Вирджил издал сдавленный стон. – Ты хочешь шантажом заставить меня помочь тебе? Кассия резко подняла голову. Она произнесла эти слова почти что про себя, но видимо, Вирджил их услышал. – О звезды, нет! Прости, я не это имела в виду. На самом деле я бы никогда не сказала дедушке о чем-то подобном. Я просто имела в виду, что меня бы мучили подобные секреты. Она не была воспитана среди элиты чародеев. Она выросла в Зоопарке, жители которого ценили свой вынужденный и неохотный союз с верховным чародеем, критиковали его железный кулак и тех, кто поддерживал его методы, но все же вели с ним торговые отношения. Когда она замечала какие-либо проявления протеста против него – плакат в переулке, шепот на рынке, то чувствовала ту же самую неловкость, что и сейчас. Это был один из ее старых страхов в одной из его многочисленных ипостасей: страх, что она не готова была принадлежать к числу людей, которые игнорировали бы его методы до тех пор, пока они шли им на пользу. Но, глядя на Вирджила снизу вверх, она подумала, что, возможно, была в этом не так уж одинока, как себе представляла. – Прости меня, – сказал он, заметно расслабляясь. – Я должен был догадаться, что сестра Олливана не могла быть одной из тех, кто пляшет под дудку Фиска. В конце концов, ты знаешь его недостатки лучше, чем кто-либо другой. Кассия снова посмотрела на брошюру и снова на него, сбитая с толку. У моего лучшего друга есть сердце. – Так вот почему вы с Олливаном дружите? – Ну… да, я полагаю, что это так. Во всяком случае, так мы сблизились. Кассии казалось, что она могла видеть смутную связь между отказом Олливана соблюдать правила Джупитуса и аргументированной критикой его правления, но она никогда не думала об этом вот так. Жалобы Олливана на их дедушку заключались в том, что он не позволял делать все, что ему заблагорассудится. Она положила брошюру обратно. – Послушай, Вирджил. Я пойму, если ты невысокого мнения обо мне… – О, не принимай этот хмурый взгляд на свой счет, он такой со всеми. Лев Мэллори с тихим щелчком закрыл дверь и ухмыльнулся Вирджилу. – Всеми, кроме меня. Как бы иллюстрируя сказанное Львом, Вирджил бросил на нее мрачный предупреждающий взгляд. Кассия проигнорировала его. – Лев, Олливан ушел, и хочет… сделать что-то опасное. Я беспокоюсь, что он может пострадать. Ухмылка сползла с лица Льва. Вирджил тихо выругался и уронил голову на руки. – Тогда мы поможем ему, – сказал Лев. Он набрал в грудь воздуха, чтобы продолжить, но Вирджил резко встал и бросился к шкафу. – Куда ты? – спросила Кассия. – Я знаю, как это бывает, – ответил он, вытаскивая и надевая пальто. – Мы со Львом спорим, я умоляю его не позволять Олливану вставать между нами, он говорит, что тоже этого не хочет, а потом я вдруг делаю именно так, как он просит. Он повернулся к ним, хмурый, но уже одетый в пальто. – Но поскольку это ситуация чрезвычайная, давай сразу перейдем к делу. Лев пересек разделявшее их пространство и крепко его поцеловал. Когда Вирджилу удалось вырваться, его хмурый вид смягчился. Он повернулся к Кассии. – Я полагаю, ты не имеешь ни малейшего представления, где мы найдем нашего нарушителя спокойствия, так ведь? На самом деле у Кассии была одна идея. Она заметила недовольный взгляд, который Олливан бросил на карту на своем столе перед тем, как исчезнуть. Заклинание определения местоположения, о котором он так пренебрежительно отзывался, нащупало что-то важное. – Нам понадобится экипаж. Я все объясню по дороге. И вот Кассия на корточках сидела напротив склада, вцепившись кулаками в перила, и ее охватывало дурное предчувствие. Она не понимала, что видит, и не была уверена, что хочет понимать. Там разгружали ящики, но она даже не догадывалась, что было внутри. Все товары, которыми можно было торговать, декларировались и разгружались в Торговом доме. Присутствие людей, в которых она узнала дружинников, наводило на мысль, что поставка была для Джупитуса. Но гражданская одежда и само время встречи говорили о том, что происходило что-то незаконное. Она хотела убежать и стереть воспоминания обо всем, что здесь происходило, из своего разума. То, что она уже слишком много знала о не самых благородных занятиях своего дедушки, не предвещало ничего хорошего. И тем более не сулило ничего хорошего для нее, чьи связи с другой фракцией означали, что даже в спокойные времена ее нельзя считать надежной. После того как контрабандисты и ополченцы пожали друг