Кэролайн прекрасно знала, что это правда, и все равно почувствовала себя виноватой. – Полагаю, сейчас вы мне скажете, что ваша тетя обвиняет меня и в убийстве леди Инес тоже. – Этого я не слышала, но вполне вероятно, – признала Кэролайн. – И что же я сделал такого, что леди Элинор столь внезапно меня вспомнила? – Миссис Мэддокс сообщила ей, когда узнала, что Джошуа обвиняют в убийстве. – Резонно. Рут Мэддокс – суровая женщина, – поморщился доктор Харрис. – Что ж, вынужден разочаровать вас, но я их не убивал. Если захотите сообщить об этом своей тетушке, пожалуйста, не стесняйтесь. – Поклонившись, он распахнул дверь. – Поверьте, мисс Мортон, если бы я мог убраться из этого чертового дома, меня бы уже здесь не было! Кэролайн не стала пытаться его остановить. Что еще тут можно было сказать? Он признал, что жил в особняке в детстве, и отреагировал в свойственной для себя манере, даже не подумав, почему теперь его действия могут быть восприняты в другом свете. Кэролайн в раздражении взбежала по лестнице, к комнате миссис Фроджертон, и вошла. – Доктор Харрис не счел нужным упомянуть, что они с сестрой жили в этом доме при несколько противоречивых обстоятельствах. Ее нанимательница подняла голову от письма: каждый день она писала сыну. – Он здесь жил? – По всей видимости, тетя теперь считает, что если в доме в самом деле произошли убийства, то совершил их сам доктор, затаивший злобу на всю семью Гринвуд. – Звучит довольно неправдоподобно, – заметила миссис Фроджертон, снимая очки и ставя перо в чернильницу. – В той же мере, как и ваше предположение о том, что убийца – моя тетя. – Кэролайн уже не заботилась о чувствах своей нанимательницы. – Доктор Харрис с сестрой прожили в детской несколько месяцев – их родителей выселили из дома, а когда они вернули свое состояние и потребовали отдать детей, тетя Элинор отказала, якобы беспокоясь о том, что они слишком опустились и не заслуживают доверия. Харрисам пришлось обратиться к правосудию, чтобы забрать собственных детей. – У доктора Харриса явно есть причины злиться, – задумчиво ответила миссис Фроджертон. – И нельзя не отметить, моя дорогая, что именно доктор, дежуривший у постели мистера Вудфорда всю ночь, имел прекрасную возможность его убить. – Миссис Фроджертон повернулась на стуле, чтобы видеть Кэролайн. – И он едва ли первый доктор, убивший своего пациента, – это происходит довольно часто. – Почему же он не сказал, что жил здесь? – Кэролайн продолжала мерить шагами комнату. – Я чувствую себя… обманутой. – И вполне понятно, – энергично закивала миссис Фроджертон, и кружево на ее чепце затряслось в такт. – А я-то думала, что вы ему приглянулись и он вам тоже. – Я… – Кэролайн резко остановилась и сердито посмотрела на старшую женщину: – Дело вовсе не в этом, мадам. Доктор Харрис просто невыносимо груб. – Как скажете, душечка, – сочувственно кивнула миссис Фроджертон. – Это все равно больно. Кэролайн решила, что лучше всего будет не обращать внимания на романтические намеки миссис Фроджертон. – Если убийца – доктор Харрис, то Джошуа в самом деле невиновен. – Полагаю, это так, – нахмурилась миссис Фроджертон. – Но что-то меня смущает: а как же те деньги, что вы нашли, и само поведение Джошуа? Я все еще считаю, что преступник скорее он, а не наш добрый доктор. Кэролайн не могла не согласиться с ней. – Возможно, тетушка права, и я должна просто забыть – едва ли это мое дело, верно? – Хотелось бы верить, что поиски истины – дело каждого, но это, может быть, только мое мнение, – заметила миссис Фроджертон. – Если захотите продолжить расследование, я не стану вас останавливать. – Вам не кажется, что я пренебрегаю своими обязанностями? – отважилась на вопрос Кэролайн. – Вовсе нет, моя дорогая. Много лет со мной не случалось ничего столь увлекательного! – Миссис Фроджертон махнула рукой, указывая на комнату. – Я приехала в шикарное загородное поместье, куда набились лорды со всего королевства, и моя дочь уже на короткой ноге с сыном графа – чему же здесь