От костра – остались зола да черные угли. Палатка стояла косо; полог – распахнут. Где Аиша?.. Где моя милая Аиша?.. На меня накатилась предательская слабость. Колени – подогнулись. Я опустился на корточки перед потухшим костром. На самом деле: паниковать рановато. Аиша, конечно же, цела. Просто – в Лагере царят страх и неразбериха. Моя милая – прихватив сумку с вещами первой необходимости – спряталась где-нибудь в лесу. Этим – сберегла себе жизнь. Себе – и нашему будущему ребенку… Я силился стряхнуть чертово оцепенение. Аиша жива, ждет меня. Нуждается в моей защите… Меня вдруг кто-то окликнул. 46.Пощечина В моей груди вспыхнула искорка надежды – и разом погасла. Звала меня не Аиша: голос явно не был девичий. Напролом через кленовую поросль – ко мне продрался Суслик. Страшно было на него глядеть. Залит грязью от макушки до пят. Весь измятый, взъерошенный. Из носа текут сопли. А что хуже всего: на набрякшем кровью рукаве – зияли два почти симметричных отверстия. Суслика укусил упырь!.. Несколько мгновений партизан и я – дико таращились друг на друга. - Тебя укусили?.. – хрипло спросил я. – Ты видел Аишу?.. Что с ней?.. Я не думал сейчас о том, как хреново укушенному Суслику. Меня тревожила только участь моей Аиши. - Видел, видел… - тяжело дыша, ответил Суслик. – Она в порядке… Мне вот не повезло – укусили… А Вепря, беднягу, угнали в плен… - Где?.. Где Аиша?.. – я чуть было не вцепился толстячку-партизану в одежду. - Идем, - глухим голосом пригласил Суслик. Довольно долго мы углублялись в лес. Березы, клены, каштаны в ржавой листве – стояли стеной. Попадались обросшие поганками и опятами колоды и пни. Красным огнем горели кисти ягод на боярышнике и рябине. За лиственным лесом – начались темные шершавые сосны. Мое ухо уловило какие-то голоса. В сосняке пряталось не менее дюжины беглецов. Я сразу узнал двоих товарищей Суслика по партизанскому движению. Их звериные прозвища – как ни странно – выветрились у меня из головы. А по именам – парни были Эдуард и Евлампий. Меня била дрожь; я шарил по беглой группке глазами. Увидел, наконец: стройная хрупкая фигурка – Аиша. Мы бросились друг к другу. Жарко обнялись. У Аиши подрагивали плечи. Она расплакалась у меня на груди. Я, как умел, старался успокоить мою милую. Но и сам едва удерживался от слез. Кроме нас с Аишей – под соснами было еще одиннадцать более или менее уцелевших островитян. Пассажиры с одного утонувшего корабля. Нам теперь всем надо держаться вместе. - Ну что?.. Еще кого-нибудь ждем?.. – не без ехидства спросил рыжий противный парень. Передние зубы у него были крупные, как у белки. Я гневно на него покосился. Рыжему, похоже, не нравилось, что группа до сих пор не снималась с места. - Все в сборе, кто мог, - констатировал Суслик. – Выдвигаемся. - Тебе-то с нами зачем?.. – Рыжий с откровенной ненавистью посмотрел на партизана. – Хочешь, чтоб – как только клыки отрастут – и еда под рукою была ?.. Уже мечтаешь о нашем сочном мясе, людоед поганый?.. Суслик смутился. Он ведь и вправду был укушен. Но я отрезал жестко: - Суслик идет с нами. Он никого не съел!.. Еще неделю будет превращаться… - Неделю?.. Уверен?.. – язвительно хохотнул Рыжий. – А если не неделю – день?.. А если – глотку тебе сегодня ночью перегрызет?.. Он смачно сплюнул на мокрую хвою: - Тебя сначала фиг знает сколько ждали… Мы здесь, господа постантропы, не торопимся никуда!.. Кушайте нас, на здоровьице, не стесняйтесь!.. Все твоя баба – азиатка – распустила нюни… Ой, режьте меня, а без любовничка своего – шагу не сделаю… А теперь ты удумал дружка-людоеда в дорогу прихватить?.. Кровь загремела у меня в висках. Хмурый, сжав кулаки – двинулся я на Рыжего. Тот – ссутулил спину, напрягся. Закусив губу – следил за мной исподлобья. Драку было не предотвратить. Евлампий и Эдуард – шевельнулись. Видимо – готовились разнимать меня и Рыжего. Но скандал – пресекла моя умница Аиша. Она стремительно подошла к Рыжему – и просто отвесила грубияну пощечину. Хорошую такую пощечину. Звонкую. Рыжий не посмел замахнуться в ответ. Буркнув что-то нечленораздельное – отвалил в сторону. - Надо идти, - не дал установиться неловкому молчанию Евлампий. Группка подобрала разбросанные по земле баулы и рюкзаки. 47.