Забираю найденный артефакт себе, немного верчу его в руках, стараясь максимально разобраться в принципах его работы, а затем собираюсь убрать его в один из потайных карманов. И тут мне в голову приходит одна неплохая мысль. «Хотя защиту было бы неплохо заполучить, — вспомнив о „Поглощении сущностей“, подумал я. — Но даже сейчас артефакт более полезен в своём естественном качестве, чтобы, например, вручить его принцессе. Кажется, её защита на ближайшие пару дней выйдет на первый план, и хотелось бы сохранить эту девушку в целости и сохранности. Да и мне она симпатична, не хотел бы я, чтобы из-за моей жадности или жажды знаний с ней что-то случилось». Оценив ситуацию таким образом, я наконец убираю найденный браслетик в рюкзак. «На время отдам его девушке», — окончательно убедившись в своей правоте, решаю я. А потом, почему-то развернувшись к праху исчадия, этого древнего и непонятного существа, лежащего сейчас передо мной, склоняю голову в уважительном поклоне и мысленно обращаюсь к своему поверженному противнику. «Покойся с миром». И, уже не останавливаясь, разворачиваюсь и осторожно направляюсь обратно. Слишком опасным и непредсказуемым оказалось это место. Хотя я понимаю, что непосредственной опасности пока нет. Даже больше: я знаю это точно. Мне досконально известно, что подобных существ в подземельях этого древнего города несколько, но они не скоро узнают о смерти своего собрата. А главное, об этом не скоро узнают как нежить, так и демоны. А это значит, у нас есть небольшая фора, и ею следует воспользоваться. Путь к границе города перекрыт. Но кто сказал, что нам нужно двигаться именно туда? Я чувствовал: наше спасение находится где-то в центре этого города. А поэтому нам нужно уходить отсюда и продвигаться в глубь города. А ещё я знал, что времени для нашего спасения осталось очень мало. Ведь потом мы в этом городе будем как в мышеловке и наша жизнь будет измеряться лишь часами. Вернее, это относилось к моим знакомым, в своей смерти я не был почему-то так уверен. Но и их терять мне не хотелось. Значит, нужно действовать, пока у меня был шанс спасти их. Пока я был в состоянии нечто, то узнал и способ, каким можно выбраться из города. И воспользоваться им можно было, пока ещё действовал местный источник магии, а его сила должна была иссякнуть буквально в течение ближайших суток-двух. То есть времени у нас не так и много. Вот почему нежити так важна Эрея. Мёртвые хозяева города постараются заполучить ее, невзирая ни на какие потери. Правда, они не знают, что тех, кто подходит им, здесь как минимум двое, но об этом им лучше и дальше не знать. Так что придётся беречь ещё и Лениавеса. Эрея всё ещё не могла понять, что же происходит вокруг неё. Что за события и обстоятельства закружили её в своём стремительном хороводе? Но больше всего её поразило другое. Многое можно было объяснить хоть каким-то стечением обстоятельств или случайностью. Но эта непонятная и неожиданная встреча, произошедшая на краю гибели… Она не вписывалась ни в какие рамки. Её буквально вытащили с жертвенного алтаря. Ей изменили линию судьбы. А закон судьбы гласит: «То, что должно произойти, произойдёт». Но его нарушили. Её гибель была предсказана оракулом ещё до её рождения. Это было печальной тайной их семьи. Отец, как мог, старался уберечь её от этого. Однако это мало чем помогало, она с содроганием ждала своего восемнадцатилетия. Воспитание и твёрдость характера не позволяли показывать ей свой страх. Но он подспудно жил в ней с того времени, как почти год назад отец ей всё-таки рассказал правду обо всём. Он поведал истинные причины этого тройственного союза, да и вообще той необычной и слишком уж навязчивой опеки, которую порой оказывали ей все члены их семьи — мать, отец, старшие брат и сестра. Ведь именно поэтому и был заключён столь странный союз. Им нужен был доступ в самое защищённое и укреплённое место на континенте. В Академию империи Ларгот. Эта твердыня была наиболее защищённым местом, о котором они знали. Там, по мнению отца, до неё будет сложно добраться тем, кто мог уготовить их дочери такую незавидную участь — вечную смерть на жертвенном алтаре. Её отец не был бы князем, если бы не старался сделать всё, что от него зависело, для