Неужели это всё? Нет. Совсем не всё. Совсем. Миронова. Марина Миронова, ненавистный Мирон присылает мне письмо на почту, которой я сто лет не пользуюсь. Как нашла? Ах-ах! Оказывается, я когда-то писала с этой почты нашей классной, Ольге Александровне, какие-то проекты отправляла. И почта осталась у тех, кому классуха делала рассылку. Я не хочу читать. Но тема «Щепка и Тор всегда вместе»… Зачем? Я все-таки открываю письмо. Сразу нахожу ошибки в первых предложениях. Но дело не в этом. Дело в том, что она пишет. Почему я сдалась? Как я могла? Как могла отдать Тора этой… что? Как я могла бросить его в беде? Когда он… И ссылка. Видео гонки. Мне нельзя это смотреть. Но я смотрю. Еще и еще раз. Лезу в интернет. Нахожу всю информацию. Читаю десяток статей – везде одно и то же. Его обошли на старте, но он продолжал бороться за первое место. Был в тройке. Выезжал с пит-стопа после замены резины – это стандартная история на таких гонках, это я знаю. Попал в замес. Не он был виноват. Он пытался уйти от удара. Это чудовищно. Один пилот погиб. Трагедия, которой еще никогда не было в этом классе гонок. