– Сколько дайгулитов умерло от голода этой зимой? Сколько дайгулитов замерзло насмерть по причине бездомности? Скольким детям не хватило места в школах и университетах? Сколько людей погибло от переутомления на тяжелой, малооплачиваемой работе? Подозреваю, что число ненамного выше ноля. Или злодейские Отцы скрывают, чтобы незаметно превращать людей в мертвецов… Но постойте, все мертвые и так проходят через оживление, это не тайна. И чем больше рождается людей, тем больше потом будет сделано живых трупов, отчего рост популяции выгоден. А ведь если бы Добрым Отцам нужно было только это, они могли бы разводить людей в хлевах, словно свиней. Поверьте, я видел такое, и не раз. Дешево, сердито, легко, материал есть материал. – Нам не следовало надеяться, что вы поймете… – И вновь я еще не закончил, господин полковник. Вы хотели правды, не так ли? Будет вам правда. В иное время я не расстался бы с ней бесплатно, но дело в том, что за этот конкретный товар никто в Метавселенной не даст и камы ломаной, а вам он, возможно, пригодится. Вот правда: сравнительно недавно, перед тем как подписать договор о взаимном товарообороте, империя, которую я представляю, произвела ряд разведывательных операций. Наши люди исследовали обширные территории, не весь Дайгул, конечно, но достаточно крупную его часть. И они не обнаружили ни единого признака разумной жизни вне пределов Мелинзарского полуострова. Ни-ко-го. Никаких скрываемых стран. С точки зрения Оборотной Империи, сейчас Добрые Отцы, как лидеры единственной цивилизации разумных индивидов Дайгула, являются лидерами всего Дайгула. Они – законная власть без альтернатив, и посему Оборотная Империя будет поддерживать торговые отношения только с ними. Вне Мелинзара никого нет, и, рассорившись со своими правителями, вы окажетесь зажаты между их гневом и беспощадным диким миром. Выбирайте мудро. Он умолк, показав, что за сим все, и проникновенным взглядом призвал слушателей одуматься. Ситуация складывалась затруднительная, хоть и не катастрофическая. По укладу Оборотной Империи торговля с этими субъектами могла расцениваться как злонамеренные действия против торгового партнера, что не есть хорошо. По уму вообще не следовало связываться со всем этим, оставить Добрым Отцам самим разбираться, однако Эдварда Д. Аволика никто не спросил. А еще он был живым человеком со вполне доброжелательным сердцем. Добровольная и безвозмездная помощь всем подряд не входила в его обязанности, однако, если ему это ничего не стоило, великий оборотник не отказывал себе в праве побыть просто хорошим парнем. Теперь оставалось лишь продолжать использовать свой ораторский дар, чтобы полностью перековать их мировоззрение… Краем глаза Эдвард заметил наверху, там, где отсутствовавшая крыша чернела провалом ночного неба, движение. Другой мог бы упустить, но вазари обладали лучшей, нежели у людей, светочувствительностью, и массивный силуэт, стоявший на ребре каменной стены, не укрылся от него. Тот не шевелился, затрагиваемый лишь самыми рассеянными обрывками света костра. – Не надо, – одними губами прошептал Эдвард, – не стоит. Но он не был услышан, и, как следствие, вниз полетела газовая граната. Надо было отдать должное похитителям, они вышли из задумчивости, в которую погрузил их голос вазари, мгновенно. – Газы! – закричал главарь, выхватывая из небольшой сумки противогаз. Остальные последовали его примеру, показывая выучку, но успели все же не все. В основном опоздали люди невоенных профессий, глотнув газу, они попа?дали кто навзничь, кто ничком – и не подавали больше признаков жизни. Сквозь отсутствующую крышу спрыгнула одинокая фигура. Перекувырнувшись, она вскочила и сбросила плащ. Под ним оказался металлический нагрудник матовой черноты, черный мундир с портупеей, на которой висели ножны и кобура, черные же галифе и сапоги. К маске противогаза были заранее прикручены фильтры. Похитители открыли огонь – чужак заметался из стороны в сторону, попутно швыряя дымовые шашки. В ширившемся облаке дыма, разрываемого пулями, высокий черный силуэт растворился, а стоило облаку достичь размеров всего помещения – в нем заметались крики, грохот стрельбы ослабевал. Когда