спасения дочери. Именно по этой причине он немыслимыми уловками в этом году умудрился отправить её в академию под видом обычной студентки обычной учебной миссии. И Эрея теперь начала понимать все предпосылки данного шага и от этого ещё больше ценила и была благодарна им за ту любовь и заботу, что окружали её всё это время. Но от судьбы не уйдёшь. Именно этот шаг и привёл её к тому концу, от которого её старались уберечь и который когда-то давно ей предрекли. Она должна была попасть на алтарь к нежити. Худшая участь, которая могла быть уготована живому существу. Тем более той, в чьих жилах течёт чистейшая энергия жизни. Именно поэтому она впала в тот странный, необычный, опустошающий душу ступор. Она смирилась со своей судьбой. Она приготовилась к смерти. Единственно, о чём она не догадывалась, — что алтарём была сама беседка, где она укрылась. Она не хотела отдавать свою жизнь и душу этим умертвиям и поэтому готовилась проститься со всем светом здесь и сейчас. Но тут произошло небывалое. Появились её странные и непонятные спасители. Настолько странные, что она даже не могла поверить в реальность их существования. Эта парочка никак не могла появиться именно в этом месте и именно в этот час. Таких совпадений не бывает. Но всё так и произошло. Они пришли, и они спасли её. Этот странный корнол, с которым она ощущала непонятную родственную связь и который был много старше и мудрее, чем старался выглядеть. Но её эта иллюзорность не ввела в заблуждение. Она понимала, что перед ней некто более могущественный, чем, возможно, её отец или даже дед. Но она так и не могла определиться в своём отношении к нему. Кто он, этот оборотень? Или не менее удивительная и необычная встреча с её собственным, давно пропавшим наречённым женихом, фактически являющимся её мужем. Ведь восемнадцать лет ей исполнилось полгода назад. Да и у Теи недавно был день рождения. Поэтому этот непонятный хуман был их мужем, который для всего мира пропал, а по сути, погиб десять лет назад. Кто он такой? Откуда здесь взялся? Как смог выжить тогда? Где пропадал всё это время? Как смог справиться с той опасностью, что ей грозила? Ведь он не маг, не рейнджер, не искатель. У него даже вооружения приличного и то нет, а его доспехи — это же явное убожество, какое-то кустарное самодельное производство. В нём она не заметила каких-то небывалых или необычных способностей. Простой хуман, мужчина. Заметишь в толпе — и пройдёшь мимо. Даже не так, его и в толпе-то не заметишь. Слишком неприметная и обычная у него внешность. Как-то не так Эрея представляла себе встречу со своим суженым. Хотя, если честно, она его и не ждала в ближайшее время. Слишком уж неопределённой вырисовывалась её дальнейшая судьба. Однако, как бы обычно ни выглядел внешне встреченный ею парень, всё её существо и опыт мага кричали о том, что он не настолько прост и зауряден, каким хочет казаться. Она не могла определиться в своём отношении к нему, но в нём точно было что-то странное и загадочное. Что-то, что манило и притягивало к нему её внимание. Поэтому девушка, стараясь скрыть свой интерес и не привлекая к себе внимания, иногда бросала взгляд-другой в сторону молодого хумана. При этом она пыталась понять и разобраться, что же именно её так заинтриговало в нём. Это поведение девушки не было одним из каких-то неизвестных ей свойств родового знака или чего-то подобного, все признаки подобного воздействия ей были хорошо известны, и она распознала бы их сразу. Эрея прекрасно осознавала, хоть и не хотела себе в этом признаваться, что её интерес вызывало не просто то, что этот молодой хуман был её мужем и теперь они были своеобразной, хоть и необычной семьёй, или небольшим родом. Больше всего её поразило то, что он, судя по всему, каким-то немыслимым, невероятным способом сумел разорвать нить судьбы, ведущую к её гибели. А в том, что это сделал именно он, она совершенно не сомневалась. Как он это сделал? Что ему помогло? И как вообще такое было возможно? Ей было непонятно. Но факт остаётся фактом: он это сделал. Эрея непроизвольно посмотрела в сторону двери, ведущей куда-то в подземелья. И сейчас этот хуман, который как-то нежданно-негаданно стал достаточно значимой частью её жизни, свободно разгуливает где-то