– Наушники, – он осмотрелся вокруг себя, и Алекс указал ему на незанятый стол рядом с собой, а сам продолжил следить за ситуацией в воздухе над Джорджией. – Райт, я пустой, – майору наконец удалось ликвидировать один из трёх истребителей противника, который со взрывом врезался в горный массив. Алекс знал, что как координатор группы теперь должен отдать ему приказ возвращаться на базу, но тогда Жизель останется одна. Он глубоко вдохнул и уже открыл было рот, всё ещё не зная, что собирается сказать, когда майор снова заговорил: – Я постараюсь отвлечь их, чтобы Фостер могла использовать оставшиеся снаряды. – Принято, – за одним этим словом скрывалась его безграничная благодарность другу, и Коллинз знал это. – Давай, девочка, ты должна очень сильно постараться, – майор был предельно сосредоточен. – Да, сэр, – Жизель ещё сильнее сжала ручку управления, заходя на резкий разворот практически на месте и ловя в прицел один из вражеских истребителей, выпуская по нему очередь снарядов. Но МиГ ловко увернулся, скрываясь за тепловыми ловушками. – Чёрт, упустила. Алекс слышал, как задержал дыхание стоящий рядом с ним полковник, когда в наушниках раздался голос Жизель. – Фостер, семь часов! – но летящий позади неё майор тут же понял, что попав в замкнутое пространство между двух горных хребтов, ей некуда уйти от обстрела, потому что чётко над ней теперь летел второй МиГ, не позволяя ей подняться выше. Жизель с сумасшедшей скоростью закружилась вокруг своей оси, продолжая двигаться прежним курсом. Оранжево-красные горы и синее небо сливались в одну сплошную массу перед глазами. И несмотря на её манёвр, несколько снарядов всё-таки задели часть обшивки. Алекс, казалось, совсем перестал дышать, сжимая пальцами стол и не отрывая взгляда от картинки с камеры друга. Зато тяжёлое сбившееся дыхание Жизель просто оглушало его. Горный туннель всё не заканчивался, и Коллинз понимал, что долго Жизель не продержится. Совсем скоро она либо сдастся, выпрямляя самолёт и подставляясь под обстрел, либо потеряет зрение от длительной перегрузки, а значит, разобьётся. И зная упрямство Жизель, ставил он на второй вариант. – Фостер, по команде. Сбрасываешь скорость и резко вверх, – майор на полном форсаже поднырнул под её преследователя и тут же возник между ним и Жизель на непозволительно близком расстоянии, подставляя под пули свой Игл и оттесняя вражеский МиГ назад, давая Жизель возможность выйти из западни. Теперь снаряды решетили его самолёт. – Сейчас! И та резко дёрнула ручку на себя, задирая нос практически вертикально вверх. Игл взревел турбинами, проскальзывая в образовавшееся пространство за хвостом летящего сверху МиГа, и унёсся высоко в небо, оставляя за собой белые полосы. В кабине Коллинза зазвучал писк основных приборов, оповещающий о том, что его самолёт подбит и неуправляем. – Катапультируюсь. – Чёрт! – Алекс саданул кулаками по деревянной столешнице. Всё это длилось не больше двадцати секунд, но они показались ему вечностью. А теперь два МиГа охотились только на Жизель. Они разлетелись в разные стороны, обходя горную гряду один справа, другой слева, и это дало ей небольшую передышку. *Skin – Rag’n’Bone Man* – Капитан, – тихо произнесла Жизель, и Алекс перевёл взгляд на камеру в её кабине, но из-за кислородной маски и затемнённого светофильтра не мог видеть ни её глаза, ни лицо. – Да, Фостер. – Я хотела сказать вам, сэр, что я… Вы же знаете, что я вас… Сердце Алекса пропустило удар, потому что она как будто прощалась и при этом была абсолютно спокойна. Так звучит голос человека, смирившегося с неизбежным. И она собиралась сказать ему то, что он так хотел услышать от неё. – Нет. Уходи оттуда. Просто улетай. И