Кассия кивнула, но совет любого, кто мог наслаждаться жизнью, будучи осужденным аудиторией своих сверстников, вероятно, был не для нее. – Посвящение – скорее представление, чем демонстрация магических способностей. Ты знаешь, что я обладаю смешанной магией? Она кивнула. Кассия знала это о Льве, как и про нее знали, что она выросла в Зоопарке, резиденции правителей Камдена. Итак, все знали, что его отец был чародеем, а мать – телепатом. Человек мог унаследовать только один вид магии, но она часто была ослаблена, а иногда и вовсе отсутствовала. – Я не так силен в магии, но я прошел свое посвящение, устроив шоу. Все, что я сделал, это зачаровал свой второй костюм, чтобы танцевать и дурачиться. Мы танцевали вальс. И еще я поработал с зеркалом. Лев изобразил, как машет своему отражению, и встревожился, когда оно помахало в ответ. – И для преемников этого было достаточно? – спросила Кассия. – Да, для большинства из них! Я собрал достаточное количество голосов. Это оживило в воображении Кассии сценарий, который заставил ее желудок попытаться сбежать через рот. – Но получается, что сейчас ты окружен сверстниками, которые проголосовали за то, чтобы ты не был принят. Это не лучше, чем быть отвергнутым. – О звезды, посвящение – это не так серьезно, как ты думаешь! – сказал Лев. Он указал на ближайшего преемника и окликнул его. – Райденхоур не голосовал за меня, не так ли, Райденхоур? Райденхоур, с набитым закусками ртом, добродушно пожал плечами и выплюнул несколько крошек, бормоча извинения. – Видишь? В посвящении нет ничего личного. Это просто забава. Кассия крепче сжала свою банку. – Я боюсь, что это не так, когда ты уже однажды потерпел неудачу. Улыбка Льва погасла, и он кивнул. – Они крутая компания, не так ли? Я знаю, что ты чувствуешь. Серьезно? Лев Мэллори, душа каждой вечеринки, знал, каково это – жаждать признания своих сверстников? Это было трудно понять, и все же Кассия думала, что он понимает. Молодые чародеи Харта не принимали ее, потому что видели в ней наполовину метаморфа, но Лев буквально принадлежал к другой фракции в той же мере, что и к их. Казалось, он прочитал эти мысли, когда они промелькнули на ее лице, и рассмеялся. – Тебе просто нужно найти в себе еще какую-то особенность, Кассия. – Что-то еще? – Особенность, что компенсирует то, чего они в тебе не видят. То, о чем они могут говорить вместо всего этого. И не беспокойся о посвящении. Если все пойдет не по плану, всегда есть следующий год. Все дело в звездах. Все дело в звездах. Кассия не придавала большого значения астрологии, но постоянно слышала это от верящих в нее. Она неуверенно улыбнулась, но у Льва все было по-другому. Для него Общество молодых одаренных чародеев – развлечение. Для Кассии это самое желанное событие. – И какова твоя особенность, Лев? – Разве это не очевидно? Он указал на свое лицо и расплылся в привычной ухмылке. Затем отвернулся и указал на другого преемника в дальнем конце комнаты. – Бакстон! – проревел он. – Круто вчера сыграл! И Лев ушел, пробираясь сквозь толпу, которая улыбалась ему в ответ, когда он проходил мимо. Если Лев смог принадлежать этому месту, то Кассия тоже смогла бы, но ей пришлось бы делать это без помощи харизмы. Она никогда не умела быть особенно дружелюбной. Зазвенел бокал – кто-то призвал большую гостиную к вниманию. Хелия Рэдлин, уходящий президент Общества, поднялась на помост. – Преемники, посвящаемые и почетные гости, – начала Хелия с непринужденным спокойствием. Последние разговоры стихли, и зал обратил на нее свое внимание. – Сегодняшний вечер – вдвойне особенное событие для Общества, поскольку день выбора моего преемника совпадает с нашей весенней инициацией. Я надеюсь, что вы сможете потерпеть меня в качестве вашего президента еще несколько