Прямиком за женщинами ввалились упыри. Вмиг схватили и вытащили в коридор нескольких узников – на сей раз мужчин. Привычно заперли за собою дверь. Но народ почти не дернулся, не повернул на постантропов головы. Всеобщее внимание было приковано к пяти «возвращенкам» - светлым душам, не пойми как ускользнувшим из ада. А я смотрел на единственную из них. На мою Аишу. Порывисто обнял ее. Ощупал всю – от ступней до макушки. Я трясся от страха, что наткнусь на ссадины, шрамы. Или – самое худшее – на след от укуса. Но моя девочка была невредима и – на удивление – спокойна. Только губы и пальцы у нее трепетали. Арестанты гудели. Требовали от вернувшихся женщин детального отчета. Я знал: Аиша сейчас не может и не хочет говорить. Но, слава богам: одна из «пятерки» - почтенная дама, годящаяся по возрасту мне в матери – добровольно приняла на себя роль рассказчицы. И вот чем поделилась. Конвой сопроводил арестанток в медицинский кабинет. (Я помнил те камфарные стены: оставил там толстухе-докторше каплю крови, когда меня принимали на работу). Женщин сгребла в объятия целая бригада врачей. Чтобы подвергнуть беглому осмотру. Дамам мерили температуру и пульс. Слушали сердце. Неврологическим молоточком стукали по суставам. Глянули, не съедена ли кожа язвами, гнойничками и прочей экземой. Сажали в гинекологическое и стоматологическое кресло. После всего – доктора с рук на руки передали пациенток терпеливо дожидавшимся упырям. Зубастый эскорт доставил женщин обратно в камеру. Народ теперь сопел, кряхтел и помалкивал. Сообщение пожилой дамы – всех вогнало в задумчивость. Вроде бы – в пору чуток расслабиться. Нас ждут, пока что, трубки и градусники эскулапов – а не разделочный тесак мясника. Мужчины, которых сейчас забрали – вернутся, не потеряв и волоса. Похоже, что врачи собираются освидетельствовать всю нашу арестантскую братию. А дальше?.. Ясно, как день: медосмотр – не отмена заклания. Всего лишь отсрочка. Купленный фермером петух – тоже не сразу оказывается в супе. Толковый хозяин откармливает пернатого красавчика до праздника. Даже пичкает витаминами… Невольно приходила догадка: по результатам медицинского обследования нелюди и решат участь каждого арестанта. Те из нас, кто относительно цветет здоровьем – станет обедом для статусных упырей. Если не для Крайты – так хоть для королевских опричников. Народец тощий, с болячками, невкусный – достанется нелюдям низовых рангов. А кто-то из арестантов – укусят. Кровь леденела у меня в жилах. Я вспомнил: весельчак доктор с рыжими усами протягивает мне листок, на котором – отметина «лисьей морды». Я тогда был приговорен – черт возьми!.. – к укусу. Если б не Вепрь – ходить бы мне клыкастым уродом. Изливать из багровой пасти пузырящуюся слюну. Нет ведут ли постантропы базу данных?.. В которую внесены все, уже назначенные на укус?.. Выходит – я попался. Нелюди исполнят надо мной то давнее предписание мерзкого усача-докторишки. И пусть исполняют, ироды!.. Плевал я на себя и на них – с высоты трехэтажной покосившейся колокольни. Главное – я обнимаю сейчас Аишу. Я получил второй шанс: умереть, защищая свою любимую. 65.Вяленые бананы Дверь камеры – открывалась и закрывалась; щелкал замок. Не помышляя о сопротивлении – люди сдавались упырям в лапы. За ночь – почти половина арестантов прогулялась до медкабинета и обратно. Под самое утро – отдали богу душу двое старичков. Жутко было и глянуть в их застывшие – восковые лица. Скоро явилась уборочная коллаборационистская команда – с парой нелюдей в качестве прикрытия. Нам заменили туалетные ведра. Опрыскали помещение одеколонов. Трупы старичков – забрали. Я отрешенно подумал: теперь-то постантропы и обглодают бедным покойничкам кости. Без завтрака не оставили и нас. Отрубяная каша. Вяленые бананы. Сливовый компот. Народ обреченно жевал. Лил в глотку сладкое питье. Икал и рыгал. Нелюди с холуями – ушли. Арестанты погрузились в дремучее оцепенение: ночь нас всех вымотала. Кое-кто завалился на бок и уснул – не