– Это из-за отца, так ведь? Он поднял глаза, удивленный редким упоминанием Грейсона Симса, который сделал изучение и преподавание магии делом своей жизни. – Думаю, так все и началось, – сказал Олливан. – Я часто навещал его в университете, когда был маленьким. Я даже видел, как он читал одну или две лекции. Иногда казалось, что единственный способ привлечь его внимание – это магия. Кассия издала звук, означающий одновременно и согласие, и удивление. Все это могло показаться мелочью, но это пламя чего-то – чего-то более глубокого, чем простое понимание, – было настолько чуждым, когда дело касалось ее брата, что на секунду оно вспыхнуло внутри ее огнем. Кассия в отвращении погасила его. – Но мы говорим о магии, Кассия. О магии. Сама природа мира – то, что вообще в нем возможно, – определяется границами того, что может сделать магия. И никто даже не знает, где на самом деле лежат эти границы и почему. Просто подумай. Разве это не достаточная причина? Да, сейчас этой причины казалось достаточно. Но это не делало ее первое впечатление неверным. Существовало бесчисленное множество способов исследовать магию и практиковать ее. Олливан выбрал тот, который противопоставлял его Джупитусу. – А ты… практиковал эту запрещенную магию? Олливан казался грустным. – Кое-что из нее. Худшие примеры. Кроме того, как я уже сказал, конкретно меня интересовала теория. Основополагающие принципы. Он не назвал имени Джаспера, но намек был ясен. – Я оставил Гайсмана в архиве, чтобы, когда заклинания начнут гаснуть, будто свечи, по всему Харту, все в итоге привело обратно к тем записям. В ту комнату. В месте, где все началось, эффект стал бы самым быстрым и разрушительным, так что в конце концов кто-нибудь вышел бы на Джаспера. Я даже включил предохранитель в заклинание, чтобы меня уже давно не было и я оказался вне подозрений, когда начнется хаос. Добавил некоторую задержку, чтобы заклинание не проснулось, пока я не окажусь в Ином мире. Кассия почувствовала, как ее легкие освободились. – Значит, это заклинание Гайсмана еще не пробудилось, – сказала она. Олливан бросил взгляд на мокрый пиджак, вода с которого капала ему на стол. Кассии не понравилась мысль о том, в каком беспорядке сейчас находится Вайолет. Осознание того, что ее прическа будет окончательно испорчена, вызвало у девушки укол вины. – Не уверен. Я полагаю, Вайолет попросила тебя применить к ней чары? – Ну… да. – И ты сделала это? Коснулась ли ее вообще какая-нибудь магия? Как будто играть с куклой и так было недостаточно неловко. Кассия помассировала место между бровями. – Я пробудила чары, не так ли? – Учитывая необъяснимую почти-смерть Джаспера, предполагаю, что да. Я спроектировал задержку таким образом, чтобы сосуд почувствовал вкус магии, прежде чем заклинание активируется. Я представил, что Джаспер невольно запустит его, когда начнет экспериментировать с этой штукой, и чем больше времени у него это займет, тем чище я буду выглядеть. Я просто не представлял, что вернусь в Уизерворд раньше этого момента. Кассия прищурилась, глядя на него. – Ты думаешь, это Вайолет сделала с Джаспером… что-то? Олливан рассмеялся. – Ну, не ты же это была. Вряд ли он пытался казаться снисходительным. Все было настолько очевидно, что он ничего не мог с этим поделать. Конечно, Кассия не могла магически напасть на кого-то, даже не осознавая этого. О чем она только думала? Что магия почувствовала ее напряжение и бросилась на защиту? Это было типично. Это была магия не Кассии, а Олливана. Только ее брат мог заставить чувствовать себя ничтожеством из-за того, что она никого не убила. – Ты сказал, что Вайолет должна была нейтрализовать заклинания, – сказала она, слыша обиду в собственном голосе. – Так что же она сделала с Джаспером? «То, чего я не хотел», такой ответ был написан у него на лице. Кассия испытала острое удовлетворение, увидев, как он мечется между тем, чтобы сказать правду и сохранить достоинство. – Вот почему я искал эту забытую звездами куклу с тех пор, как вернулся, – сказал он. – У меня было совсем немного времени, чтобы наложить чары, самое большее пять минут. Я тогда должен был попрощаться с мамой и… Я был взволнован. Но меня отправляли через портал с первыми лучами солнца, и я не мог дожидаться, когда приду в лучшее расположение духа, прежде чем наложить заклинание. Другой возможности не было. – Итак, твое намерение было испорчено, – сказала Кассия. – Возможно, оно было испорчено. – Земля и звезды, эта кукла кого-то вырубила, Олливан. И кто знает, что еще она с ним сделала. – Ну, кажется, он был достаточно здоров, чтобы встать и выйти из сада. Он потер глаза, засунул палец в правое ухо и повертел им. Наверное, там была вода. – Ну… да, это намерение было не лучшей моей работой. Пока