— «Чипворд». Я затряс головой. Господи, как же я скучал по этой девчонке. — Интересно, будет ли ему нравиться арахисовое масло, — задумчиво произнесла Джиа. Моя голова покоилась на ее груди. Последние двадцать минут я ласкал ее живот, и мы разговаривали в темноте. — Если нет, даже не знаю, как мы с ним справимся. Что-то подозрительное есть в людях, которым не нравится арахисовое масло. Джиа шлепнула меня по голове. — Не говори, что моего ребенка нельзя сдержать. — Я ничего подобного не имел в виду. Кроме того, это твой ребенок, значит, он должен быть немного повернутым. Так что лучше нам привыкнуть к этому сейчас, — поддразнил я ее. — Надеюсь, он будет похож на моего отца. Или на тебя. Никогда об этом не думал, но технически малыш может быть похожим на меня. У нас общая ДНК с его отцом. Эта мысль вернула меня к спектаклю, разыгранному Эллиотом. — Лорен кажется очень милой женщиной. Не понимаю, как она не видит, какое он дерьмо. Только что Эллиот смотрел на меня, как на мусор, а в следующее же мгновение, не успела появиться его жена, он полностью преобразился. Должен же он оступиться и показать свое истинное лицо. Нельзя жить все время с доктором Джекилом и хоть иногда не видеть, как из-под него выступает мистер Хайд. — Знаю, тебе не захочется это услышать, — вздохнула Джиа. — Но я такого не заметила. Люди всегда видят, что им хочется. Я была одинока и мечтала о прекрасном принце, который изменил бы мою жизнь. Вот и Лорен не хочет видеть, что представляет собой ее муж. — Ей придется узнать это на собственном горьком опыте. Когда в один прекрасный день ее муженек вместо цветов притащит букет венерических заболеваний. Джиа немного помолчала. Когда заговорила вновь, ее голос превратился в шепот: — Просто чтобы ты знал. Я понимаю, почему ты переспал с той женщиной. Что за хрень? Я резко убрал голову с ее груди и отыскал в темноте ее взгляд. — С какой такой женщиной? О чем это ты? — Той самой женщиной. Где ты ее встретил? — Да какой женщиной?! — Той, которая ответила мне по телефону ночью. Когда ты узнал, что Эллиот — отец ребенка. И тут до меня дошло. — Встретил эту женщину в баре. Но не спал с ней. Что значит — ответила по телефону? — На следующее утро я позвонила тебе домой. Вот она и ответила. Кажется, была в курсе всего, что произошло накануне. Я соскочил с постели и повернул выключатель. Джиа села на кровати. Я был зол на то, что она думала об этом все время и не поделилась со мной. — Я просто делился с ней всяким дерьмом, когда мы вместе напивались. Черт, теперь жалею. Ведь это очень личное. Она пригласила меня к себе, и секунду-другую я колебался. Хотелось тоже сделать тебе больно. Но я не смог. Спотыкаясь, добрался до парковки, залез на заднее сиденье машины и закемарил. Один. Наутро понял, что потерял телефон, подождал открытия бара. Думал, может, там забыл. Та женщина зашла чуть раньше и оставила телефон у баристы на случай, если буду искать там. Даже не помню ее гребаное имя. Должно быть, ты звонила, когда телефон был еще у нее. Моя кровь кипела при мысли, что Джиа все это проклятое время считала меня обманщиком. — Так ты мне вправду не изменял? — Никогда, Джиа. И я чертовски зол от того, что ты так думала и не вызвала меня на разговор. Можешь быть уверена: если какой-нибудь парень ответит вместо тебя по телефону, я, черт возьми, дам тебе об этом знать. — А как насчет женщины из Аризоны? — Бет? С ней тоже ничего не было. Она настоящий старый друг с чудесным ребенком. Больше времени проводил с ним, а не с ней. Потому что мне, черт