сулящим облегчения сном. Часы потекли, как песок. Я сидел – смотрел в окно. По небу катилось невыразительное октябрьское солнце – то и дело пропадая за грязно-белыми либо серыми облаками. Не раз принимался моросить дождь. Усатый дядечка вслух размечтался о сигаретах: - Ой, хоть бы одну затяжечку!.. Он жалобно скулил. А под конец – заплакал. У меня аж сердце екнуло. …Потом моложавая женщина сделала нелепую попытку удавиться. Жалюзийным шнурком. Два паренька – еле вытащили ее из петли. Женщина кашляла и хрипела – но локтями и зубами отбивалась от незваных спасителей. Надвинулся вечер. Солнце окончательно сгинуло за облаками. Арестанты, если кто и шумел – все вдруг притихли. Нас придавала тупая покорность судьбе. Вечер – не за горами и ночь. Ночью – придут упыри. Чтобы оставшуюся часть арестантов – прогнать через руки врачей. И тогда – останется ждать финала. Вряд ли людоеды будут тянуть волынку. Нас превратят в сырье мясозаготовительного цеха. Нескольких человек – укусят. И точка. Но прежде – не исключено – нам дадут денек отоспаться. Что мы примем за великую милость. Насколько мы ослабли, устали и потеряли чувство собственного достоинства. Я крепче обнял Аишу. Сказал ей на ухо: - Ночью и меня к докторам поведут. Ты тогда не бойся. Держись. Я ведь вернусь… В глазах у Аиши стояли слезы. Печальная – она едва кивнула мне в ответ. Раскинула черные крылья ночь. Луна – не прорезалась сквозь тучи; комната упала в кромешную тьму. Выстрелил ключ в замке. С глухим пыхтеньем – вломились к нам упыри. Продолжить свою дикую работу. 66.Нереальное и зыбкое Нелюди уводили каждый раз по пять человек одинакового пола. Возвращали невредимыми назад. Обнимая Аишу – я сидел у стенки. Трепетно ждал: сейчас наложат лапу и на меня. Но – странное дело!.. Сверкая оловянными глазищами – монстры проплывали мимо. Хватали не меня, а других. Я как бы стал для упырей невидимкой. Время неслось, как ведьма на помеле. То ли едва волочилось – как хвост старой черепахи по пыльной каменистой почве. Ночной мрак еще не начинал таять – но каким-то инстинктом я улавливал: близится утро. Аиша тревожно взглядывала на меня. Она понимала: что-то не так – я до сих пор не побывал в медкабинете. Но молчала – хотя, должно быть, с трудом удерживалась от слез. Под моей рукой – у нее по спине пробегала дрожь. Тело мое – вконец расплющила усталость. Ощущения искажались. Все кругом было нереальным и зыбким – будто смотришь сквозь толщу воды… Какую по счету ночь – я почти не сплю?.. О, побыстрее бы упыри пришли и за мной – за мной и еще четырьмя заключенными. Нас посмотрят медики – после чего вернемся обратно в застенок. Тогда все будет понятно и просто – тогда все встанет на свои места… Мечтать о таком, как об избавлении!.. Ну не смешно ли?.. Дверь – в очередной раз – отворилась. Гурьбою нахлынули постантропы. Удлинили свои страшные руки в мою сторону. Поймали меня – поволокли за порог. Аиша – заплакала мне вслед. Заплакала?.. Зачем?.. Разве мое возвращение – под вопросом?.. Только в коридоре я сообразил, в чем соль. Во все свои визиты нелюди утаскивали по пять человек. Но меня забрали – одного. 67.Плоская палочка Под конвоем восьми постантропов – я шагал по пустому темному коридору. И строил миллион кровавых фантазий о том, что со мной теперь сделают. Не по правилу, меня выдернули из камеры одного – будто особо опасного преступника. Как пить дать: впереди – неприятный сюрприз. Мучительная казнь – вроде сдирания кожи или поедания заживо. О, видать я и правда чересчур громко возводил хулы на Крайту. Нелюди подслушали – и оскорбления королевы не простят… Не обниму я в последний раз мою Аишу!.. Очутиться снова в застенке, вдохнуть омерзительные запахи ведер – казалось сейчас божественным счастьем. Впрочем, я не чувствовал настоящего ужаса – просто сил не осталось. Безвольной куклой, которую дергают за ниточки – переставлял ноги. Не успел спохватиться – нелюди затолкали меня в приоткрывшуюся дверь. После коридорной мглы – я почти на