дым рассеялся, все похитители лежали на грязном полу без сознания либо в сознании, но стонущие от свежеприобретенных увечий: переломанных конечностей, челюстей, ребер, пораженных нервных узлов, вывихов, разорванных или перерезанных сухожилий. Противогазы на большинстве либо уже отсутствовали, либо были повреждены, и мало-помалу все стоны затихали. Снаружи еще слышалась стрельба. Посреди всего этого стоял Альто Белифаций Кронхайд, державший в одной руке устрашающих размеров нож, а в другой – нечто вроде телескопической дубинки с острым крючком на конце. В нагруднике застряло три пули, и еще две попали в незащищенные части тела – руку и ногу. Учитывая, сколько похитители стреляли, это выглядело просто смешно. Сочившаяся кровь, казалось, не беспокоила аборигена, он направился к Эдварду, почти не хромая. – Вы не чувствуете дискомфорта, господин Аволик? – От газа? Нисколько! Но должен отметить, что это было совершенно не обязательно, – позволил себе нахмуриться великий оборотник, – я мог переубедить их. – Крайне маловероятно, – ответил синтетический голос. – Вы недооцениваете силу моего дара убеждения. Я мог бы заставить их одуматься без всего этого варварского насилия. – Украшенная золотыми перстнями длань обвела помещение. Вазари послышался слабый вздох под маской. – Конспирологи, антивакцинисты, некрофобы. Мы боролись с ними образованием, здравым смыслом – и все тщетно. Метод силы – наш последний метод, крайний довод, следствие отчаяния и… Кронхайд умолк. Великий оборотник стоял перед ним, сложив холеные руки на груди, в то время как кресло, к которому он недавно был привязан, валялось рядом в виде горы обломков и щепок. В кладке дальней стены помещения зияла дыра, которой, абориген мог поклясться, прежде не было. А еще он мог поклясться, что на полу не хватало как минимум одного из похитителей. – Вы… – Крайне возмущен, да! Вздох. В небе уже звучали лопасти и зажигались огни прожекторов, а в разрушенное хранилище вломилось отделение мертвецов, ведомое молодым офицером. – Докладывайте. – Незначительное сопротивление снаружи подавлено, мастер! – Хорошо. Заключить всех злоумышленников под стражу, оказать немедленную медицинскую помощь. – Будет исполнено, мастер! – вытянулся во фрунт офицер. – И отправьте свободных солдат на прочесывание леса. – Темно-красные линзы маски остановились на вазари. – Как минимум один злоумышленник смог сбежать. – Слушаюсь! Кронхайд убрал оружие и побрел к месту, где лежал его плащ. То был иной, не прежний плащ очень темного оттенка зеленого, поглощавший свет и совсем не блестящий. – У вас кровь, – заметил Эдвард. – Сейчас остановится, не обращайте внимания. – Ну а пока останавливается, могу ли я узнать, когда вы решили сделать из меня наживку без моего ведома? – сразу перешел в наступление иномирец. – Когда явился забирать вас из расположения части, – ответил абориген, следя, как трупы клали на носилки и уносили раненых живых. – То была очень слабая догадка, но даже за такие мы в «Агеме» научены хвататься. На подносе стояла ваза с цветком. – И? – Оживленные не отличают мертвых цветов от живых, и в их паттерны поведения не включают присовокупление к порции пищи цветов в вазочках. Я предположил, что вас обслуживал живой человек, а значит, кто-то инициировал это. Исходя из худшего, я предположил, что гниль засела в самой верхушке, и решил импровизировать. Я попросил у полковника разрешения использовать его фамильную резиденцию для содержания важного человека, поскольку другие тайные квартиры в столице могут быть скомпрометированы. Когда западня была готова, нам оставалось лишь ждать результатов. Он был храбрым человеком и рискнул выкрасть вас, пользуясь знанием секретов собственного дома. Он думал, что эти секреты никому не известны. – Вы дьявольски хитры! – Дьявольски? – Чертовски! – Чер… – Очень хитры, в общем. – Совсем нет. Всего лишь бдителен. Благодаря вам мы преуспели – обезврежена крупная ячейка антивакцинистов. – О да, я молодец. – Все еще выказывая недовольство, вазари вернул аборигену дареный перстень. – Ваше следящее устройство. Полагаю, теперь мне позволят продолжить мой путь? Кронхайд принял повелитель. – Экспедиционный