я был в Ином мире, где передо мной не существовало ничего, кроме унылого, серого будущего, я начал чуть больше задумываться о заклинании. О том, в чем были его… слабые места. – Ты имеешь в виду, где ты ошибся. Это заклятие могло сотворить что угодно, и мы никак не можем узнать, что именно, потому что ты был слишком вспыльчив, чтобы подумать. – Я пытаюсь быть откровенным с тобой, Кассия, – отрезал он. – Я не обязан тебе ничего из этого рассказывать. И если бы ты не украла ее тогда, это заклинание все еще лежало бы в чулане. – Если бы я не… Он бросил взгляд на дверь, и Кассия поняла, что кричит. Где-то в глубине души ей пришло в голову, что единственное, что когда-либо заставляло ее повышать голос, – это ее брат. – Что ты вообще делала в чулане? Или Странствующем Месте, если уж на то пошло? За исключением особых случаев, только президенту разрешается принимать гостей. – Это было нужно, чтобы я могла практиковать свою магию без посторонних глаз. Джаспер сказал, что никто никогда не ходил в чулан. Он украл ключ. Олливан ухмыльнулся. – Похоже, Джаспер нашел в тебе нового меня. Он определенно выбрал правильную семью, чтобы втереться в доверие. – Почему ты такой ублюдок? – прошептала Кассия. Он резко поднял голову. В его глазах пылал огонь. – Что, прости? – Не все крутится вокруг тебя, Олливан, – сказала Кассия, и в ней тоже вспыхнул гнев. – Мы с Джаспером друзья. Олливан подавил смешок и постарался напустить на себя серьезный вид. – Где вы с Джаспером проводили свои уроки? – Какое это имеет отношение к… – тяжело вздохнула Кассия. – В саду. – А ты когда-нибудь показывала ему дом? Он когда-нибудь просил тебя показать его? – Ну… да. – Он интересовался моими вещами? Хранилищем? Вещами матери? Это было всего месяц назад или около того. Кассия теряла терпение из-за заклинания, и Джаспер предложил ей отвлечься. – Я показала ему твою комнату. Он просто поддерживал разговор, – медленно произнесла она, хотя у нее начали закрадываться сомнения. – У меня были заметки. Записи о заклинаниях из архивов. Улики, которые изобличили бы его так же сильно, как и меня, реши я, что месть того стоит. Они исчезли. Все исчезло. Я знал, что он собирается сделать что-то подобное, сказал Джаспер. Я даже подготовился. Нет. Это все Олливан. Он просто пытался заставить ее почувствовать себя дурой. – Ты лжешь. Он на мгновение замолчал, хмуро изучая ее. Кассия приготовилась вложить в свой в ответ тот же яд, что и он, но через некоторое время Олливан отвел взгляд. – Я полагаю, это не имеет значения, – тихо сказал он. – Почему, Олливан? Зачем вообще все это делать? Зачем подставлять Джаспера? – Потому что из-за него меня изгнали, – яростно сказал он, сверкая глазами. – Он пытался разрушить мою проклятую звездами жизнь. Кассия улыбнулась. Она смоделировала это по образцу одной из его улыбок; насмешливая полуулыбка, полугримаса, которую он любил показывать людям, которых считал глупее себя. – Расскажи мне, пожалуйста, как именно ты убил кого-то по вине Джаспера. Я хочу хорошенько посмеяться. Он одарил ее точно такой же улыбкой. Она скрестила руки на груди, чтобы сохранить самообладание. – Скажи, если бы я рассказал тебе, что именно произошло. – Его голос был спокоен, но в его интонации чувствовалась жалость к себе. – Скажи, будь его слово против моего. Ты бы мне поверила? Джаспер уже спрашивал ее о чем-то подобном той же ночью, и она не колебалась с ответом. Но тем не менее Кассия искренне уважала Олливана. И сегодня вечером она увидела Джаспера с другой стороны, что поставило под сомнение разумную, добрую версию, которую она знала. Но Олливан имел на него зуб. Теперь она знала, что это правда так. Кассия, вероятно, была бы столь же нервной, если бы чародей с мастерством Олливана и жаждой мести только что вернулся в ее вселенную. Еще и то, что Олливан сказал насчет мотивов Джаспера. Расплывчатое утверждение, что по какой бы причине он ни решил стать ее наставником – из интереса к вещам Олливана или интереса к семье верховного чародея – Джаспер использовал ее. Как будто Олливан, пребывая в другом измерении, знал больше о произошедшем за последние несколько месяцев, чем она сама, проживая это. Кассия задумалась. За тот единственный год, что они прожили вместе с тех пор, как ей исполнилось пять, он не меньше двух дюжин раз приходил домой со следами драки на лице. Сейчас он, напустив на себя сердитый, угрюмый вид, ждал ее ответа. То же самое забытое звездами выражение лица, которое он всегда носил, стоило кому-то обвинить его в одном из ужасных поступков или в том, что сказанное им было лишь наглой ложью. Да, сегодня вечером она увидела в Джаспере что-то пугающее, но в Олливане этого было куда больше. – Нет, – сказала она ему. – Конечно, я бы тебе не поверила.