Все узнать никто не сможет, – усмехнулся Михаил, будто с сожалением. Ты нудный, – скривилась Варя. Иди хотя бы цветочки изучи, чем время зря на игры тратить! Да уж лучше цветочки изучать, чем как вас там учат драться, – обиженно высказалась Варя, прижав цветок к груди. У нас как в неустроенном обществе, где нет строгого полицейского надзора, а посему кулачное право сильно развито, – сообщил Михаил. – И кто еще будет защищать от врагов вас с вашими цветочками? Он положил книгу обратно на столик и поскорее ушел прочь, оставив Варю совершенно одну в коридоре. Она присела на стул, положила цветок рядом с книгой и перелистнула несколько страниц. Об о-пр-е-де-ле-ни-и те-че-ни-я мо-р-я на я-ко-ре и со ш-мо-н-ки, – прочитала медленно она, выпучив удивленно глаза. – Ай. Он умнее будет. Ну ничего, я выиграю! Захлопнув книгу, Варенька забрала цветок и отправилась вприпрыжку снова к оранжерее, где села у входа и оглядывала вечереющую округу. Варенька! Спать уже пора готовиться! Восемь часов уж, – вышел Игорь Иванович во двор и тут же нашел глазами свою дочурку. Варенька встала, но еще некоторое время, как всегда и любила, наблюдала, как слуги да батюшка ее обходили усадьбу, закрывали ворота, запоры, выпускали собак. И вскоре воцарившаяся ночная тишина нарушалась лишь стуком сторожей в деревянную доску, либо лаем собак. Варя знала, что сторожа таким образом подают сигналы друг дружке, дают понять жителям, что не спят, и что этот шум отгоняет не только воров, но и злых духов. Мечтая выучиться и быть такой умной, чтобы все гордились, чтобы и Михаил не ругался да не смеялся, Варя вскоре погрузилась в сладостный сон в своей любимой мягкой постели, по которой, как поняла, скучала очень долго с тех пор, как стала учиться в институте. Засыпая, она взглянула на столик у окна, где отдыхал и таинственный цветок, да вздохнула, надеясь поскорее отправиться с папенькой с ответным визитом к Аргамаковым, чтобы побольше узнать. Да осуществить задуманное не каждому дано в запланированный срок… Накануне отъезда Варя слегла в легкой простуде, а потому Игорь Иванович отменил поездку, а когда вновь все было хорошо, то Варя была разочарована до глубины души: Михаил уже вернулся в корпус. Так пришлось Варе вновь скучать и ждать следующей встречи… 7 *** Русский флот занимает третье место, уступая французскому и английскому! – закончил свой ответ у доски перед классом Михаил, снова вернувшийся с вакации к учебе. Преподаватель одобрил, и он вернулся сесть на свое место. Записки по классу больше не передавались, а когда вышли в коридор, уже между всеми царили уважение да спокойные беседы… Мишель, – подошел к нему «забияка». – Уважаю! Точно, что на флоте полно казнокрадства и бюрократизма. Я бы еще добавил очковтирательство. Как брат отписал, что творилось в его плавание, так тошно делается. Да, Мишка, согласен. Где бы ни был, а везде найдутся такие, кто будет преднамеренно обманом заниматься, лишь бы выставить все в выгодном свете для себя, – согласился Михаил. – Но брат твой с честью боролся, и победил! Мы гордимся им. Благодарю, – кивнул Мишка и отправился дальше по коридору. Мишель, – легла на плечо Михаилу рука. – Ты шибко ему не доверяй. Не из-за прошлого, а что он один из подозреваемых, кто твой платок украл. Благодарю, Николя, я не доверяю многим, и вора найду, – кивнул тот и улыбнулся поддерживающим его взглядами да стоявшим возле Алексею с Сашкой. – Кстати, надо бы навестить в лазарете нашего Дмитрия. Верно, – воскликнули товарищи, и они все целенаправленно отправились в лазарет. Там, на нескольких кроватях лежали больные воспитанники их корпуса, и среди них один тут же заулыбался, видя прибывших друзей. Как здоровьице сегодня? Лучше? – сел на стул у его постели Алексей. Да, благодарю, друзья, ничего страшного! Подумаешь, оглушили, ну немного отлежусь и найду обидчиков, – хихикнул Дмитрий. Жаль, сейчас никак. Ты единственный видел, кто это сделал, – вздохнул Михаил. Тебе так дорог был этот платок? – поинтересовался Сашка, на что Алексей выдал: Дело чести. Ни слабодушия, ни воровства здесь никто терпеть не намерен. И ответит по всей строгости тот, кто сие совершил, – кивал Дмитрий. – Мы уже не малые дети, пора бы и за ум браться. Со вступлением в звание гардемаринов мы все возросли и понятия