– Верно, – кивнула Дороти. – Я сделаю вид, что ничего не случилось, и буду обращаться с обоими со всевозможным вниманием. Она улыбнулась Кэролайн, и та улыбнулась в ответ. – Хорошо, что мы поговорили. – Дороти снова высморкалась, проверила свое отражение в зеркале и повернулась к двери. – Теперь я снова готова спуститься к ним. – Рада, что смогла помочь. Хотя и должна отметить: из того, что я видела, лорд Эппинг в самом деле очарован вами. И его сестра, скорее всего, это тоже заметила, потому и попыталась отвлечь его внимание от вас. – В самом деле? – оживилась Дороти. – Вот это был бы поворот, правда? Он объявляет, что любит меня, а я решительно отказываю. – Действительно. – Кэролайн поймала себя на том, что снова улыбается. – Это определенно показало бы всем, что вы установили очень высокие стандарты. – Так и есть. – Дороти открыла дверь, и Кэролайн вышла следом. – Уверена, что где-то есть герцог или маркиз, которые только и ждут нашей встречи. – Желательно, какой-нибудь пожилой, кто быстро скончается, оставив вас с малолетним сыном, огромным состоянием и контролем над всем имением, – пробормотала Кэролайн, спускаясь по лестнице вместе с Дороти и входя в гостиную, где разговаривали миссис Фроджертон и викарий. – Остается только надеяться. – Дороти рассмеялась, и так заразительно, что несколько гостей повернулись в их сторону. – Добрый вечер, викарий, добрый вечер, мама. Как вам нравится прием? Убедившись, что и Дороти, и миссис Фроджертон заняты приятной беседой со своими друзьями, Кэролайн выскользнула из гостиной. Доктор Харрис, в это время оказавшийся в холле, сразу же подошел к ней. – Выглядите уставшей. – День был сложный. Тетя обвинила меня в воровстве. Намек на улыбку исчез с его лица. – Ваша тетя сошла с ума. – Она устроила обыск у меня в комнате, будто я… пустое место. – Кэролайн пробрала дрожь. – И напомнила мне про тот день, когда приставы пришли в наш лондонский дом и увезли половину нашего имущества, чтобы оплатить просроченные долги отца. Они даже забрали мою любимую куклу. – И чего же леди Элинор надеялась добиться, отталкивая вас? – Вынести мне предупреждение и заставить отказаться от моих слов, что среди нас убийца? – вздохнула Кэролайн, поворачиваясь к лестнице. Доктор Харрис, сопровождавший ее, только фыркнул. – Не могу не думать, что с вами она добилась обратного эффекта, мисс Мортон. Я всегда считал, что вы не из тех женщин, кто позволит себя запугать. – Сочту это за комплимент, доктор. И вы правы. Я более чем когда-либо настроена раскрыть это убийство. – Мой единственный совет – будьте осторожны. – Доктор Харрис остановился на лестничном пролете. – Мне бы ужасно не хотелось подписывать ваше свидетельство о смерти для местного коронера. Кэролайн поморщилась. – Спасибо. – Я также предлагаю свою помощь. – Он посмотрел на нее с высоты своего роста. – Если, конечно, вы решите, что мне можно доверять. – А о чем с вами говорила Мэйбл? – поинтересовалась Кэролайн. – Как это может быть связано с тем, заслуживаю я доверия или нет? Кэролайн продолжала молча смотреть на него, пока доктор Харрис не вздохнул: – Она выражала свое сочувствие по поводу того времени, что я провел в Гринвуд-холле, и извинялась от лица своих родителей. – Очень похоже на Мэйбл. – Я поблагодарил ее за заботу и заверил, что с тех пор моя жизнь складывалась исключительно хорошо. – А жизнь вашей сестры? Доктор Харрис нахмурился. – А что с ней? – Ее жизнь сложилась так же хорошо, как ваша? Доктор молчал, и Кэролайн непроизвольно напряглась, готовясь услышать ответ. – Она так до конца и не оправилась от того, что ее заставили жить здесь, мисс Мортон. – Он склонил голову. – А теперь я желаю вам доброй ночи. Он удалился вверх по лестнице, явно рассерженный, а Кэролайн осталась стоять в крайнем недоумении. Она чем-то его обидела? И что же могло случиться с его сестрой? Досчитав до ста, она в свою очередь поднялась по лестнице в покои миссис Фроджертон, забрать вещи тети Инес. Теперь, когда леди Элинор обыскала ее комнату, переносить их уже скорее всего безопасно. Кэролайн постаралась вспомнить причину, по которой изначально решила еще раз просмотреть вещи покойной, а наткнулась на разгромленную комнату. Заперев дверь, она достала из кармана дневник и забрала из стола связку писем. Кэролайн не сомневалась, что где-то среди всех собранных предметов и скрывалась правда о безвременной смерти тети Инес. Поставив короб на кровать, она села рядом и вытащила пачку набросков, которые приметила в первый свой визит. Развязав бечевку, она всмотрелась в первый рисунок, медленно перевернула его и взяла следующий. По мере продвижения она раскладывала портреты в разные стопки: дети, принадлежавшие к семье Гринвудов, дети с подписанными именами (некоторых из них она узнавала) и дети, на чьих портретах значились либо инициалы, либо вовсе ничего. Где-то на половине стопки она обнаружила угольный рисунок себя самой, свернувшейся калачиком у камина в детской, точно брошенный котенок. Посмотрев