– А старые и немощные обречены. – Вы быстро схватываете. Возможно, вам такой подход кажется варварским, как и многим другим ина?ким, однако Маркат жесток, и это сделало наш вид сильным. Так предопределено. – Правда? – Иначе здесь не выжить. Маркатчитары проживали свои жизни в вечной дихотомии чести и бесчестия, которая была намертво привязана к их пониманию силы и бессилия. Однако вопреки нерушимым кастам, например, земной Индии, где шудра всегда останется шудрой, а брахман всегда останется брахманом, маркатчитары вполне могли сменить свою касту. Как правило, насильно и только в негативную сторону. А вот подняться над собой было почти невозможно. Красные редко желали обрести судьбу среди черных аскетов, а те, в свою очередь, далеко не всегда желали полностью отдаться охоте, забыв о многочисленных ответственностях своего рода. Белым же никакого выбора не предоставлялось. Однако, несмотря на простоту своего духовного устройства, маркатчитары понимали ценность знания и силу опасностей, что ждали вне их родного мира. Поэтому они развивали, покупали, а порой и крали технологии, попутно пестуя ученых среди себя, и даже у белошкурого, буде ему владеть пытливым, незаурядным умом, был шанс надеть черную мантию. Сиюсо не был равен иным высокорожденным, но его ум ценился, он получал столько пищи, сколько хотел, отдыхал, сколько хотел, любая недостойная работа обходила его стороной, у него было несколько женщин, с которыми он возлегал, когда хотел, и никто, ни один охотник или хранитель традиций не мог поднять на него руку. По меркам белых маркатчитаров, Сиюсо жил как король, отдавая взамен свой умственный труд и свое время. В каком-то смысле он был счастливчиком. – Понятно. В свою очередь Миверна тоже поделилась некоторым количеством информации. Маркатчитары не были опасны для ее мира, они вообще ни для какого мира не были опасны, поскольку не интересовались завоеваниями. Попутно агент сверхдальней разведки Басилптесты радовалась тому, что во время подготовки уделила должное старание курсам глубокой психологии. Ни разу с тех пор ей не доводилось использовать их, не было необходимости, но вот пришло время, и она аккуратно вложила в поток мыслей одну ментальную гранату. – И что, много у вас детей? – Предостаточно. А почему вы вдруг коснулись темы семьи? – Просто пытаюсь глубже осознать реалии вашего общества. Репродукция – это не право, а привилегия? – Да. Размножаются только сильные. – Но вы не сильный, вы умный. А ваши дети? – Они не умные. Увы. Недостаточно умные. – И что с ними? – Они получили обучение, которое, при наличии соответствующих врожденных возможностей, должно было проявить в них соответствующие задатки к мыслительной работе. – Получилось? Маркатчитары были социальными существами, так что на их кошачьих мордах-лицах находилось предостаточно мимических мышц, и Мив быстро постигала значение тех или иных рисунков морщин. – Нет. Они оказались простыми белыми маркатчитарами. – И что? – Они разделили участь простых белых маркатчитаров. Им удалили когти и поместили к другим моим сородичам. Они будут слугами. – Удалили когти? Это знак их незавидного положения? – Слугам не нужны когти, их защищают и кормят хозяева. Так было определено Омуном. – Правда? – «удивилась» Мив, «срывая чеку». – Тогда почему им приходится удалять когти? – Что? Я же вам объяснил… – Нет. Вы объяснили, почему другие маркатчитары удаляют белым когти, – чтобы держать их в подчинении. Ваша теология для меня странна и непонятна, однако мне кажется, если бы Омун хотел, чтобы вы были рабами, он бы просто сделал так, чтобы белые маркатчитары рождались уже без когтей. Ведь вам по его замыслу совершенно не нужны когти, верно? Ба-бах, – так это описывают в земной литературе. Потому что даже самый развитой разум может быть зашоренным и мыслить исключительно в определенной парадигме, но стоит лишь немного пнуть его, выбить, так сказать, за пределы привычного внутричерепного пространства – и, если повезет, вскоре можно будет посмотреть, как скромный стряпчий низкого звена возглавляет мировую революцию. Конечно, басилп не думала, что только что кардинально изменила историю целого мира, но она надеялась, что смогла произвести эффект достаточный, чтобы лояльный гражданин решил совершить предательство. – Продолжаем разговор, господин Сиюсо? Ршшагрев В просторной зале было почти пусто, каменный пол был ничем не укрыт, а каменные стены стремились к потолку с небольшим градусом наклона. Всю обстановку составляло несколько подушек и горшочки с пеплом, из которых торчали дымившиеся благовонные палочки. На подушках, подобрав под себя ноги, сидели маркатчитары. Они все еще были черными, но уже не такими черными, как когда-то. Они были стариками. Не самая завидная доля, особенно в мире тех, кто превыше всего чтит силу. Старые и немощные обречены… Впрочем, если эти старые и немощные когда-то были выдающимися хранителями традиций, их более юные сменщики могли пользоваться их мудрым советом в час нужды. Старцы восседали чинно и спокойно, не спеша поедая то, что для них пережевывали молодые женщины. Зубы давно покинули их рты, так что приходилось полагаться на помощь молодежи, что само по себе было унизительно и недостойно, однако так было заведено. Когда они были молодыми, на этих подушках восседали другие старцы, и, честно говоря, они бывали полезны. Надо все же упомянуть, что кроме подушек и посуды было в зале и еще кое-что – шесть ростовых манекенов, укрытых железными кольчугами. А между ними скакал, прыгал, метался зрелый, но еще не старый маркатчитар. Его лоснившаяся черная шерсть сверкала в тусклом свете, могучее тело извивалось, выделывая восхитительные кульбиты, а когти на всех четырех конечностях, клинки, самой природой предназначенные для убийства, рвали железо как вату, оставляя глубочайшие шрамы в дереве. Ршшагре?