минуту ослеп от резкого желто-белого свечения круглых ламп. Толпа эскулапов взяла меня в плотное кольцо. Пока – ничего страшного. Я в камфарном медицинском кабинете. Меня поверхностно осмотрели. Проверили сердце, дыхание, пульс. Деревянной плоской палочкой поковырялись в горле. Улыбающийся молодой доктор сделал комплимент моему давлению: - Да вам, батенька, хоть сегодня в космос лететь!.. Потом в кабинет просунулись волосатые ручища постантропов. Утянули меня назад в коридорную мглу. Глаза моих конвоиров – так и горели; из глоток – лилось глухое урчание. Похоже, что чертовы людоеды – не прочь были прямо сейчас откусить моего мясца. Но их сковывала стайная дисциплина. В груди моей затеплилась надежда. Не все так плохо: монстры вернут меня в камеру. Общая участь арестантской братии – какой бы ни была – будет вновь и моей. Меня еще не окончательно разлучают с Аишей… Но нелюди поспешили развеять мои иллюзии в пыль. Пинками погнали меня по коридору. Не в ту сторону, откуда мы пришли. А ровненько в противоположную. 68.Крайта Я ослаб в коленях. Горло сдавил спазм. Нелюди поволокли меня, как мешок. Мне конец!.. Я вспомнил виденное когда-то по телеку: приверженцы экстремальной кухни балуются блюдом из карпа. Вернее сказать: живой карп – и есть блюдо. Рыбину медленно варят в кипящем масле – на давая при этом издохнуть. Под острым соусом – на фарфоровой тарелочке ставят на стол. Копая вилкой у карпа в боку, гурман любуется: рыба еще шевелит жабрами. Разевает рот. Не буду ли и я эдаким карпом для нагулявшей аппетит Крайты?.. Дверь. Плечистый нелюдь – главный в конвое – аккуратно постучал. Дверь приоткрылась. Меня впихнули через порог – в кромешную тьму неведомой комнаты. Я треснулся куда-то локтем. Затем споткнулся – грохнулся на пол. Слева и справа – сверкал глазищами и хрипел мой людоедский эскорт. - Ай, ай, ай!.. – раздался тоненький смех. – Ты все такой же неуклюжий!.. В густом черном мраке – висело лицо. Белое лицо с зелеными огоньками глаз. Крайта!.. Грозная повелительница нелюдей!.. Я не ошибся: меня доставили прямиком к ней. По обе руки от королевы – горели желтые плошки-глаза не одного упыря. Свита, должно быть. Министры. Вельможи. Посыльные. Телохранители. Ужас пропитал меня – как губку вода. Но я и место узнал, где очутился. Директорский кабинет: нет окон – и все заставлено хламом. Пальчиком не шевельнешь – без того, чтоб за что-нибудь не зацепиться. - Не поверишь, но я рада встрече!.. – по-кошачьи мурлыкала Крайта. – Мы ведь с тобой странные приятели. Хи-хи!.. Мои гвардейцы не слишком тебя помяли?.. Давай не молчи!.. Жаркие самоцветные глаза Крайты – меня не отпускали. В кромешной темноте – энергичнее захрюкали упыри. Я гнулся в три погибели. Мерзнул, потел и помирал со страху. Колени – так и вдавливались в пол. Но параллельно – я всеми извилинами обмозговывал ситуацию. Я под царскими очами Крайты. Нелюди служат вчерашней девке с ресепшена, как псы. Но ты ведь и раньше ее боялся – пока она не отрастила клыки и костяной гребень?.. И вспомни: еще тогда Крайта ходила в одну столовую с упырями. Чем рекрутерша там кормилась?.. Человичиной. Человечиной, конечно!.. Правильно я сказал Аише, Вепрю и арестантам: «мамочка» загодя приобщилась к людоедскому котлу. Чтобы из офисной барыни получилась королева ада – не достаточно проникшей в кровь слюны постантропа. Гипотетическая мутация вируса – не объяснение. Крайта не ограничилась тем, что подставилась под укус. Пока у нее только-только прорезывались клыки – уже подключилась жрать людское мясцо. Это и есть формула превращения в упыриную «альфа». Крайта сказала мне: «Давай не молчи». Надо бы ответить. Дабы не усугублять свое и без того печальное положение. - Нечего говорить, - кое-как выдавил я. – Знаю, меня съедят… - О, за твои тебя следовало бы съесть!.. – звонко хохотнула Крайта. – Ты меня порядком разочаровал. Сначала безответственно исчез с работы. А там – и в полицию загремел… Почтенный доктор Н. пытался остановить твое падение…