другу руки, повозки уехали. Кассия, Лев и Вирджил ничего не могли поделать, кроме как наблюдать, и мгновение спустя Олливан появился из одного из примыкавших к причалу зданий в сопровождении трех мастеров душ, каждый из которых приставил клинок к его спине. Вирджил был прав – они должны были попасть на этот корабль. – Как ты думаешь, сколько их там? – спросила Кассия. – Дюжина. Все трое подпрыгнули. Вирджил издал пронзительный крик, который попытался выдать за кашель, когда выяснилось, что слова исходили от Сибеллы. Она перенеслась на лестничный пролет рядом с ними, и ей повезло, что Кассия подавила сиюминутный инстинкт столкнуть ее с лестницы. – Где ты была? – спросила Кассия. – Внизу, – сказала Сибелла с небрежным видом, который, когда Кассия бросила на нее понимающий взгляд, сменился надутыми губами. – Да, хорошо, я не хочу смерти Олливана. Все дело в оставшихся крохах уважения, так что дело не в романтике. Сибелла могла отрицать очевидное сколько угодно. Кассия в любом случае не сомневалась, что она придет. – Тебе удалось подобраться ближе? Сибелла кивнула. – Это здание стоит на фундаменте или на сваях в воде? – А что, хочешь прийти сюда еще? – спросил Лев. Кассия перевела взгляд с одного на другого. – Олливан может транспортироваться, – сказала она. – Даже если здание находится на реке, они вывели его на дорогу, и он все равно не сбежал, хотя мог. Почему? – Один из этих мастеров душ, должно быть, прикасался к нему, – сказала Сибелла. – Ты не можешь транспортироваться, когда находишься в контакте с кем-то. – Я это знаю, – натянуто сказала Кассия. Она знала, что у нее не было права быть вспыльчивой. Объяснение Сибеллы было единственным имеющим смысл. И они стояли слишком далеко, чтобы разглядеть, было ли это правдой. Обмениваясь обрывками планов, они спустились вниз. – Если мы повредим корабль, им придется сойти на берег. – Что, если они оставят его тонуть? – Я не думаю, что мы хотим, чтобы нас видели. – Нам нужно их отвлечь, – сказал Лев. – Выманить половину из них подальше, и шансы будут… Он замолчал. Повсюду вокруг них темнота начала уступать место серебристому сиянию. В один миг стало так ярко, что Кассия прищурилась, но через мгновение ее глаза привыкли, и источник света проявился сам собой. Больше оружия, чем Кассия могла сосчитать, прижало их четверых друг к другу. Из темноты со всех сторон их обступили мастера душ. – Поздравляю, – сказала стоящая перед ними женщина, на лбу которой пульсировали серебром магические знаки. – Вы выманили половину из нас. Глава 23 Олливан остановился, поставив одну ногу на причал. Полдюжины бестелесных клинков парили у него за спиной. – Я бы предпочел, чтобы мы разобрались со всем здесь, – сказал он, отклоняясь от ножей, когда те подталкивали его вперед. Если бы он не отвлекся, то заметил бы приближение своих похитителей, несмотря на то что они стояли за его спиной, завитки над их бровями непрерывно светились, пока мастера душ использовали свою магию. – А теперь пошел, – сказал тот, кто был за старшего, кивнув подбородком в сторону корабля. Так что Олливан оказался в невыгодном положении. Он – чародей, который, будучи не на суше, не мог перенестись в безопасное место. Они, команда мастеров душ на борту корабля, управляемого с помощью их магии. Он с достоинством одернул пиджак, стараясь не обращать внимания на лезвия, пошел по причалу и поднялся по сходням. На палубе было больше контрабандистов, не все из них были мастерами душ. В конце концов, кто-то должен был отвечать за скрывающие корабль чары. Он принял маленького человека с жесткими усами за их чародея. Уверенно стоявшая женщина с украшенными драгоценными камнями руками, которые она сейчас держала на бедрах, была их капитаном. Она была выше Олливана – по крайней мере на шесть футов – и настолько же крупная. Среди мастеров душ считалось модным зачесывать волосы со лба назад, чтобы в полной мере демонстрировать символы их магии, и эта мода сохранялась на протяжении веков. Она заплела свои грязные волосы в светлые косы, которые были опоясаны вокруг ее головы и демонстрировали еще больше драгоценных камней, но теперь уже они сверкали в ушах. У нее был прямой и гордый нос, и, когда она оглядывала Олливана с ног до головы, казалось, что сначала двигался ее нос – словно у ищейки, а остальная часть головы уже тянулась за ним. Олливан одарил ее обаятельной улыбкой. – Именно та контрабандистка, которую я искал.