43.Выстрел Синяя фура вырулила на Поле. Народ взорвался воплями радости; на лицах засияли улыбки. Казалось: ура-патриоты встречают карету наследного принца. Лавируя между палаток и костров – фургон полз к краю Поля. На свое всегдашнее место разгрузки. Итак, машина прибыла. Она всего лишь застряла по дороге. Можно было бы выдохнуть спокойно. Но тревога меня почему-то не отпускала. Толпа гомонила, осаждая фургон. Мужчины. Женщины. Бомжеватые старики… Под ногами у людей – с тявканьем вертелись собаки. Из кабины авто выпрыгнул очкастый менеджер. Тот самый – «клетчатая рубашка». В его экипировку добавился сегодня громкоговоритель, который болтался на ремне через плечо. Обеими руками очкарик делал знаки толпе: посторонитесь, будем сейчас разгружаться. Два здоровяка в синих робах – телохранителями торчали справа и слева от хилячка-менеджера. Народ послушно попятился. Здоровяки – открыли дверцы фургона. Выпустили наружу ад… Из кузова – хлынули упыри. Мешками валились они через бортик – на мокрую землю. Облепленные сором – вставали на ноги. По-звериному встряхивали головами. Уставляли желтые глазища в скованную ужасом толпу. Полуживой, я застыл на мусорной куче. Нелюди в Лагере!.. Они не отложили нападение и до середины месяца. Тупые овцы – мы не получили очередную партию корма. Спонсоры – наши подлые пастухи – отдали отару волкам. Народ рванулся от фуры прочь. Заметался по Полю. Люди толкали друг друга. Спотыкались. Вязли ботинками в мусоре. Какой-то парень наступил ненароком в костер – подпалил себе штаны. Дети, женщины – плакали. Поджав хвосты –скулили собаки. Брезентовый навес – рухнул. Лопнула веревка, по которой было развешено белье. Палатки – одна за другой – демонстрировали устойчивость карточных домиков. Солдатским размеренным шагом – упыри двинулись в центр Поля. Их было под сто бесовских рыл. На Остров людоеды приехали запертыми в кузове фургона. В духоте и – наверное – в темноте. Но, по всему видно – такой способ транспортировки нисколько не вымотал чудовищ. Очкастый менеджер взялся за мегафон: - Объявляю режим чрезвычайного положения. Лагерь будет эвакуирован. Сохраняйте спокойствие. Следуйте указаниям спасательной команды. Неповиновение будет немедленно пресекаться путем нанесения укусов. Если я правильно понял «клетчатую рубашку»: спасательная команда – это полчище упырей. Н-да. Специфический юмор. Угрозы очкарика били прямиком в яблочко. Кто бы не побоялся быть укушенным?.. Укус постантропа – дело похуже смерти. Люди застывали на месте. Беспомощно озирались. В один миг мы все были раздавлены. Сломлены. Никому не ударяла в голову шальная мысль дать врагам отпор. Духу не доставало и на банальное бегство. Постантропы не теряли времени даром. Группами по семь-восемь пастей – вклинивались в людскую толпу. Крепкими пинками и устрашающим ревом – как овец, собирали нас в гурты. Я увидел: первую партию пленных островитян уже гонят по Мусорной аллее в сторону трассы. У людоедов отыскались добровольные помощники. Плечистые парни да юркие бабенки – хватали честный народ под локти, тянули побыстрее сбиться в гурт. Предателям хватало наглости улыбаться своим хозяевам-упырям. Ну конечно!.. Среди двух-трех тысяч лагерных жителей – не могло не завестись гнили. Легко сообразить: с самого начала спонсоры (т.е. нелюди, черт возьми!) держали на Острове свою агентуру. И были в курсе всего, что у нас происходит. Я завис, как бы в трансе. Но вдруг на меня точно плеснули кипятком. Будь я проклят!.. В самом сердце Лагеря – упыри. Ловят людей, как скот. А я стою с разинутым ртом – и смотрю?.. Надо проявить хоть каплю проворства – чтобы и нас с Аишей не закогтили. Я начал потихоньку пробиваться к деревьям. Аиша – она меня ждет. Мне надо поскорее ее обнять. Увести поглубже в чащу. Утешала мысль: Лагерь – не целиком под постантропами. Они захватили Поле – но до отдаленных палаточных кварталов и близко не дотянулись. Аиша – в относительной безопасности. Я протискивался между ошалевшими от страха людьми. Увертывался от собак – которые носились по Полю, как бешеные. С опаской оглядывался на монстров. Точно вдогонку мне – «клетчатая рубашка» хрипел в мегафон: - Неповиновение будет немедленно пресекаться… Я измерил шагами почти все Поле. Ну, еще чуток поднажать до деревьев. Я остановился – глотнуть воздуху перед решительным рывком… Внезапно надо мною клацнули челюсти постантропа. Стальные пальцы стиснули мне плечо. Нехилых размеров упырь поволок меня, как картонную куклу. Гнусное дыхание урода обдавало мне лицо; я отчаянно жмурился: боялся, что слюна из зловонной пасти попадет мне в глаза. Похоже, упырь не счел меня ни нарушителем, ни бунтовщиком. А всего-навсего безмозглым дурнем. Оттого-то кривые клыки и не вонзились в мое мясо. Нелюдь впихнул меня в подвернувшуюся кучку пленных. Я мысленно простился с Аишей. Возле меня – не стыдясь, плакал один лысый дядечка. Постантропы всех нас побросают в подвалы своих кухонь и ресторанов. Чтобы зарезать и слопать с потрохами. Мы проиграли – даже не осмелившись вступить в сражение… Но нет, я ошибся. Над Полем – грянул резкий хлопок. Выстрел?.. 