, отчаянно оглядываясь по сторонам, а следом за ней неторопливой рысцой следовали с десяток отравленных, и их намерения были очевиднее некуда. «Ну уж нет, – подумала Катя. – Ребенка вы не получите!» И открыла прицельный огонь из СВД. Соколова не промахивалась, трупы прибавлялись – отравленные погибали, как самые обычные люди, пуля в грудь или голову прекрасно их останавливала. Маша поняла, откуда пришла помощь, и подбежала к двери в подъезд, которая, к счастью, оказалась распахнутой настежь. Пока она добиралась до нужного этажа, Катя успела расстрелять всю компанию преследователей и, разобрав завалы, спокойно отперла дверь, впустив девочку внутрь. Бедняжку всю трясло, она даже говорить не могла, лишь открывала рот, пытаясь выдавить какие-то слова, и бессильно закрывала его. Зубы стучали не переставая, руки дрожали. Катя взялась за нее всерьез: заставила выпить успокоительное, а также большую кружку чая с вареньем – благо питьевой воды хватало в бутылках, – усадила в кресло, накрыла пледом и начала говорить с ней тихим, спокойным голосом. Неизвестно, что подействовало раньше, но вскоре зубы у Маши стучать перестали, кружка опустела, и девочка наконец начала отвечать на вопросы. О себе она рассказала коротко: зовут Маша, живет неподалеку, шла в школу, опаздывала, по сторонам особо не смотрела. Не дошла. Когда за ней погнались, хотела вернуться домой, но путь ей отрезали отравленные, и пришлось свернуть во дворы. Маша хотела знать, что происходит, но Катя и сама не имела об этом представления, поэтому она успокоила девочку, как могла, сделала еще чаю: к счастью, электричество в доме пока не отключили. Маша задремала прямо в кресле и проспала там до самого нашего с Колей появления. А Катя вновь устроилась с винтовкой у окна, но больше во дворе ничего интересного не происходило. Такое вот утречко выдалось у моей подруги… Я тоже ничем не смог обрадовать девочку, тем более что понятия не имел, уцелели ли ее родители, а пугать раньше времени ребенка не хотел. После короткого совещания решили взять Машу с собой. Никто с этим и не спорил, думали лишь о том, стоит ли попробовать отыскать ее родителей или отложить этот вопрос на потом. Победил логически обоснованный аргумент, выдвинутый Катей, что если родители Маши живы, то найдем их и после, когда все успокоится, а если нет, то лучше пока не травмировать ребенка – и так едва ее успокоили, а девочки в этом возрасте очень впечатлительны. Я же полагал, что впечатлений Маше сегодня хватило с лихвой на всю оставшуюся жизнь, и лучше знать точно, чем гадать… но согласился с Катей еще и потому, что это сейчас просто не вовремя – искать, где именно живет девочка, пробираться в дом, в квартиру… Все решилось само собой. Мы загрузились в машину и выехали со двора. Маша вела себя тихо, по сторонам старалась не глазеть, но не проехали мы и трех домов, как внезапно она возбужденно вскрикнула, указывая пальчиком куда-то вбок: – Папа! Там мой папа! Я резко затормозил. Коля высунул голову из окна для лучшего обзора. Вдоль одного из домов шеренгой двигались в неизвестном направлении трое отравленных. В нашу сторону они не смотрели – слишком большое расстояние нас разделяло, а отравленные, как я заметил, начинали различать врага только метров за двадцать. – Кто же, зайка, из них твой папа? – Вон он, второй идет! Куда это он? Отравленные свернули за угол, пропав из виду. Я тяжело вздохнул: – Твой папа заболел, маленькая. Как и другие люди. – Он выздоровеет? Можно мне к нему? Я не любил врать, даже детям, даже ради благой цели. – Нет, к нему нельзя. А выздоровеет или нет – не знаю, но мы сделаем для этого все возможное… – Вы