транспорт будет готов к вылету утром, господин Аволик. Но место отбытия находится довольно далеко, так что предлагаю отправляться немедленно. Прошу за мной. Великий оборотник сунул руки в карманы брюк и побрел следом за Кронхайдом, попутно разглядывая своих бывших похитителей. Бедолагам досталось, и теперь их, прикованных к носилкам, утаскивали прочь столь нелюбимые ими мертвецы. То действительно была старая винокурня, которую давно забросили. И было поле, и была река, и был лес. Среди полуразвалившихся построек во дворе винокурни стояло множество военных транспортов, грузовики, вокруг коих суетились медики, некроманты; офицеры руководили солдатами. По периметру находились кадавры с оружием, а инженеры устанавливали на высоких подставках прожекторы. В ночном небе было светло, несколько больших военных квадрокоптеров облетали базу по расширявшейся спирали, прочесывая потоками света округу, где также рыскали вооруженные мертвецы. Эдварду оставалось надеяться, что Цеска сподобится спастись. Поступок его был импульсивным, но что поделать, у какого вазари получилось бы остаться равнодушным к такой красоте? Их ждал автомобиль – уже не представительского класса, но блиндированный, с большими колесами и запятками, на которых стояла пара огромных мертвых гренадеров. Машина выехала на старую неровную дорогу с порядком примятым снегом и помчалась прочь. В салоне было тесно, пахло машинным маслом, потом, старой кожей и порохом, водитель молча крутил руль. Мир впереди ограничивался дальностью работы фар, в свете которых кружились снежинки. Кронхайд молчал и, возможно, все еще истекал кровью. Сон сам закрался в глаза великого оборотника, и тот продремал до конца поездки, очнувшись, лишь когда за кормой машины с грохотом закрылись ворота. – Где мы? – спросил Эдвард, потирая веки. – На секретном объекте в достаточном отдалении от населенных пунктов. Вы проспали пять часов, господин Аволик. – Никогда бы не подумал, пролетели как миг. В пределах внешних стен находилось множество зданий, самым заметным из которых был громадный эллинг. Возле двухэтажного каменного здания, выполнявшего здесь, возможно, функции штаба, Кронхайда встречали две фигуры в черных плащах с капюшонами. – Господин Аволик, вы можете отправляться к ангару, мы вас сейчас догоним, – сказал агент «Агемы», выбираясь из салона. Авто поехало дальше к открывшимся воротам эллинга, откуда неслось много звуков и шел свет. Стоило Эдварду оказаться под крышей, как простор сменился теснотой. Эллинг был огромен, но большую часть его внутреннего пространства занимал дирижабль с довольно габаритной длинной гондолой. Летательный аппарат держали у земли многочисленные канаты, внутрь трюма с помощью подъемника погружались ящики, к боковым выходам вели трапы. Покинув транспорт, златовласый зашагал по ровному бетонному полу, лавируя между обслуживающим персоналом и погрузчиками, неслышимый в грохоте работавших моторов и среди перекликавшихся голосов. Эдвард насчитал полроты мертвецов-гренадеров, четверых некромантов в белом и двух субъектов в черных плащах с капюшонами; люди в одинаковой одежде околовоенного покроя, видимо, являлись командой. Что ж, Кронхайд не подвел. – Пятиминутная готовность! – прогрохотал голос под потолком эллинга. Какой тут начался кавардак! Солдат в ускоренном темпе погрузили внутрь гондолы, команда втянулась тоже, техники спешно разбегались, отгоняли прочь погрузчики и убирали лишние трапы. – Пора и нам взойти на борт, господин Аволик. Не к ночи помянутый слуга правительства появился рядом в сопровождении той пары, что встречала его. Вторая пара плащей также приблизилась, и вот их стало пятеро. – Как вас много теперь. – Добрые Отцы желают, чтобы до конца визита вы пребывали под полной нашей защитой. – Жаль, что чуть раньше они считали уместным использовать меня в качестве наживки. Черные плащи проигнорировали это замечание. – Что ж, идемте, господа. – Я – дама, – сообщил один из аборигенов точно таким же искусственным голосом, каким говорил Кронхайд. – Очень мило, что ты сочла нужным в очередной раз подчеркнуть это, Кемми?ль. – Я просто сказала, Альто. Отчего-то Эдварду стало очень смешно.