– Послушайте, если бы я хотел их убить, то у меня за эти годы было полным-полно возможностей. – Но я все еще не понимаю почему. – А зарабатывать на невинных детях, по-вашему, – недостаточный проступок? – пожал плечами он. – Поговорите со своим другом, доктором Харрисом. Спросите, что бы он хотел сотворить с семьей Гринвудов и почему. – Когда он вернется, обязательно спрошу. – Так он сделал ноги, а? – ухмыльнулся Джошуа. – Не скажу, что удивлен. Может, это все, что вам нужно знать о человеке с веской причиной убить, мисс. Подумайте об этом. И он ушел, насвистывая, оставив Кэролайн в еще большем замешательстве, чем прежде. Джошуа не подтвердил ее подозрений о тете Инес и мистере Вудфорде, но и не опроверг их. Судя по всему, Джошуа намекал, что доктор Харрис может ответить на волнующие ее вопросы, и она начала опасаться, что так оно и есть. Повернув к дому, Кэролайн медленно пошла по укромной дорожке мимо розария. Если с Роуз Харрис и ее подругой в Гринвуд-холле случилось что-то ужасное, в то время Джошуа и братья Прайс вряд ли были достаточно взрослыми. И, получается, у доктора Харриса, который отчетливо помнил, что произошло, был самый серьезный мотив отомстить. – Нет! – вслух произнесла Кэролайн. – Не может быть. В дом она вошла через черный ход, радуясь немедленно окутавшему ее теплу. В главном холле прислуга начищала и полировала паркет и лестницу к балу. Один из садовников заносил в бальную залу внушительные цветочные композиции, и Гринвуды также пригласили струнный квартет. Судя по всему, леди Элинор не пожалела ни сил, ни средств, чтобы бал в честь дня рождения дочери имел успех. Было очень непривычно не принимать участия в лихорадочных приготовлениях. С их последней беседы, закончившейся горячим спором, леди Элинор не обращалась к Кэролайн за помощью, а у нее самой не было ни малейшего желания ее предлагать. Как только она сможет обеспечить Сьюзан всем необходимым, то сразу же избавит тетушку от этого бремени и будет держаться от Гринвуд-холла как можно дальше. Поднявшись по лестнице, Кэролайн остановилась на площадке, наблюдая за суетой внизу. Скучать по этому месту она не будет, но и забыть его никогда не сможет. Столько надежд и мечтаний разбилось здесь: смерть матери во время родов, самоубийство отца и недавнее болезненное осознание, что, если она хочет избежать судьбы других детей, взятых из милосердия, ей придется покинуть свет и найти оплачиваемую работу. И, похоже, не только ее мечты увязли в болотистых пустошах Норфолка. Тетя Инес приехала сюда нежеланной родственницей, старой девой, и прожила всю жизнь в доме, который ей не принадлежал, в семье, которая ее не ценила. Мистер Вудфорд тоже вырос здесь и вместе с Инес решил, что они заслуживают большего. То, что они стали использовать сирот в качестве валюты, не укладывалось у Кэролайн в голове. А из записей в дневнике можно было представить самое худшее. Кэролайн вздохнула, поворачивая к комнатам миссис Фроджертон. Узнает ли она когда-нибудь, что же произошло на самом деле, и вернется ли доктор Харрис? Если не вернется, возможно, она получит ответ на свой вопрос. Постучав, Кэролайн вошла; ее уже ждали миссис Фроджертон, Пегги и Марта. – Вот вы где, моя дорогая. Марта хочет, чтобы вы примерили платье сейчас – вдруг понадобится что-то изменить, а то потом у нее не будет ни минутки. – Ну конечно. – Кэролайн улыбнулась модистке Элизы. – Не терпится увидеть, что у тебя получилось. – К такому платью вам нужно завить кудри, – объявила Пегги. По настоянию миссис Фроджертон, Пегги пришла в спальню к Кэролайн перед главным праздничным ужином и балом – помочь ей одеться и сделать прическу. – Не уверена, что это подобающе. – Вы все еще часть этой семьи, мисс. – Пегги уже взялась за расческу, и вскоре темные волосы Кэролайн были искусно уложены и заколоты. – Я уже поставила разогреваться