возьми, казалось, что так я буду ближе к тебе беременной. — О господи. Все это время… — Джиа сжала обеими руками голову. — Почему ты, черт возьми, не спросила меня, когда возникли какие-то подозрения? — Я… чувствовала, что заслужила это. Сделала тебе больно. Возможно, отчасти мне хотелось, чтобы и ты причинил мне боль. К тому же… я не знала, считать ли твое пребывание с другой женщиной изменой. — Что? Ты не знала, назвать ли мой секс с другой женщиной изменой? Джиа помедлила. — Если ты сейчас переспишь с другой женщиной, это будет считаться изменой? — Только что сказал, что никогда не изменял тебе. — Но если вдруг… это будет считаться изменой? Ведь что бы ни считалось, мы должны быть вместе. На глазах Джии показались слезы. — Я не знаю, кто мы сейчас друг другу, Раш. Боже правый! Я серьезно сбил ее с толку. Девочка даже не знала, что я ни за что на свете не переспал бы с другой женщиной. Глядя Джии прямо в глаза, я взял в ладони ее лицо. — Я тоже не знаю, где мы сейчас. И как повернется дело в будущем. Господь знает, как бы я хотел сказать об этом прямо сейчас. Но я точно знаю одну вещь: я твой. И больше ничей. Если буду с другой женщиной или ты с другим мужчиной — это будет считаться гребаной изменой. Джиа заплакала. — Ладно. Я тоже тебе не изменяла. Правда, вряд ли кто-то в здравом уме на меня сейчас польстится. Но я бы не изменила в любом случае. Я притянул Джию к себе. — Ты хоть понимаешь, почему я даже в разгар нашего спора сижу здесь со стояком? Да потому что без ума от твоего тела в эти дни. Поэтому твои слова: никто в здравом уме на меня не польстится — оскорбительны для нас обоих. Джиа рассмеялась сквозь слезы. — Думаю, мы оба немного того. Вернее и не скажешь. Она немного успокоилась, и я притянул любимую девочку к себе. — У нас все хорошо? — Ага. Все хорошо. — Она улыбнулась. — Окей. Так что — могу я наконец выключить этот чертов свет и немного поспать? Твоя храпящая задница на соседнем кресле не давала мне заснуть всю ночь. — Ах ты кусок дерьма! Таким я и был. И мне понравилось, как Джиа меня обозвала. Это была моя девочка. Она думала, что ей изменяют. И ходила на цыпочках вокруг моей самолюбивой задницы, боясь меня расстроить словами. Я поднялся и выключил свет. Минут через пять Джиа заснула, а я притянул ее к себе, обнял покрепче и погладил по волосам. Еще некоторое время бодрствовал, впервые за долгие недели наслаждаясь чувством покоя и удовлетворенности. Даже посреди этой бури из дерьма. Глава 17 Джиа Полный отстой — не иметь средств, когда тебе до зарезу нужен новый гардероб. Раш, разумеется, дал бы денег в мгновение ока. Но я не обращусь к нему ни за что на свете. Без покупки новой одежды уже никак не обойтись. Ну так зачем же еще нужны кредитные карты, решила я. Посмеиваясь, я вспоминала времена до беременности, когда решала, что надеть нечего, несмотря на ломящийся от шмоток шкаф. И какая огромная разница сейчас, когда мне в буквальном смысле нечего надеть. Просто-напросто не влезаю ни в одну гребаную вещь. И я отправилась в единственный в городе магазин для беременных. К моему удивлению, девушка за прилавком тотчас же меня узнала. — Ты ведь Джиа из «Высотки», верно? Девушка Раша. Не особенно желая играть во все эти «на самом деле все сложно», я просто ответила: — Э-э-э… да. Она самая. Интересно, но я не имела ни малейшего представления, кто она такая. А она меня знала. Признаться, не была удивлена. В последнее время я мало что замечала на работе, поглощенная предстоящим отъездом, отношениями с Рашем, своим состоянием.