там, внизу, в этих древних катакомбах старинного города, пытаясь найти для них путь к спасению. В одиночку. Не особо заботясь о своей собственной жизни и безопасности, с его-то простой и не слишком качественной амуницией! «Безумец», — мысленно обругала она его и от внезапно прозвучавшего шороха, раздавшегося со стороны подземелий, непроизвольно вздрогнула и передёрнула плечами. Но только тут и именно сейчас Эрея будто осознала, что теперь она не одна и рядом с ней всегда будет кто-то, готовый прийти на помощь, подставить плечо, оградить, защитить, спасти и, возможно, не раздумывая отдать за неё свою жизнь. И какое-то странное чувство шевельнулось в её груди: тревога, переживание, щемящее и удивительно необычное воспоминание ласкового согревающего и успокаивающего взгляда. «Так вот что такое семья. — Впервые за всё время Эрея поняла смысл этого тёплого и родного, но такого простого слова. — Теперь у меня есть своя семья», — в удивлении и с некоторым страхом грядущих перемен подумала девушка. Но страх и переживания мгновенно ушли, оставив после себя лишь лёгкое, поселившееся где-то в районе сердца девушки душевное тепло и спокойствие. «Он меня защитит», — поселилась в ней непоколебимая уверенность. Это было несвойственно для Эреи. Обычно она достаточно спокойно относилась к вниманию, которое оказывали ей окружающие. Она знала и о своей красоте, и о том, что она многих сводит с ума. Но в свете последних событий — да и полученное воспитание сказывалось — ей было не до этого. Тем более если смотреть с правовых норм: она сначала была обручена, а потом считалась замужем. Ведь метка ещё не спала, и она, кажется, догадывается почему. Их с Теей жених был жив, несмотря ни на что. Девушка впервые за весь прошедший день улыбнулась. И даже за это мимолетное облегчение и тихую радость она была благодарна своим знакомым. Особенно одному из них. Но если вернуться к её предыдущей жизни, то она сторонилась общества молодых эльфаров именно потому, что не хотела, чтобы кто-то привязался к ней и потом страдал из-за того, что с ней должно произойти в будущем. И вот теперь ей была приятна забота этого хумана, кем бы он ни был. Однако вопрос оставался открытым, как на него ни смотри или ни закрывай глаза. «Кто всё-таки такой этот парень? Где он был всё это время? Откуда он взялся сейчас? — задумалась девушка и с сожалением констатировала: — Ведь я, по сути, о нём, кроме имени, ничего не знаю. Десятилетие назад он пропал, и в то, что его удастся найти, уже никто не верил. Поэтому меня даже формально не подготовили к знакомству с ним. Хотя и он, судя по всему, совершенно не представляет ни кто я, ни кто он сам. Интересно, как он оказался тут, да и вообще, что его связывает с этим корнолом?» И Эрея посмотрела на сидящего у входа оборотня, который прислушивался к чему-то, происходящему в коридоре. Сейчас никакого другого источника информации, чтобы узнать об этом непонятном хумане, у неё не было. И девушка хотела попытаться хоть что-то выведать о нём у его старшего товарища, который, по-видимому, был в курсе гораздо большего количества вещей, чем она. Особенно если учесть его предупреждение насчёт хумана. Решившись на разговор с оборотнем, Эрея пододвинулась поближе, чтобы говорить не слишком громко, и обратилась к корнолу, назвавшемуся Лениавесом. — Простите, вам не кажется, что ваш друг слишком долго отсутствует? — чтобы начать разговор хоть с чего-то, спросила Эрея. — Оговоренное время ещё не вышло, — коротко ответил корнол и опять превратился в слух, но, видя, что девушка не отходит, он, похоже, стараясь успокоить её, сказал: — Не беспокойтесь, принцесса, он из тех хуманов, переживать о ком стоит в последнюю очередь. Скорее уж надо посочувствовать тем, кто попробует напасть на него. — Да с чего вы взяли, что я о нём беспокоюсь?! — возмущённо воскликнула девушка, стараясь скрыть своё смущение. Однако, заметив промелькнувшую на лице оборотня улыбку, ещё больше смутилась и прошептала уже вполне спокойно, постаравшись умерить своё возмущение от осознания того, что корнол в чём-то прав: она переживает за хумана. — Это обычная забота о своих спутниках. — Ну, забота так забота, это хорошо, — покладисто согласился Лениавес, однако ехидная ухмылка