минут, поскольку мы начнем с последней части. Возгласы поддержки перемежались смехом. Хелия отмахнулась от них и приняла мрачный вид. – Мой долг, во-первых, рассказать нашим посвящаемым о наследии, частью которого они становятся сегодня вечером. На этом самом месте более пяти столетий назад шесть наших основателей собрались с намерением основать учреждение для продвижения талантов и улучшения жизни каждого поколения лондонских чародеев по мере их взросления. Они основали наше священное Общество здесь, в доме, который назвали Странствующим Местом; доме с четырьмя важными комнатами. Она подняла руку и сосчитала комнаты на пальцах. – Библиотека, чтобы питать разум каждого члена Общества; общая комната, чтобы они могли обмениваться идеями и налаживать дружеские отношения; гостиная, чтобы принимать величайших лидеров, мыслителей и новаторов современности; и столовая… – тут раздались одобрительные возгласы в адрес четвертой комнаты, и, когда Хелия закончила, к ним присоединилось еще больше голосов – потому что полный желудок укрепляет магию и разум. – Легенда гласит, что основатели построили Странствующее Место как обычный двухэтажный дом и заколдовали, чтобы закрепить в сознании каждого, кто вошел внутрь, слова Общества: С помощью магии – возвысимся. Но чары обрели свой собственный разум, и по мере развития Общества развивалась и наша штаб-квартира. Точно так же, как каждое поколение преемников добавляет новые ветви на наше общее древо, так и Странствующее Место разрастается все больше и больше, являясь зеркалом растущего наследия Общества молодых одаренных чародеев. Сегодня вечером мы снова приумножим это наследие. Пять молодых чародеев заявили о своем желании присоединиться к нашему числу. Но позволим ли мы присоединиться преемникам, не убедившись в их мужестве? – Нет! – хором воскликнули члены Общества и затопали ногами. Казалось, вся комната покачнулась. – Нет, конечно, нет. Каждый должен продемонстрировать свое мастерство в нашей магии и быть признан достойным этого престижного членства. И кто должен решить, пройдут ли они испытание? – Это сделаем мы! Больше топота. Кассия обхватила второй рукой свою банку с землей, так как первая уже стала скользкой от нервного пота. Она сжала колени, боясь, что силы покинут ее и она рухнет на пол. – Члены Общества, пожалуйста, соберитесь перед помостом. Если наши уважаемые гости будут так любезны, не могли бы вы, пожалуйста, расположиться напротив, перед окнами. Но как насчет посвящаемых? Когда толпа разделилась надвое и центр зала освободился, Кассия заколебалась, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, пока ее взгляд не остановился на еще одном растерянном человеке, в руках у которого был зажат стеклянный кувшин. Реквизит для заклинания. Когда юноша выбрал «гостевую» половину комнаты, Кассия последовала за ним. – Наши потенциальные новые участники будут вызываться по одному, чтобы продемонстрировать свое заклинание для всех нас, – сказала Хелия с помоста, – но, пока мы выносим свое решение, просим гостей сохранять спокойствие. Итак, первый – Обри Кай. Обри выглядел всего на пятнадцать, а значит, только-только получил право присоединиться к Обществу. Когда он отделился от толпы у окон, двое или трое гостей попытались захлопать. Кассия не была одной из них. В прошлом году она была первой, кого вызвали, и слишком хорошо помнила уязвимую, абсолютную тишину, воцарившуюся, когда она вышла на середину комнаты. Единственный звук издавали ее собственные каблуки, звучащие так, словно она слепо маршировала навстречу своей гибели. Те, кто хотел похлопать, довольно быстро стихли, и Кассия поняла, что они тоже это почувствовали – изменение в воздухе. Все веселье речи Хелии испарилось. То, что происходило дальше, было