щипцы. Не пропадать же зазря. Кэролайн, смирившись, откинулась на спинку кресла, наблюдая, как Пегги колдует над ее прической. – А где ты взяла эти шпильки? – Мисс Фроджертон сказала, что сапфиры прекрасно подойдут к вашим глазам и платью, но после бала она хочет их обратно, имейте в виду. – Разумеется. Это очень мило с ее стороны. – Она вполне приятная барышня, – дипломатично отозвалась Пегги. – Спросила, не против ли я уехать отсюда и стать ее личной горничной. – Это отличный шанс. – Семьи у меня здесь нет, так что я не прочь поехать. Но она бывает очень резкой, когда что-то ей не по вкусу. – Она определенно весьма прямолинейна, но это необязательно плохо, – постаралась искренне ответить Кэролайн. – Не думаю, что она будет намеренно вести себя грубо. – Да я и сама не против разговора начистоту, – признала Пегги, прикалывая очередной локон. – Ну вот, думаю, будут держаться крепко, даже если вы решите станцевать джигу на столе. – Я вовсе не планирую танцевать. – Кэролайн с удовольствием полюбовалась завитыми локонами по обе стороны от пробора и тем, как поблескивали на свету драгоценные камни. – В моем положении это не пристало. – Готова спорить, некоторые джентльмены попробуют изменить ваше мнение, увидев вас такой хорошенькой, мисс. – Спасибо, Пегги. – Пойду проверю, не нужно ли миссис Фроджертон еще что-нибудь, и передам, что вы просто блеск. Поднявшись, Кэролайн расправила светло-голубой подол нового сатинового платья. Уже долгое время она не чувствовала себя одетой столь непрактично и модно и не знала, плакать ей или улыбаться отражению в зеркале – ведь там отражалась девушка, которую она оставила в прошлом. Все ее мечты и надежды разбились, но она стала умнее, выжила и не позволит сбросить себя со счетов. Она не была слабой, как отец, и это приносило ей чувство безграничного удовлетворения. В ящике с чулками лежала спрятанная банкнота в двести фунтов, сумма, сравнимая с достойным заработком за год, и работала Кэролайн на женщину, которую не только уважала, но и научилась ценить. Как только Сьюзан снова будет рядом, в ее жизни все станет на свои места. Коротко кивнув своему безмятежному отражению, Кэролайн набросила на плечи шаль, взяла веер, сумочку и прошла к двери. До ужина меньше часа, а затем начнется роскошный бал. Ну а завтра утром она без сожалений покинет Гринвуд-холл. Обидно, что найденные ею свидетельства против Джошуа никогда не дойдут до суда. Доказать, что он, Дэн Прайс или доктор Харрис кого-то убили, нет никакой возможности. Кэролайн медленно спускалась к покоям миссис Фроджертон, тихонько наслаждаясь шуршанием юбок нового платья. Отказывать себе в покупке новых или перешитых платьев неожиданно показалось абсурдным решением. Что ж, она сможет исправить это по возвращении в Лондон. Постучавшись, Кэролайн вошла. Миссис Фроджертон выглядела великолепно в пурпурном сатиновом платье с алой отделкой и затейливым тюрбаном на голове. Дороти надела бледно-розовое платье с богато расшитыми рукавами-буфами и таким же роскошным подолом со шлейфом, по которому были пышно вышиты цветы. – Вы выглядите очаровательно! – радостно улыбнулась ей миссис Фроджертон. – Как и вы, мэм, – улыбнулась в ответ Кэролайн и повернулась к Дороти: – И мисс Фроджертон просто прекрасна. – Это так, но ты более элегантна, – признала Дороти, разглаживая юбки. – Мы все выглядим очень достойно. – В таком случае пойдемте вниз? – Подхватив веер и остальные вещи, миссис Фроджертон направилась к двери. – Как я понимаю, погода значительно улучшилась, так что несколько новых гостей прибудут прямо к ужину, и еще больше – на сам бал. – Как чудесно, что к Мэйбл на день рождения приехали все друзья и родные, – заметила Дороти. – Она, конечно же, ждет его с нетерпением. – У тебя будет свой бал в Лондоне, Дотти, и такой же великолепный, – пообещала миссис