в закончил тренировку бесшумным приземлением в середине между шестью тренировочными мишенями, грациозно выпрямился и осмотрел когти на своих руках. Безупречно острые и невыразимо прочные. Надо будет вскоре еще раз нанести на них керамическое напыление. Слуги приблизились на цыпочках, чтобы накинуть на плечи Ршшагрева черную мантию, после чего верховный хранитель традиций присоединился к старцам за трапезой. Перед ним поставили несколько тарелок с мясом: вареное, пареное, сырое и конечно же разлагающееся, с прекрасным питательным дополнением из опарышей. Маркатчитары не любили жареного, тем более начиненного специями, а вот падаль вызывала в них аппетит. Сим существам вообще очень нравились запахи, которые, например, человек счел бы отвратительными. Те же самые благовония, заполнявшие мрак залы, заставили бы человека рвать до умопомрачения. Беседа текла неспешно, как и прежде, утомительная регулярная церемония, призванная обновить взаимовыгодные договоренности, – старцы получают почтительное отношение на склоне лет, а Ршшагрев получает доступ к их опыту. Фактически они являлись живыми сборниками прецедентов, помогавшими правильно выстраивать жизнь стана в соответствии с волей Омуна, но нынешний верховный хранитель традиций находил их скорее обузой, а не подспорьем. Если бы не священность традиций – убил бы стариков собственноручно. Приблизившийся слуга нашептал на ухо Ршшагреву о прибытии Криншара, и верховный хранитель традиций призвал подчиненного к себе. – Мы слышали, что охота молодого Тилгерика окончилась удачно. Также мы слышали, что ты обнаружил в джунглях нарушителей. Мы желаем услышать подробности. – За тем и спешил к вам, господин, – ответил Криншар. – Тилгерик не прошел Испытания Силой, он едва не погиб, допустив ошибку, но урлеку, который должен был его поглотить, подвергся нападению с тыла. – Неужели? Тилгерик решил смухлевать? – Пока неясно, господин. Судя по всему, тот, кто помог Тилгерику, явился из иного мира. Слишком хитрый план для юноши, у которого нет никаких связей и, будем откровенны, достаточных умственных способностей. – Справедливое суждение. Однако следует думать, что вскоре пленник, которого ты захватил – кстати, весьма похвально, – прояснит ситуацию. – Несомненно. Сиюсо уже занимается его защитной оболочкой, а когда он справится, мы передадим чужака палачам. – Славно, славно. Что насчет… транспорта? – Да, господин, полагаю, это средство передвижения. Некая невидимая сфера, в которой есть сокрытая дверь. Ученые уже занимаются ею. А когда освободится Сиюсо… – Да. Полагаю, это станет весомым вложением в копилку наших технологических познаний. Ты хорошо потрудился, Криншар, ступай. Во славу Омуна. – Во славу Омуна, господин. Молодой кот неслышно удалился, а верховный хранитель традиций обернулся к своим предшественникам. – Часто ли на вашей памяти, старцы, охотники не проходили испытаний? – Случалось. – Да, бывало. – Несомненно. Все старцы сошлись во мнении, что хоть и редко, но такое случалось прежде. – Полагаю, мне следует обратиться к вождю. – Да. – Будет нелишне. – Так и надо. – Что бы там ни случилось, молодой Тилгерик не прошел Испытания Силой. Он слишком слаб, чтобы охотиться, и теперь вождь должен принять меры. – Верно мыслишь. – Слабые не нужны. – Такова воля Омуна. Желтые глаза Ршшагрева обвели взглядом иссохших маркатчитаров, и мысленно верховный хранитель традиций усмехнулся. Он подумал о том, что когда-нибудь неизбежно настанет час немощи, и ему, Ршшагреву, придется выбирать между тремя жребиями, дабы решить, как лучше окончить свою жизнь. Первый и самый почетный жребий состоял в том, чтобы уйти на Последнюю охоту – взять традиционное оружие, покинуть стан и больше никогда не возвращаться из джунглей. Рано или поздно какой-нибудь зверь оборвет жизнь старого кота, и это будет лучшая, самая достойная смерть. Второй жребий тоже был неплох, а к тому же и более прост: убить себя быстро и решительно. Третий же жребий – вот он, расселся на мягких подушках и жует деснами мясную кашу. Отвратительно. – Спасибо, старцы, ваша мудрость была мне полезна. Пожалуй, отправлюсь сейчас же. Вытерев со рта кровь рукавом мантии, верховный хранитель традиций степенно отправился в путь по темным переходам твердыни стана. К нему неслышно присоединились два черных сородича, чего требовал нехитрый маркатчитарский протокол. Покидая отведенную его касте часть помещений, он переместился в бо?льшую часть, где обитали воины и охотники. Там всегда было много более шумно и оживленно. Красные маркатчитары любили веселый отдых и проводили время в пирах, показных поединках, песнях, спаривании и воспоминаниях о хорошей охоте. Внутри касты царила строгая иерархия, следуя которой лучшие охотники получали лучшую пищу, лучших женщин и лучшие позиции близ вождя. Заурядное большинство терялось в отдалении от высоких лож, питаясь и веселясь попроще.