священным. Священным и ужасающим. Реквизитом Обри была обычная на вид свеча. Участникам не разрешалось говорить во время инициации: ни объяснять свое заклинание, ни оправдываться, почему оно пошло не так, поэтому никто не мог знать, что собирался сделать Обри. Он поставил свечу в центр комнаты, достал из кармана коробок спичек и зажег фитиль. Свеча с шипением загорелась и выпустила в воздух густой столб дыма цвета индиго. Обри присел на корточки у свечи, и его лицо стало непроницаемым и сосредоточенным. Он уставился на дым, вытянув одну руку, и его пальцы начали медленно двигаться, как будто он перебирал струны арфы. – О, – выдохнул мужчина рядом с Кассией. Она проследила за его взглядом вверх. Только сейчас все начали понимать, что волшебство происходит не перед Обри, а выше. Вместо того чтобы рассеиваться по мере остывания, дым принимал форму. Над свечой оживали изящные полуночные создания. По воздуху прыгали кролики, за которыми вились струйки дыма. Они спускались до тех пор, пока не оказывались среди ног зрителей, которые смеялись и шарахались в сторону, когда те прыгали по залу. Размахивая хвостами, рыскали лисы; кошки набрасывались друг на друга. Там были и птицы, описывающие круги над головами собравшихся. Змея обвилась вокруг ноги мужчины, и тот, настороженно наблюдая за ней, пытался смеяться вместе со своими друзьями. Дымовой зверинец Обри просуществовал всего пару минут, после чего мальчик задул свечу, пересек комнату и открыл окно. По мановению руки его творения послушно потянулись к нему и, проскользнув в окно, снова превратились в дым и растворились в воздухе. Кассия чувствовала, как наблюдатели вокруг нее сопротивляются желанию снова захлопать в ладоши, но она не могла разделить их восторг. Ей было далеко до Обри. – Члены Общества, – сказала Хелия с помоста. – Да или нет? – Да! – единодушно ответили они хором, и только тогда зал взорвался радостными возгласами. Краткий миг радости и поздравлений благословенно рассеял напряжение, но сердце Кассии забилось еще сильнее. Если, чтобы ее приняли, она должна была быть не хуже Обри, девушка была обречена. У следующей участницы не было реквизита. Она вышла в центр комнаты одна и закружилась. Юбки ее кроваво-красного платья элегантно развевались. И снова воцарилась тишина, полная ужаса напряженность, поскольку ничего не происходило и никто не издавал ни звука. Но затем она снова повернулась, и когда свет упал на атлас ее платья, оно вспыхнуло желтым. С каждым поворотом ее платье переливалось другими цветами радуги: оранжевым, фиолетовым, зеленым. Фуксия, нефрит, лазурный. Она завершила показ тем, что ее платье заиграло всеми цветами сразу, как радуга, отражающаяся от океанской ряби. Когда ткань снова стала красной, участница повернулась к помосту и собравшимся перед ним членам Общества. – Да или нет? – Да! И вот были вызваны следующие два испытуемых. Каждый раз сердце Кассии подпрыгивало в ожидании своего имени, и каждый раз ей оставалось медленно успокаиваться. Пока приступ ужаса затихал, ее руки дрожали. Только предпоследний участник, Клемент, не сумел произвести впечатления. Это был мальчик с кувшином, которого заметила Кассия. Он попытался превратить стекло в лед, нарушив негласное правило делать посвящение зрелищным. Возможно, его никто не предупредил. Кувшин Клемента покрылся инеем, и от его дыхания воздух запотел, но никто не понимал, сработало заклинание или нет, пока одна половина кувшина не растаяла, обратившись водой. Те, кто был ближе всех, отступили назад или приподняли юбки. Секунду спустя остальная часть кувшина тоже превратилась в воду, и Хелия положила конец его страданиям, подняв руку. Если Клементу и было, чему порадоваться, так это тому, что он явно не попал в ситуацию, когда от