так и читалась в его взгляде. Но девушка попыталась уже не обращать на это внимание. «Этого старого пройдоху мне не провести», — догадалась Эрея, смотря в умные и понимающие глаза оборотня. — Просто мне интересно, — постаралась перевести разговор на другую тему она, — почему вы так в нём уверены? Что в нём такого необычного, что заставляет вас совершенно не переживать за его судьбу посреди города, наполненного нежитью? Оборотень ещё к чему-то прислушался, отсел немного, чтобы было удобнее контролировать проход, ведущий в подземелье, и положил рядом с собой очень дорогой и редкий лук, работу древних мастеров. Девушка приметила и узнала его практически сразу, хотя раньше как-то не замечала это оружие у корнола. Очень ценное оружие и очень опасное. Эрея это прекрасно знала. У её отца был похожий лук, но более изношенный и, скорее всего, гораздо менее ценный. Но, даже такой, он являлся их фамильной реликвией. Когда-то её прадед получил это оружие от лесных троллей за то, что взял их под своё покровительство. Вот и получается, что тот лук стоил целого народа. А здесь она видела ещё что-то более ценное. «Так кто же ты?» — мысленно спросила она у оборотня, но тот не внял её немому вопросу. Зато сказал другое и своей откровенностью удивил её: — Знаете, Эрея, время у нас до его возвращения ещё есть. Поэтому я кое-что вам расскажу. — И, немного помолчав, он начал: — Я многое повидал в своей жизни и знаю, о чём говорю. А главное, знаю и понимаю, кому это говорю. — Он выделил последние слова и очень внимательно посмотрел в настороженные большие глаза девушки. — Как это ни удивительно, но познакомились мы с Багом всего несколько дней назад. Да-да, не удивляйтесь, — заметив её расширившиеся зрачки, подтвердил корнол, — произошло это при очень необычных обстоятельствах. Не буду вдаваться в подробности, если всё, о чём вы мне рассказали, правда, то он сам рано или поздно поведает вам полную историю нашей встречи. Я же расскажу о том, почему я так уверен в своём новом друге. Первое, что меня поразило при встрече с ним, — что он абсолютно не боится Леса. Вы должны понимать это как истинная дочь Лесного народа, ведь это истинное именование эльфаров, я прав? — И Лениавес посмотрел на Эрею. Та же подумала, что об этом знают очень немногие. «Вернее, помнят», — поправила себя она и в подтверждение слов оборотня кивнула ему. — Все, все, кто хоть немного в этом разбирается, — продолжил тот прерванный рассказ, — а это — маги, друиды, искатели, рейнджеры и другие постоянные посетители Леса, кто по долгу службы или по призванию вынуждены длительное время находиться на его территории, подспудно ощущают на себе его давление. И, как следствие, стараются сопротивляться и противостоять ему. Поэтому они практически всегда находятся в состоянии постоянных напряжения, опасений и страха. Они чужды этому Лесному миру. Они не являются его частью. Все они инородные крупицы, которые Лес старается вытолкнуть за свои пределы. Именно поэтому очень сложно попасть в ряды рейнджеров и искателей. У многих из них от рождения есть достаточно мощная пассивная естественная защита разума. Они не маги разума, они не умеют управлять своими способностями, но у них есть то, что маги разума могут получить лишь годами упорных занятий. Защита. Ну или им нужно быть эльфарами, — улыбнулся корнол. — Вы тоже дети Леса, и вам значительно легче жить на его территории. По сути, вы в нём и живёте. — И что? Вы не рассказали мне ничего нового, — нетерпеливо из-за явного интереса к рассказу перебила его девушка и примолкла под осуждающим взглядом корнола. — Где же ваше терпение, барышня? — не преминул поддеть её тот. — Скоро я перейду к сути, просто предыстория была нужна мне для того, чтобы вы поняли ход моих мыслей, — ответил ей Лениавес и продолжил: — Ну так вот. А теперь представьте себе совершенно в теории чуждое для Леса существо, которое органично вписывается в его сложное переплетение жизненных циклов. Вот этим самым существом и был наш с вами знакомец. Когда я его встретил, он уже достаточно долгое, правда, неизвестное мне время жил там один. И что самое удивительное — он вписался в его иерархию. Нашёл своё место в ней. При этом у него не было с собой абсолютно никакого