Страдный путь Отряд растянулся длинной змеей. Впереди вышагивал плечистый Евлампий. Считалось: он лучше всех знает тропинки лесопарка. Но и без указки проводника мы влезали все глубже в чащобы. Будто бы дебри, в которых полно ядовито-зеленого мха и пятнистых мухоморов – и правда надежный заслон от постантропов. Нам все чудилось: нелюди вот-вот куснут нас за пятки. Если б мы топали по прямой – давно бы попали за пределы Острова. На какое-нибудь пустое шоссе. Но, как загнанные звери, мы рисовали зигзаги. Быть может, от отчаяния мы потеряли головы. А с другой стороны: бежать нам все равно было некуда. Блуждали не один битый час. Спасибо, что дождь кончился. И без того – было до чертиков тоскливо. Я много оглядывался на Суслика. Понурый и бледный – тот молча тащился в самом арьергарде. Идти вперемежку с остальными – не решался. Доброму парню не позавидовать: его укусили. Укусили!.. Хлопец мне по-настоящему удружил: не дал разминуться с Аишей. И я по гроб жизни буду ему благодарен. Быть может, на привале Суслик подойдет потолковать. Разговор – я знаю!.. – будет не из сладких. Но я не посмею отказать молодцу в законной последней просьбе… Тяжелые события дня – из всех нас вытрясли душу. Хоть мы и не были отягощены лишним барахлом – змея ползла медленно. Уродец Рыжий время от времени психованно бормотал: - Такими темпами – нас и беременная черепаха обгонит!.. Его шевелюра цвета апельсина – маячила в передней части колонны. Пакостник предпочитал держаться подальше от меня и Аиши – шедших в хвосте. Но гниль из Рыжего так и перла наружу. Он то и дело затевал с кем-нибудь перепалку. Хотел, наверное, как-то компенсировать позорное поражение – которое у всех на глазах понес от моей хрупкой девочки. Встретили еще горстку беглецов. Не видать и не слыхать ли постантропов?.. Много ли лагерного народу упыри взяли в плен?.. А укусили скольких?.. И куда укушенные потом делись?.. Просто разбрелись по Острову?.. Есть ли «счастливчики», кого людоеды предпочли разорвать в кровавые кусочки?.. Или кроме старины Полковника – человеческой смерти не удостоился никто?.. Взаимным расспросам не было конца. Никто ничего не знал. Люди только пугали друг друга. Повздыхали. Поплакали. Соединяться – не осмелились. Тринадцать человек – вернее унесут зады от монстров, чем тридцать. После вялых пожеланий удачи – две кучки беглецов свернули на разные тропинки. Продолжить свой страдный путь. Березовые стволы в наростах тутовника. Мелькнувший над ветвями огненный беличий хвост. Сосновые иглы липли нам на волосы и куртки … Казалось: шатаниям по лесу не будет конца. Ощутимо надвинулась ночь. Воздух из серого сгущался в черный. - Надо бы и с остановкой сообразить что-нибудь, - высказался головастый Эдуард. 48.Розовая мечта Выбирая место под ночлег – в приверед не играли. С трех сторон – колючий кустарник и папоротники. С четвертой – еще и запах болота. И ладно. Будем считать: фортуна пока не окончательно с нами разругалась. На головы нам упала ночь. Ветреная, студеная. Под кистью мрака – деревья превратились в фантасмагорических великанов. Листья сыпались и сыпались с кривых рук-ветвей, точно лоскутки отмершей кожи. Мы теснились друг к другу в красном свечении костра. Прежде чем развести огонь – долго сомневались. Не выдадим ли себя упырям?.. Но – в конце концов – плюнули на хлопотную осторожность. Нелюди – остались далеко позади. Наверное. А нам бы – отогреться и закусить. Трещали дровишки. Искры улетали в ночную мглу. В чьем-то рюкзаке отыскались три пачки сосисок и хлебный батон. Нанизав на необструганные палочки – мы поджарили себе скромный ужин. Люди по-быстрому глотали свою долю. Икали. Грохались на траву и палые листья. Спать, спать!.. Пусть кругом лес и тьма. Пусть мы не знаем, действительно ли оторвались от постантропов. Нам известно главное: завтра – не будет лучше. Можно позволить себе не напрягаться. Финиш – не за горами. Обнимая бледную, измотанную Аишу – я, нет-нет, да и поглядывал на Суслика. Впрочем, партизан был едва досягаем для глаз.Он сидел в стороне ото всех, как прокаженный. Кутался в свою дранную куртку. Отсветы костра почти не дотягивались до паренька. Суслику и воду налили в отдельную склянку. Как бы из жалости, пододвинули пластмассовую плошку с остатками хлеба. Команде внушало страх, что на хлопце – следы от клыков. Ядовитая слюна упыря – проникла Суслику в кровь. Возможно, инкубационный период и затянется. Но так или иначе: в нашем приятеле сидит инфекция. И неизвестно, насколько он заразен. Кто сказал, что постантропия передается только через укус?.. Что будет – например – если попить с партизаном из одной посудинки?.. Желающих проверять – не было. На Суслика – недобро косились. И чаще остальных – вонючка Рыжий. Суслик сидел с бесстрастным лицом индейского вождя. Но кто бы угадал, как тяжело было парню на самом деле!..