Фроджертон, спускаясь по широкой лестнице в холл. – И теперь ты сможешь пригласить на него новых друзей. – Эта поездка определенно была полезной, – согласилась Дороти и бросила взгляд на Кэролайн. – Полагаю, я должна поблагодарить тебя. – За приглашение стоит благодарить мою тетушку. Кэролайн оглядывала собравшихся гостей, но доктора Харриса, чья высокая фигура обычно была хорошо заметна, среди них не оказалось. Пришли братья Прайс и Тина Браунворт, Джошуа разносил напитки, а перед камином стояла сияющая улыбкой Мэйбл, принимая поздравления и комплименты от прибывающих гостей. В качестве украшения она надела новое рубиновое ожерелье и такие же серьги – вероятно, подарок ко дню рождения, как предположила Кэролайн. Миссис и мисс Фроджертон вместе с Кэролайн присоединились к веренице гостей, и их поздравления и пожелания были встречены с восторгом и благодарностью. Леди Элинор, как и лорда Гринвуда, нигде не было видно, а значит, Кэролайн могла с удовольствием поговорить с кузиной без их надзора. – Ник тоже приедет? – Сказал, что приедет, но они с папой в ссоре из-за его игорных долгов и расходов на любовницу, – состроила рожицу Мэйбл. – Думаю, он снова воспользуется этим предлогом никуда не ехать. – Мне жаль. – А мне нет. Я его едва знаю, и, по общему мнению, они с отцом друг друга стоят. – По крайней мере, Джордж с Элизой приехали. – Кэролайн слегка беспокоилась, что кузина может узнать свое платье даже после того, как его перешили, и призовет ее к ответу. – Да, хотя Элиза уже жалуется, что мама посадила ее за ужином не туда и совершенно не сочувствует ее «положению». – Мэйбл бросила взгляд на эркерные окна, где Джордж развлекал группу молодых людей. – А вот Джордж просто молодец. – Так и есть, – согласилась Кэролайн. – Кэролайн, мне нужно тебе кое-что рассказать, но, боюсь, ты на меня рассердишься. – Как я могу сердиться на тебя в твой день рождения? – Это моя вина, что лорд Фрэнсис приехал, – выпалила Мэйбл. – Сьюзан была уверена, что если он снова тебя увидит, то тут же передумает и все станет как прежде. Я позволила себе поверить в это, и мне очень хотелось сделать вам обоим что-то хорошее. Так что я пригласила Нору, зная, что ее отец в дипломатической миссии и что в таком случае они попросят дядю сопровождать их. Кэролайн молча смотрела на кузину, которая уже была готова расплакаться. – Кэролайн, мне очень, очень жаль! Я просто хотела, чтобы ты была так же счастлива, как и я. – Все в порядке. – Кэролайн успокаивающе коснулась плеча Мэйбл. – Вначале мне было не очень приятно его видеть, но мы по крайней мере получили возможность признать, что ничего бы не вышло, и простить друг друга. Мэйбл часто-часто заморгала. – Ты слишком добра и великодушна и ко мне, и к Фрэнсису. Кэролайн улыбнулась кузине и отошла с полной сумятицей в голове. Она-то гадала, как Фрэнсис мог оказаться в числе приглашенных, и сперва решила, что это было дело рук ее тетушки. Вмешательство Мэйбл, на которое она пошла из лучших побуждений, казалось гораздо более логичным. В конце концов, ее светлость, пусть и с большой неохотой, позволила дочери пригласить половину гостей лично. Невозмутимо кивая знакомым лицам, Кэролайн тем временем краем глаза наблюдала, где находятся дамы, которых она сопровождает. Миссис Фроджертон двигалась по залу, непринужденно заговаривая с каждым, кто изволил к ней обратиться, а Дороти отошла к братьям Прайс и другим молодым гостям Мэйбл. – Леди Кэролайн. Вы сегодня прекрасно выглядите. – К ней подошел Фрэнсис. – Благодарю, милорд, – сделала книксен Кэролайн. – Кажется, на вас было платье именно такого оттенка, когда я в первый раз пригласил вас на танец, – улыбнулся он. – Этот голубой всегда будет моим любимым цветом. После недавнего разговора с Мэйбл Кэролайн не могла решить, как ей лучше ответить, поэтому просто улыбнулась и повернулась в сторону.