наши расширились, и время пришло недостойным отвечать за свои поступки или убираться отсюда! Верно, – согласились товарищи все вокруг, и те, кто лежал на соседних кроватях. От кого платок-то? Так и не скажешь? – продолжал спрашивать Сашка у Михаила, и тот глубоко вздохнул, опустив взгляд: Младшая дочь Гринева, Игоря Ивановича, подарила перед моим поступлением сюда, – и через некоторое короткое мгновение добавил. – Варя. Варя, – расплылась улыбка у друзей. Ну-ка, ну-ка, расскажи! Мила? – подмигнул Алексей. Мала! – поднял брови Михаил и засмеялся вместе с ними… Вечером, лежа в своей кровати, слушая тишину, которая воцарилась в комнате, где остальные уже тоже улеглись спать, Михаил вновь вспоминал беседу в лазарете. Он смотрел в темноту и представлял себе, будто снова оказался в прошлом: в том самом дне, когда бегал с Варей по простору луга, играл с ней в салочки, а потом она сидела рядом с ним с венком цветов на голове… Эта милая маленькая девочка, которая так весела, наивна и добра, вызывала в нем лишь добрые чувства, дружеские, да опять Михаил улыбался. Он вспомнил и как на каникулах подарил ей из книги цветок, и как она обещала хорошо учиться. Он вспомнил и то, как на каникулах они то бегали в салочки играли, то снова спорили да кривлялись. Все это вызвало в нем радостные ощущения. Михаил чуть не засмеялся и старался себя сдерживать. Завтра выберемся в салон-то? – вдруг раздался голос Сашки. Надоел уже зазывать, – хихикнул Алексей. – Но я пойду, пойду с тобой, уж больно интересно, что за крали у мадам Валери! Самые что ни есть распрекрасные, – похвастался Сашка. – Забыть не могу, тянет к ним, к столь ласковым ручкам, ножкам, ммм. Да уж и меня уже тянет, – мечтательно высказался Алексей. И я с вами, нам с Сашкой там явно нравится, а? – раздался голос и Мишки, на что Михаил хихикнул: Мастаки зазывать, что тут скажешь! Я тоже следом, уж мочи нет убедиться, что все так сладостно и есть. А как же Варька? – засмеялся тихонько Мишка. Уж не подумали вы, что я в эту малявку влюблен?! – поразился Михаил. – Просто семьи наши очень дружны. Ладно, забыли ее! Завтра, как только прогудят ко сну, вылезаем, – вполголоса сообщил Сашка, и друзья, еще некоторое время хихикали да мечтали о предстоящих ласках красавиц из салона мадам Валери… 8 *** Смольный институт благородных девиц – первый институт, заложивший и начало женского образования. Основан он был по указу Екатерины II по инициативе деятеля Просвещения и личного секретаря ее – И. И. Бецкого. Заботиться о здоровье да не позволять быть лености – были две из самых важных целей в воспитании девиц Смольного института. А потому, приучали и к холоду, то есть в спальнях температура была не выше 16 градусов; питались скудно, без каких-либо излишеств и больших разнообразий… «Ай, как семь Семионов однообразны мои дни в институте», – вздохнула Варя, когда вновь проснулась в кровати институтской спальни. – «Скучаю! Как играть весело с Михаилом было! А про ландыш-то я прознала… Маменька его мне все рассказала! Милая она, добрая… Жаль, что я маменьку свою-то не знаю… Умерла еще, когда я маленькая была… Хочу, хочу снова бегать с Мишенькой, играть. Но какой он иногда зануда!… Играть хочу…» Она только недавно вернулась из вакации снова учиться, и уже через неделю хотела назад домой. Вспоминая оставленный дома дневник и вложенный туда сухой ландыш, она вдруг прослезилась. Что случилось, ma chere? – подсела к ней рядом заметившая грусть подруга и тут же обняла ее да поцеловала нежно в щечку. – Что за обида? Нет-нет, – закачала головой та. – Я должна выполнить одно обещание себе. Хочу прилежно учиться и показать, что много могу! Кому?! – удивилась другая соседка и хихикнула. – Ай, так нам здесь чудесно! К чему напрягаться?! Не знаешь ты, – махнула рукой Варя и гордо встала, забыв тут же грусть. Да что ты, – хихикнула другая. – Уж кто-кто, а ты уж лентяйка еще та! Куда тебе в ряды наши, лучших-то, попасть?! Не слушай их, – встала рядом подруга и кивнула тем соседкам. – Оговаривать не спешите! Варенька умела держать себя гордо, настраивать на учебу, но, как уж ни старалась, не получалось у нее на уроках долго быть внимательной да запоминать потом все, что требовалось, не говоря уже о том, чтобы получилось выучить стих или пересказать текст.