не радоваться? – И вас уже не беспокоит, что рядом бродит преступник, который может убить вас в собственной кровати? – Отнюдь, – широко улыбнулась миссис Фроджертон. – А теперь если хотите что-нибудь еще быстренько расследовать, то бегите. Встретимся в полдень за ланчем. – Я подумала, что пришло время поговорить с Дэном Прайсом, – призналась Кэролайн. – Когда Джошуа ушел утром, первым делом он бросился искать своего друга, чтобы тот помог ему слепить приемлемую историю. – В таком случае вперед! Не терпится узнать, что он может сказать в свое оправдание. Глава тринадцатая Кэролайн надела длинную накидку, крепкие башмаки и самую непромокаемую шляпку из всех и направилась к одному из боковых выходов, который вел прямо в конюшни. В подставке у двери стояли зонтики, уже мокрые. Только Кэролайн выбрала себе один покрепче, как за спиной у нее раздался голос: – Леди Кэролайн? Она обернулась, прижав зонтик к груди, и столкнулась взглядом с Фрэнсисом. Он поднял перед собой руки: – Прошу прощения, если напугал вас. – Вовсе нет. – Кэролайн опустила зонтик, уперев его кончиком в пол, и покрепче перехватила рукоять. – Я собиралась на улицу. – Я вижу. Я только хотел кое-что прояснить. Кэролайн вздохнула про себя. – Прошу, говорите. – Вы дали основание полагать, что мой отец каким-то образом повлиял на ваше решение относительно нашей грядущей свадьбы. Кэролайн нахмурилась. – Вам должно быть это доподлинно известно. Вы всегда тщательно исполняете его предписания, вплоть до запятой, а он очень ясно дал понять, что свадьба не должна состояться. – И вы поверили, что он говорил от моего имени? – Он глава вашей семьи. – И что же он сообщил? Что я больше не хочу жениться на вас? – Фрэнсис… вы сами «сообщили» мне то же самое своим молчанием – когда пропали на целую неделю, стоило мне рассказать о том, в каком состоянии дела моего отца, – осторожно заметила Кэролайн. – А что, если мое молчание было попыткой найти выход из этой ситуации и жениться на вас в любом случае? Кэролайн несколько долгих мгновений смотрела на него. – В тот момент вы об этом даже не упомянули. Единственным, кто связался со мной за эту долгую, чудовищную неделю, был ваш отец. – И вы предпочли поверить ему, а не дождаться вестей от меня. – Я получила от вас записку, – уже более уверенно произнесла Кэролайн. – Вы мне написали, помните? Сказали, что посоветуетесь с отцом, и просили меня проявить терпение. – Пока я не найду выход. – Возможно, вам стоило выразиться более определенно. – Кэролайн не собиралась поддаваться внушаемому ей чувству вины. – Ваш отец высказался весьма конкретно, не оставляя ни малейших сомнений в его презрении ко мне и моей семье. Как вы могли подумать, что, зная об этом, я все же выйду за вас замуж? – Потому что я был вам небезразличен? – Фрэнсис… – Кэролайн посмотрела ему в глаза. – Вы были моим миром. Совесть не позволила бы мне допустить эту свадьбу, зная, что тогда вы станете чужим для своего отца и всех, кто вас любит. – Хотите сказать, что отказались от меня, потому что любили? – Да! – Будь это правдой, вы могли бы довериться мне и подождать, пока я все решу. – Как, Фрэнсис? Как бы вам удалось совместить и то и другое? Если бы я могла придумать хотя бы один… – Но не смогли, так? – перебил ее он. – И мне тоже не дали шанса. Кэролайн глубоко вздохнула. – Вы не можете обвинить меня в том, что я хотела для вас счастливой жизни в окружении любящей семьи – чего у меня самой никогда не было. Я думала, что поступаю как лучше для вас, и ваш отец постарался убедить меня, что таково и ваше желание. – Моим желанием было жениться на вас, – произнес Фрэнсис. – Но вы не женились, не так ли? Если бы вы нашли приемлемое решение, то поделились бы со мной и своим отцом, и сейчас мы были бы женаты. Но никакого выхода не было. Общество, в котором мы живем, этого бы не допустило. И мы оба это знаем. Фрэнсис взглянул на нее; его щека непроизвольно дернулась. – Возможно, если бы я чувствовал, что вы в меня верите, то боролся бы сильнее.