оружия. У него отсутствовали даже элементарные предметы, необходимые в Лесу, которые бы помогли обеспечить хотя бы минимальные условия быта, не говоря уже о выживании. Он был пуст. Но это ему вовсе не помешало устроиться там. Всё, что он использовал, было добыто или сделано им самим на месте. Что уже само по себе вызывает удивление. Оказаться в Лесу полностью неподготовленным — это верх неразумия и верная погибель. Так не поступил бы ни один разумный, хоть раз побывавший на территории Леса. Даже вы, эльфары, перемещаясь по территории Леса, в том числе по территории вашего же княжества, всегда готовите стандартный набор путешественника или рейнджера, как тот, что есть у вас с собой. — И оборотень кивком указал на дорожный мешок Эреи. — Верно, — согласилась девушка. — Но не это меня поразило больше всего, — произнёс он и замолчал. Глаза девушки открылись ещё больше, казалось, она спрашивает: «Что может быть ещё невероятнее?» И корнол не заставил себя ждать, а, посмотрев на неё, продолжил рассказ: — Он не боялся того мира, что окружал его. Даже больше: мне казалось, именно он и является истинным властителем тех мест. Что было невероятно. Даже вы, эльфары, не можете назвать себя полноправными хозяевами Леса. Вы его дети, старшие дети, но не хозяева или владыки. А глядя на Бага, складывалось именно такое впечатление. Ну и кроме того, он приручил Рыкуна, — как нечто совершенно незначительное произнёс корнол. Хотя на самом деле это было одним из ключевых моментов на данном этапе повествования, который закончил оборотень. По крайней мере, в глазах Эреи. — Но это же невозможно! — в неподдельном изумлении воскликнула девушка. — Из всех диких животных Леса были приручены только пегасы, единороги и грифоны. И то это удалось сделать лишь по той причине, что эти три вида раньше были домашними питомцами магов. Данный факт известен всем. И вы это должны знать гораздо лучше меня, ведь вы корнол. Повелевать животными — у вас в крови. — Вот в том-то и дело. Что хоть это и невозможно, но это так. И у вас будет время в этом убедиться. Рыкун постоянно при нём. Так что вы не раз ещё увидите его питомца. — И корнол задумчиво посмотрел на дверь, ведущую в подземелье. — Странно, он должен был уже вернуться. Видимо, что-то пошло не так. Надо бы проверить, как он там, но я не могу оставить вас одну. Да и Баг сказал ждать его здесь. Доверимся ему и дадим ещё немного времени. А потом придётся выдвигаться. Пока же подождём, — будто успокаивая и уговаривая самого себя, сказал оборотень. И, снова повернувшись к девушке, посмотрел на неё и продолжил рассказывать: — И это далеко не всё. Вокруг Ар’Тура творится множество таких вот непонятных и загадочных вещей и событий. Например, второе, на что я обратил внимание: он очень сильный видящий, хотя при этом и очень слабый маг. Это не редкость, особенно среди хуманов, но всё-таки разумные с таким соотношением способностей встречаются не так и часто. Кроме того, он пассивный маг разума. Я это обнаружил также при нашей с ним встрече. Как итог — этот молодой хуман идеальный кандидат на искателя. А поэтому я надеялся по знакомству устроить его на обучение в Академию к рейнджерам, туда он сможет поступить без особых проблем. Баг обладает всеми качествами, необходимыми для этого, хотя они, как мне показалось вначале, и не самые выдающиеся. Но его магических способностей как раз и должно было хватить, чтобы пройти вступительное испытание. Однако, как выяснилось, я сильно его недооценивал или, что более правильно, ошибался, не смог рассмотреть той сути, незаметной с первого взгляда. И это показали последующие произошедшие с нами события. Как оказалось, я совершенно не представляю способностей и возможностей нашего друга. Его ментальная защита настолько сильна, что даже магистр магии разума не в состоянии её пробить. И она явно искусственного происхождения. Но кто смог так качественно и органично вплести в его ауру это плетение, я не представляю. Я просто не знаю магов такого уровня. Но это лишь одна из многочисленных его тайн. Девушка настороженно посмотрела на корнола и, подняв руку, попросила его остановиться. Он воспринял этот её жест как должное, хотя это было странно, если учесть, кто именно находился перед ним.