ты скажешь мне это, глядя в глаза, – Алекс практически прорычал это в микрофон. Нервное напряжение сковало всё его тело. – Я не могу. Мы почти сделали это. И за мной последний ход. Он видел, что она снова, но уже гораздо медленнее, летит по этой чёртовой расщелине. А потом перевёл взгляд на радар. Облетая гору, два МиГа приближались к выходу из туннеля с противоположных друг от друга сторон, и Алекс понял, что она задумала. И Альфред Фостер тоже понял. Ведь именно он рассказал ей когда-то о том, как один лётчик специально подставился под удар, уничтожив тем самым сразу два вражеских истребителя. Но не сказал, кто это был. Тогда, одиннадцать лет назад, полковник потерял одного из самых дорогих ему людей. И вот история повторялась. Он включил свой микрофон: – Дочь… – Папа?.. – в тихом шёпоте Жизель отражался весь калейдоскоп её эмоций. Страх того, что она собирается сделать, шок от того, что снова слышит голос отца спустя столько лет, облегчение, что в этот момент он здесь, рядом с ней. Два самых любимых мужчины сейчас здесь. Жизель всхлипнула, а по её щекам медленно потекли слёзы. – Жизель, разверни самолёт. Немедленно, – слова Альфреда звучали как абсолютный приказ вышестоящего по званию своему подчинённому, а не как просьба отца. Двое мужчин сейчас стояли плечом к плечу, одинаково скованные напряжением, и не отрывали взглядов от большого экрана, на котором осталось всего четыре окна, демонстрирующих вид с её внутренней и наружных камер. В одном из окон уже был виден узкий выход из расщелины в горе. – Прости. Нет, – Жизель сверилась с радаром и увеличила скорость, чтобы успеть выскочить в нужный момент. Альфред сжал пальцами переносицу и на мгновение прикрыл глаза. Если он не может её остановить, значит, он должен ей помочь. Его не было рядом тогда, одиннадцать лет назад, чтобы сказать это своему сыну, но сейчас он здесь, со своей дочерью. – Хорошо. Тогда слушай внимательно. Когда зависнешь, не перекрути. Ровно сто десять градусов. Смотри за расстоянием от них до тебя. Семьсот метров, Жизель, не меньше. Роняешь нос и одновременно газ и полный форсаж. Игл выдержит. Но не больше трёх секунд. Иначе не выдержишь ты. – Спасибо, папа… – Лети, мандаринка… В следующую секунду, выскочив из туннеля, Жизель уже заводила самолёт вертикально вверх, заваливая его немного на спину и зависая в воздухе, как кобра, готовящаяся к броску. – Ал, прости за самолёт… – голос Жизель дрожал, но руки на рычаге двигателей и ручке управления лежали твёрдо и уверенно. – Это не важно. Только ты. Вернись ко мне… Прошу тебя… – Алексу было всё равно, что сейчас их слышит весь штаб. Всё равно, что рядом с ним стоит её отец. Всё равно, что сделают с ним после. Сейчас была важна только она. С двух сторон, беспрерывно стреляя, на неё неслись МиГи. Капитан слышал, как барабанили снаряды по обшивке. Жизель следила за приборами, считая метры. Секунда, вторая. Несколько ударов сердца. И F-15 резко пошёл вперёд носом в сторону горизонтального положения. Под углом в восемьдесят пять градусов от горизонта она включила форсаж, взмывая к облакам. – Я люблю тебя… Прямо за её хвостом раздался взрыв двух столкнувшихся самолётов, не успевших сманеврировать, и последнее, что Алекс увидел через её камеру, как всполохи огня поглотили его Игл. Все, кто находился в командном пункте, замерли, не сводя немигающих взглядов с погасшего экрана. Никто не шевелился. И в этой тишине ещё долго звенел один единственный оглушающий крик. Алекс взревел. Взревел, как раненый зверь, из которого вырвали кусок плоти, кусок его самого, кусок самой его сути. – Жизель… Он рухнул локтями на стол, опуская голову, и обхватил её руками, чувствуя, как будто и сам