членства в Обществе его отделяли бы всего несколько голосов «против». – Нет! – раздался громкий крик еще до того, как Хелия задала вопрос. Гости отвели глаза, а Клемент забрал полагавшуюся ему детскую книгу заклинаний и вернулся в свою часть комнаты, опустив голову. Кассия прикинула, что ему не больше шестнадцати; у него еще достаточно шансов. – И перейдем к нашему последнему участнику. Кассия Симс, просьба выйти вперед. Толпа расступилась, чтобы пропустить Кассию в центр комнаты, где один из младших членов Общества с помощью магии убирал беспорядок, оставшийся после Клемента. Кассии показалось, что это сотни внимательных глаз превратили Клемента в лужу на полу и собирались сделать то же самое с ней. Единственный способ, благодаря которому она могла ставить одну ногу перед другой, – это смотреть только на то место, куда она поставит свою банку с землей. Когда она это сделала, тишина стала абсолютной; Кассия была уверена, что эта тишина была более громкой, чем та, что сопровождала других претендентов. У нее кружилась голова, в горле пересохло. Она гадала, услышали ли ближе всего стоявшие к ней люди, как она сглотнула. Одно заклинание. Всего одно заклинание, и все изменится. Ее внимание привлекло движение среди членов Общества. Джаспер стоял немного поодаль от остальных, на краю комнаты. Он переместился в поле ее зрения, чтобы поймать ее взгляд и одарить улыбкой. Она отметила, что он довольно спокоен. Он думал, что у нее все получится. Краем глаза она невольно заметила своего дедушку. Что ж, по крайней мере, хоть кто-то здесь в нее верит. Кассия сосредоточилась на банке на полу и ни на чем другом. Намерение ясно и твердо прозвучало в ее сознании, и магия пробудилась. Она была готова. Она готовилась к этому неделями. Она протянула руку к банке, стараясь не обращать внимания на то, как дрожит – просто нервы, это было ожидаемо, – и призвала свою магию течь сквозь пальцы: расти и цвети. Сначала она увидела корни; маленькие белые побеги, появляющиеся из почвы и покрывающие внутреннюю поверхность стекла. Да, подумала она, и ее облегчение проявилось в прерывистом выдохе. Продолжай. Росток розы на мгновение задрожал, а затем замер. Такое бывало во время тренировок. Небольшие паузы перед очередной волной роста, если только она сохранит концентрацию. У нее перехватило дыхание, когда она попыталась представить себе нужный результат, но ее предательский мозг показал другую картину: разбитое стекло, рассыпанную землю, неуверенно качающих головами людей. Ее поразило настолько очевидное осознание, что она задалась вопросом, как она раньше этого не поняла: молодому чародею не обязательно быть таким уж одаренным в магии, если у него были друзья в Обществе, которые могли за него проголосовать. Сосредоточься, закричал отчаянный голос в ее голове, и Кассия вновь сконцентрировала всю силу своей воли на банке, яростно используя свою магию, чтобы восполнить упущенное. Когда самый тонкий, крошеный побег ростка выпустил свой первый нежный листок, произошло сразу несколько событий. Кто-то позади нее задвигался. Хелия, скучающая и привлекающая внимание членов Общества, чтобы призвать к голосованию? Но нет, участники были на другой стороне комнаты; это был просто гость, переместившийся, чтобы получше рассмотреть представление. Но в ту секунду Кассия осознала, что она не была – как она сказала своей магии – одна. Она была в комнате, полной людей, которые оценивали то, чего она смогла добиться, вернувшись в Харт. Она попыталась сопротивляться желанию взглянуть на их лица, на лица выстроившихся перед ней людей, и потерпела неудачу. Ее взгляд был беспомощно прикован к движению руки одного из членов Общества, когда он поднял ее, чтобы прикрыть рот ладонью и прошептать что-то на ухо своему другу.