44.Красавец Полковник Все разом, мы вздрогнули. По-гусиному вытянули шеи. Кто-то открыл по упырям огонь?.. В моей дурной башке пронесся вихрь догадок – одна нелепее другой. На миг я вообразил даже, что народу на выручку прилетели вертолеты с президентской гвардией. (Забыл – святая простота!.. - что государство – за людоедов). Наконец, мне удалось разглядеть стрелка. Дряблыми старческими руками поднимая черный пистолет – на широко расставленных ногах стоял красавец Полковник. Лысый дедушка, похожий на гнома – даром, что нет бороды. В метре от Полковника – валялся нелюдь. Которому выстрел снес половину черепа. - Костьми лягу!.. – тоненько пропищал Полковник. – Не позволю!.. Умру, а не отступлю!.. О, я недооценил нас – несчастных хомо. Отыскался и в нашем стаде герой. Болтовня про табельное оружие, спрятанное под подушкой Полковника – оказалась сермяжной правдой. Бравый ветеран – принял бой. Стихи Некрасова. Геометрия Евклида и Лобачевского. Шедевры кинематографа. Искусство резьбы по слоновой кости и моржовому клыку. Пирамида Хеопса и мавзолей Тимура. Все достижения человеческого гения – заслонил от упырей суровый Полковник. Монстры громко, протяжно выли – перекликались. Стучали зубами. Дико выпучивали глаза. Полковник сумел-таки сбить с уродов спесь. Но обескураженные чудовища недолго приходили в себя. Восемь матерых людоедов – развернувшись в цепь, двинулись на боевого дедушку. Полковник еще успел зацепить пулей одного постантропа. И тотчас – старичка достали сразу несколько оскаленных пастей. - Неповиновение будет немедленно пресекаться!.. – «Клетчатая рубашка» чуть ли не бился в истерике. Нелюди кромсали Полковника без пощады. Народ – от края до края Поля – вдруг всколыхнулся. Разродился горьким, тяжелым воплем. Гурты пришли в движение. Влились обратно в толпу. Постантропы не могли удержать пленников на месте. Казалось: тут бы дерзкой горсточке людоедов и конец. Вдохновленные Полковником, раздавим грязную нежить в коровью лепешку!.. Но все, на что нас хватило – это удариться в повальное бегство. У людей под ногами – гремели не нужные никому котелки, в которых так недавно варилась еда. Постантропы не полностью упустили контроль над ситуацией. Они подключились к «плану Б». Заработали их страшные, не знающие преград челюсти. Очкарик-менеджер пугал нас в мегафон не впустую. Обильно потекла у нелюдей из пастей красная человечья кровь. Действия упырей были холодные, продуманные, методичные. После Полковника – они не убили, кажется, никого. Зато укусили – многих и многих. Каждый взмах клыков – дырявил на человеке одежду, рвал кожу и мясо. От укушенного – вампир просто отходил. Пусть себе жертва локти себе грызет от отчаяния!.. Неделя-другая – и сама отрастит длинные зубы. Чтобы пополнить армию своих губителей… Я понял: надо бы поторапливаться. Найду Аишу. Уведу ее подальше от распахнутой бездны ада. Во всеобщей неразберихе и мешанине – меня утягивало влево и вправо. Будто бы тебя засасывает пучина; а ты ухватился за гнилую доску – обломок разбитого корабля. Но – хвала бессмертным богам!.. До спасительного берега – деревьев – было недалеко. 45 . Потухший костер Я углубился в жиденькую чащу метров на тридцать. Только тогда – позволил себе отдышаться. Мокрый лес, укутанный в серый сумрак – дарил иллюзию хотя бы относительной безопасности. За шиворот мне – капал дождь. Я потел и мерз одновременно. Не иначе – от меня воняло козлом. Я оглянулся на Поле. Там почти все было кончено. Палатки – обвалены, костры – затоптаны. Под бдительным оком постантропов – люди вновь собираются в гурты. Подвывая, скуля – метались туда-сюда собаки. Одна черная псина – вцепилась упырю в ногу. Нелюдь хрипел и ревел; волочил зверушку за собой. И никак не мог от нее отделаться. Я горько ухмыльнулся. «Цари природы» - позорно свалены с трона. Но собака – человечий слуга и друг – не хочет сдаться. Вгрызается людоеду в голень. Как умеет, мстит за бесславное поражение своих господ. Я не мог долго стоять и любоваться на собачью доблесть. Аиша – страшно тревожится за меня. Вместе – денемся куда-нибудь подальше от разгромленного Лагеря. Ох, и почему мы не улизнули с Острова раньше?.. Ведь чувствовали – чувствовали! – нависшую угрозу. Увы!.. Время рвать себе волосы на разных местах – упущено безвозвратно. Опрометью пустился я по лесу. Скорее, скорее!.. Мне верилось: Аиша ждет меня у маленького костра. Возле синей палатки. Не опоздать бы. Пока упыри не добрались и туда… Я спотыкался о коряги и корни, неровности почвы. Взрывал подошвами ботинок мутные лужи. Сердце гремело, как барабан. Не хуже рыбы на песке, я глотал воздух. Но не переходил на шаг. В лесу я был не один. Крики и плач – летели со всех сторон. Народ – толпами спасался от постантропов под древесной сенью. Но что мне было за дело до встречных – опухших от ужаса – беглецов?.. Мою голову сверлило одно: не потерять Аишу. Я резко взял вправо. Выскочил на захламленную тропинку. И вот, наконец – тоненькие клены. Наша с Аишей райская лужайка. Синий конус палатки. - Аиша!.. – позвал я. Аиши не было.