на дату, она поняла, что набросок был сделан вскоре после смерти ее матери. Среди других листов нашелся и рисунок крошечной Сьюзан, которую держала на руках помощница няни, поразительно похожая на миссис Мэддокс. – Ну вот, – тихонько произнесла Кэролайн, вытащив изображение хмурящегося мальчика, где стояли только инициалы «О. Х.». – Вылитый доктор Харрис. – Замерев, она рассматривала портрет. Никакой даты там не стояло, но Кэролайн предположила, что в то время ему было около десяти лет, что, судя по его рассказу, было похоже на правду. Она также заметила, что одет он был гораздо лучше, чем большинство детей, которые приезжали в одних лохмотьях. Будущий доктор определенно происходил из более состоятельной семьи, и, раз его родителям в конце концов удалось забрать своих детей, все сходилось. Какое-то время она смотрела на его мятежное выражение лица, но в конце концов отложила рисунок в сторону. Прямо под его портретом оказался набросок братьев Прайс у выгона, руки их лежали на плечах друг друга. Застали ли они доктора Харриса? Вполне возможно, что в силу возраста они не помнили его, даже если и встречались. За все время Джошуа ни разу не упомянул, что знает доктора, а он с братьями Прайс как раз одного возраста. Отложив рисунок к портрету доктора Харриса, Кэролайн продолжала рассматривать лица детей, пока часы на каминной полке, когда-то принадлежавшие ее матери, не пробили четверть часа. В камине раскололся и вспыхнул кусок угля, осыпав очаг фонтаном искр. Кэролайн подложила еще топлива и уселась обратно на кровать. Стопка рисунков почти закончилась, а Кэролайн была столь же далека от разгадки, как и до этого. Взгляд ее задержался на изображении маленькой девочки, которая развешивала белье и обернулась к художнику через плечо. Она едва доставала до веревки, и ей приходилось стоять на цыпочках, высоко подняв руки. – «Р», – прочитала Кэролайн под портретом. Ее она не узнала, так что отложила лист в соответствующую стопку. Под этим рисунком оказалась снова она, но с другой девочкой: вдвоем они сидели за столом детской, спиной к застекленному шкафу, где хранились воскресные игрушки. – «Р и Р». – Кэролайн нахмурилась. – Не очень понятно. Приглядевшись внимательнее, она заметила слабо различимую дату на краешке листа. – Кто бы ни были эти девочки, они жили здесь в то же время, что и доктор Харрис, – пробормотала Кэролайн. – Интересно, может ли одна из них быть его сестрой? У обоих девочек были темные волосы, как у доктора, и возраст примерно схожий. Спросить ли его? Он явно не расположен говорить о своей сестре, и Кэролайн придется уважать его решение. Но кого еще можно спросить? Может ли знать миссис Мэддокс? Она работала в детской, когда Сьюзан только родилась, и только потом постепенно сумела пробиться и занять должность кухарки. С тихим стоном часы набрались сил и пробили полночь. Подождав, пока не отзвучит последний удар, Кэролайн задумалась, что же делать дальше. Помимо дяди с тетей, в Гринвуд-холле только кухарка могла вспомнить этих девочек. И мистер Вудфорд, и тетя Инес, которые совершенно точно работали или помогали в детской в то время, на ее вопросы ответить уже не могли. Кэролайн внимательно смотрела на разложенные по кровати портреты. Едва ли можно назвать совпадением то, что один за другим умерли двое людей, больше других посвященных в дела детской двадцатилетней давности, то есть когда здесь жили дети Харрисов. Если это доктор Харрис жаждал отомстить тем, кто жестоко обошелся с ним или его сестрой, то Джошуа справедливо утверждал, что невиновен. Глава шестнадцатая – У меня нет времени на болтовню, мисс. Миссис Мэддокс помешала что-то в кастрюле на плите, а затем прошла в судомойную, проверить, как помощницы справляются с мытьем посуды. Кэролайн проснулась рано и сразу спустилась на кухню за завтраком для миссис Фроджертон, который хотела отнести лично. – Столько гостей нужно накормить и напоить, что я едва успеваю присесть за день. – Вы превосходно справляетесь, миссис Мэддокс. Не знаю, что бы тетушка без вас делала. – Кэролайн упрямо ходила по пятам за миссис Мэддокс. – Я отниму у вас только минутку. Миссис Мэддокс тяжело вздохнула, вытерла руки о фартук и крикнула: – Присмотришь за бульоном, Пегги? – А потом, пройдя в большую кладовую, наконец обернулась к Кэролайн. – Ну что такое? Кэролайн поспешно извлекла из кармана два портрета и показала кухарке первый: – Вы случайно не помните, кто это? Миссис Мэддокс прищурилась, разглядывая рисунок. – Это доктор Харрис, когда жил здесь. Я узнала этот хмурый взгляд, стоило ему сесть на кухне ужинать в тот вечер, когда занемог мистер Вудфорд. – Тогда кто эти девочки? – Кэролайн показала второй портрет. Кухарка взяла лист бумаги и присмотрелась повнимательнее. Через несколько мгновений она нерешительно произнесла: – Хм… Я не уверена. Одна из них может быть сестрой доктора, Роуз, но кто вторая? Не припоминаю. Она тоже недолго оставалась здесь, как и дети Харрисов. – А кто из них кто? – уточнила Кэролайн.