Я боюсь её спугнуть. Хочется прижать её голову к своей груди. Так много хочется сказать. А потом она бледнеет, и я понимаю, что что-то не так. – Лера? – Скажи… – голосок хрипит, хреновый знак. Сразу волной разряд по телу. – Что? – Это ты придумал тогда… притащить Селену? Мороз по коже. Ледяное безмолвие. Ты облажался, пощады не жди. Если бы знала ты, как я себя ненавижу тоже, за то, что опустился до этой черты. Я на самом дне, я не выгребаю, я не знаю, как повернуть реал. Опрокинуть время я мечтаю, чтобы исправить все то, где я налажал… – Скажи, я… просто хочу знать. – А если я? – лгу. Не понимаю зачем, но лгу. Пусть думает, что я еще хуже. – Ты же врешь? – взгляд как выстрел. Улыбаюсь, как дурак, не зная, чему. Просто… Просто было всё так хорошо, и… – Ром… – её пальцы на моей щеке. Нежно. Как? Почему? После всего… Я бы после такого рядом даже… Рядом бы побрезговал стоять. – Лер, я… Я… Идиот конченый. Думал просто очередной «глум». Да еще так удачно. Читает слезливый стишок, явно сама писала, Цветаева недоделанная. Тогда уже зол был – трэш просто. Я же её постоянно доставал! Троллил, цеплял, стебался. По любому поводу. Другая бы на её месте давно сломалась. А ей тупо «по Фаренгейту»! Имела она меня в виду! Я знал уже, что Мышь у Анфисы занимается. Тётка её нахваливала, радовалась, что в моем классе такая чудесная девочка. Красивая, умная, воспитанная. Отмороженная, блин! Как мумия! Ледяная. В глазах полный аут. Покерфейс вечный. Посыл в пешее в каждом пропущенном взгляде. Именно пропущенном. Не смотрела она нифига. Я – пустое место. Все мы. А она, блин, королева! Зараза. Выбешивала знатно. Просто в почках засела как камень. И тут – реал подарок, блин, судьбы. Тупые стишки. И её глазки, чуть ли не в слезах. Ах-ах, неужели у ледяной мышки есть «чуйства»? Уже после первой реплики своей догоняю – что-то не так. Взгляд Леры. Немигающий. Зрачки огромные. Такими взглядами убивают. Но меня несет, не оттормозиться. Гоню дальше, не выкупая грань, где дно. Задним каким-то умом еще соображаю, что тут и ревность, причём, чёрт, с двух сторон. С одной стороны на то, что она вот так смело стоит и читает свои стихи – уверен был, что это её. С другой – кому она их написала? Что за хрен? Значит, с кем-то она… дружила? Просто дружила или до точки? На адреналине выдаю: – Щепкина, ты слышала есть выражение: «Если можешь не писать – не пиши»? И вижу, реал, вижу, как у неё планка падает. То есть вот она была железная ледяная Щепка. А вот – внутри кипит ярость, пылающей нефтью заполняя вены. – Мразь. Плевок в лицо. Охренеть – не считается. Ярость взрывает. Бьет. Горит. Я срываюсь со старта, тормоз не выжимается. Похоронный марш – на репит. Да, тормоза отказывают. Она меня опустила. Если не будет ответки, то… Коршун втирает, что это попандос. Миронова и её подпевалы гудят, хотя их-то я в последнюю очередь слушаю, но… У самого горит. Горит! Жжёт. Жалит. Чешется, блин! Зудит! Мне в рожу плюнула! Су… Чёрт. И только у Да Винчи, как всегда, голос разума. – Тор, отпусти. Ты реал перегнул. Нет бы послушать друга! Вечером с Коршуном остаемся в студии. Струны рву. В голове ни слова. Пусто. Перед глазами только её лицо. Сначала шок, непонимание, потом эта ненависть. «Мразь»… Ты, Мышка, еще не знаешь, какая… – Тор, я подумал насчёт завтра. Она же не прогнётся. – Коршун тоже в теме. Не прогнётся, однозначно. Сжимаю челюсти. Она меня и завтра опустит. Чёрт. – Есть мысль… – Озвучь. Идеи Коршуна, обычно, безбашенные. И эта тоже. А на следующий день в радиорубке актового я спокойно говорю: – Я хочу, чтобы ты встала на колени и сказала: «Рома, прости меня, пожалуйста». Ты поняла? Ле-ра. Мышка держит марку. Бледная, но выдержка! Хренова героиня… Красивая. Такая… Сердце сбоит. Разряды по нервам. Я хотел бы с тобой, один на один. Стоять, смотреть, включить зажигание, лететь по ночной, отказать тормозам… – Ударишь? – Девочек не бью. Но лучше тебе всё-таки попросить прощения, Мышка. И Коршун достает главный козырь. – А то одной маленькой любопытной овечке будет не очень хорошо. Ей придётся встать на колени вместо тебя. А может, и еще что-то сделать, – друг ухмыляется очень недобро, и я его понимаю. Селена не тот человек, о благополучии которой Коршун будет думать. Да и мне, честно говоря, она даром не сдалась. А вот Мышка почему-то нашла с ней общий язык. С ней единственной из всей школы. Удивительное совпадение. Я же знаю, что Коршуна триггерит Селена. Так же, как Лера триггерит меня. Ну или не совсем так. У Стаса своя печальная история. – Так что? Хорошая девочка Лера попросит прощения за то, что сделала? Придвигаюсь ближе, глаза дышат гневом. Я готов убить её. Убить!