постарайтесь, ладно? – серьезно попросила Маша. – Папа у меня хороший, добрый. Мама от нас ушла, мы вдвоем с ним живем. Он готовит мне каждый день что хочу! И мы в парк ходим в выходные, и на лошадках кататься, хотя он очень устает на работе… Бедный ребенок. Думаю, в это утро она осиротела, несмотря на то что ее отец еще был жив. – Мы постараемся, зайка, мы очень постараемся! Правда, Катя? – Конечно, – кивнула та, все тут же поняв. – Может, тебе сказку рассказать? – Я ведь уже взрослая, – удивилась Маша. – Я книжки читаю! В школе много всего сложного задают! – Расскажи-ка! Мне очень интересно!.. Пока Катя отвлекала девочку разговорами, мы с Колей вполголоса обсуждали планы. – Заберем маму и сразу обратно в ОВД, – предложил он. – Там оборону держать удобно. Заехать бы еще на квартиру. Вдруг есть новости от Алиева? – Не думаю, что он сейчас доступен. Если Греве и Аруду выкинуло из города при портации, как сказал Валет, то, возможно, Алиев остался единственным трогганом в городе. А он так долго ждал шанса проявить себя, что явно занят сейчас по самое горло. Тем более что ситуация располагает отличиться перед начальством… – И чем же он занят? Мы выехали на проспект. Я придерживался старой тактики: завидев группу отравленных, набирал скорость, проскакивал опасный участок, потом опять замедлялся, стараясь не врезаться в брошенные повсюду машины и объезжать мертвые тела. – Ну а как ты думаешь? Вполне возможно, что все происходящее – его рук дело. Ведь Греве и Аруда предполагали совсем иное развитие ситуации… – Вот тварь! – слишком громко воскликнул Егоров, но тут же прикусил язык, чтобы не испугать Машу. – Я его поймаю! – Может быть, я ошибаюсь, и Алиев сейчас всеми силами пытается исправить положение в городе… – Не верю я в это… – Да и я тоже… Коля с мамой жили в стандартной девятиэтажке. Мы въехали во двор. Все выглядело спокойно, только по всему двору валялись мертвые тела, а у дальнего подъезда толпились отравленные – типичная картина этого дня. Я остановился в отдалении, готовый как двигаться вперед напролом, так и ретироваться. – Это мой подъезд. – Коля смотрел на отравленных, замерших, как истуканы, на месте. – Надо их отвлечь, иначе я не попаду внутрь. Только как отвлечь?.. – Выходи здесь, спрячься. Они пока нас не замечают. Я поеду вперед, они кинутся, я постараюсь увести их за собой со двора. Тебе на все про все – десять минут. Потом я вернусь, ты должен быть уже готов. Успеешь? – Постараюсь. – В его глазах читалось сомнение. – Мама у меня старенькая, а мы живем на восьмом этаже. Не знаю, сможет ли она быстро спуститься. Вдруг лифт не работает?.. – Хорошо. – Я прикинул про себя. Вроде успевали, лишь бы только все отравленные побежали за мной. Если во дворе останется хотя бы несколько особей – как же быстро я стал мысленно отделять отравленных от обычных людей, – то может произойти заминка, а сейчас это нам невыгодно. – Пятнадцать минут. Отчет пошел! Коля вынырнул из автомобиля, пробежал несколько метров вперед и укрылся за одной из припаркованных машин. Я успел за это время развернуться и сдал назад, медленно приближаясь к отравленным. Маша закрыла глаза. Катя, которая прихватила с собой СВД, засунув винтовку в недоступный сейчас багажник, достала из кармана куртки пистолет. Сдаваться без боя она не собиралась. Но я не планировал давать отравленным шанс на рукопашную схватку. Я приближался к группе медленно, приветливо махая рукой из окна, и наконец нас заметили. Сначала один повернулся в нашу сторону, затем второй, и вот уже вся группа смотрела на подъезжавший автомобиль, а еще через секунду веселая компания неожиданно быстро сорвалась с места, двигаясь прямо на нас.