— Так, не пори горячку, давай на секунду вернемся назад. Хорошая новость состоит в том, что Мелоди очень земная. Пожалуй, она просто посмеется над этим. И она вовсе не ханжа. Уверен, что Раш уже все объяснил ей. — Что именно он объяснил? Что на него работает идиотка, которая выкрикивает вещи откровенно сексуального характера посреди переполненного бара… перед его матерью? — Откровенно сексуального характера? Ничего себе. Хреново оказаться на твоем месте. — Ага. Точно. Хреново. — Да шучу я. — Дуб засмеялся. — Если серьезно, — вздохнув, сказала я, — даже не знаю, что бы я сказала, если бы она сейчас стояла передо мной. Дуб глазами показал на кого-то за моей спиной. — Что ж… у тебя появился шанс узнать. Что? Медленно обернувшись, я увидела мать Раша. Сердце у меня упало в пятки. — О-о… здравствуйте, миссис… мисс Рашмор. — Зови меня Мелоди, Джиа. Она знает мое имя. Хотя с другой стороны, Раш же выкрикнул его, когда безуспешно пытался спасти от того, чтобы я выставила себя идиоткой. Боже, она была настоящей красавицей. Каштановые, до плеч, волосы, более светлые на концах. Голубые глаза сияют. Чем-то она походила на юную Голди Хоун. Невысокая, с меня ростом. Сложно было представить, что столь миниатюрная женщина родила такого великана, как Раш. Я неловко улыбнулась. Дуб выглядел слегка смущенным. — Приятно вас видеть, мисс Мелоди. Потрясающе выглядите, как и всегда. — Привет, Дуб. — Она махнула рукой. Он встал с явным намерением уйти. Мне стало нехорошо: я лишалась единственного посредника между нами. Ну пожалуйста, не уходи! Но Дуб ускользнул, оставив меня один на один с матерью Раша. Она первой нарушила молчание: — Сын запретил мне знакомиться, но, к несчастью для него, он не мой босс. От ее улыбки стало значительно легче. — Я очень рада, что вы пришли сюда. Я бы не отважилась, потому что чувствую себя ужасно и по-настоящему огорчена тем, что наговорила ему наверху в вашем присутствии. Это было грубо и унизительно, совсем не похоже на меня. Мне не пришло в голову, что вы — мать Раша. Честно говоря… вы выглядите такой юной, подумала, что вы встречаетесь, вот и заревновала. — Что ж, лесть всегда приятна, — она усмехнулась, — понимаю, что ты расстроена. Но ведь ничего страшного не произошло. Все говорят и делают что-то под влиянием момента. Мы улыбнулись друг другу. — В любом случае не могу выразить, как сожалею о своих словах. Простите за ту сцену в баре. — Принимаю извинения. Но ведь все в порядке. Я огляделась вокруг. — А где же Раш? — Ушел по делам… что-то вроде доставки алкоголя, которая должна состояться до завтрашнего дня, но никогда не приходит вовремя. Воспользовавшись моментом, я нашла тебя. Надеюсь, ты не возражаешь. — Конечно, нет. — Не отрываю тебя от работы? — спросила Мелоди. — Нет, моя смена подошла к концу. Пора закрываться. — Сын мне все объяснил. И что ты не знаешь, кто я такая, и что сам спровоцировал твой взрыв. Думаю, мне надо извиниться за его поведение. Меня поразило, что Раш взял на себя вину и что он так искренен со своей матерью. Но все же ту безобразную сцену устроила я, именно я позволила себе так выражаться. Ни за что не позволю, чтобы он взвалил все на себя. — Беру на себя полную ответственность за свои слова. Обычно я так не выражаюсь, особенно на публике, особенно во время работы. Но иногда атмосфера между нами накаляется. Ваш сын… как бы это сказать… немного сводит меня с ума. — Не завидую тебе, — Мелоди понимающе улыбнулась, — им нелегко управлять, моим Хитклиффом. Тут она быстро прищурила глаза и от смеха закрыла рот рукой. — Я хотела сказать — Рашем. Извини. Старая привычка. Убьет, если узнает, что у меня вырвалось это имя. — Все в порядке… я знаю, что его зовут Хитклифф. — Он сказал тебе? — сильно удивилась Мелоди. — Вытянула из него это, ага. — Молодец. — Итак… мне не повезло, правда? — Что ты имеешь в виду? — Она склонила голову набок. — В смысле романтики. Ваш сын совсем безнадежен? — Я бы так не сказала. Скорее он не из легких. Его не так просто понять. Раш не всегда раскрывается сразу. Но у него огромное сердце. Правда, до людей это не сразу доходит. У него много чего внутри, и нужно постараться, чтобы слой за слоем снять его защиту. — Я уже поняла. — Раш получил много жестоких уроков. Его ранили люди, которые должны были любить. И хотя он ведет себя так, будто ему на это наплевать, такое отношение повлияло на его образ жизни, породило постоянную настороженность. — Как я понимаю, это касается его отца? — Он без ума от тебя, — сказала Мелоди, внимательно изучая мое лицо. Мое сердце сошло с ума. — Он сам сказал это? — Не прямо. Но он был очень озабочен, чтобы я не подумала о тебе плохо. Вообще не в обычаях Раша делиться информацией о женщинах, с которыми он общается. Свою личную жизнь он не открывает никому. Но о тебе он немного рассказал за ужином… что ты писатель. — Рассказал? — Да. Это напомнило мне о… — Кстати, — произнесла я, — хочу поблагодарить вас. Раш как-то рассказал мне, что, когда наступает творческий кризис, избавиться от него и страхов, с ним связанных, вам иногда помогает кино. Я попробовала, и, знаете, помогло: потом впервые за долгое время у меня был очень продуктивный день. — Замечательно! Да, это один из моих проверенных способов. Рада, что тебе он тоже помог. — Вы часто бываете в «Высотке»? Я вас раньше здесь не встречала… вроде бы. — Приезжаю сюда раз в месяц или в два. В отличие от своего сына Мелоди была тактичной, говорила мягко. — Сегодня хотелось запечатлеть на холсте закат над океаном. — Вы сегодня рисовали? — Да. Раш заранее поставил мой мольберт на крышу. — Как удобно. Можно посмотреть на вашу картину? Мелоди заметно взволновалась.