погиб там. Высоко в небе. А спустя, казалось, целую вечность над ним раздался голос, и Алекс вздрогнул. – Капитан. Небо чистое. Отдайте приказ о начале сухопутной операции. Надо освободить людей, чтобы то, что она сделала… – абсолютно сухой, как будто покрытый коркой льда голос Альфреда Фостера надломился, хотя внешне тот выглядел невозмутимой скалой. Алекс поднял голову, выпрямляясь в полный рост. Его глаза полыхали гневом и ненавистью. Ненавистью к этому человеку. Но несмотря на всю свою боль, он знал, что полковник прав. Операция ещё не закончена, и он не мог позволить себе пустить всё на самотёк. Алекс сделал глубокий вдох и переключил рацию на канал связи с сухопутными войсками: – Капитан Райт. Можно начинать штурм, – а потом обратился к одному из операторов в штабе, активируя маячки пилотов: – Поднять вертушку в воздух на поиск катапультировавшихся, – и снова обернулся к Альфреду Фостеру. Небо чистое… Его небо больше никогда не будет чистым… Каждый раз поднимая глаза вверх, он будет видеть её… Маленькую девчонку с копной рыжих волос и россыпью веснушек на вздёрнутом носике и покрасневших в смущении щеках… Видеть, как она смеётся и кружится на берегу океана… как летают её кудри… как сверкают её глаза при взгляде на истребители… как она падает в снег, кружа его сына… Слышать её звонкий голос, восхищающийся закатом… или спорящий с ним о чём-то… И её самое нежное в мире «Алекс». Это он должен был быть на её месте. А она должна была остаться на базе и не геройствовать. И хотя он знал, что Жизель всё равно бы сделала это, как бы он ни старался её удержать, потому что просто его девочка такая, потому что всегда других ставила превыше себя, ему сейчас нужно было кого-то винить. И он винил. Винил себя. Винил её отца. – Это из-за вас. Всё из-за вас, – из горла вырвался яростный шёпот. Так, что слышал только мужчина, стоявший перед ним. Потому что на большее не хватало сил. – Она сделала это, потому что хотела доказать ВАМ, что достойна быть вашей дочерью. Что достойна вашего уважения и любви. Тогда как это вы не достойны её. В глазах Альфреда блеснули слёзы. Он как будто постарел за один миг. – Я знаю. И ты абсолютно прав, – обречённо произнёс он. – Но я старался уберечь её, потому что она – единственное, что у меня осталось. Самое дорогое. Никто не любит её сильнее меня. – Я. Люблю. А теперь она об этом никогда не узнает. Глава 36 *Heroes Rise – Tommee Profitt (feat. Sam Tinnesz)* Алекс развернулся на пятках, намереваясь покинуть помещение, когда его взгляд скользнул по монитору, и он замер, боясь поверить в то, что видит. Четыре маячка. На экране горели четыре подписанных маячка в разных местах карты, которые становились активными только, если пилот катапультировался, чтобы потом его могли найти. Рэй Морган, Гвинет Рассел, Кристофер Коллинз. И Александр Райт. А это могло значить только одно. Что Жизель успела выбраться из истребителя. Призрачная надежда как будто вырастила крылья за спиной Алекса. Лишь бы не было слишком поздно. – Альфред, посмотрите, – капитан указал на экран. И потекли минуты мучительного ожидания, перешедшие в полчаса, час. Две зелёные точки уже собрались вместе в вертолёте, отправленном за ними. А вскоре к ним присоединилась и точка с именем майора. – Куришь? – полковник протянул Алексу раскрытую пачку, но тот покачал головой, несмотря на то, что желание взять сигарету было непреодолимым. Но он обещал ей, а значит, сдержит слово. Рядом Альфред Фостер щёлкнул зажигалкой, затягиваясь. – Райт, – раздавшийся через время в наушниках голос Коллинза оглушил Алекса. – Райт, выдыхай, – он не мог сказать прямо, боясь подставить друга и Жизель, но был уверен, что тот поймёт его.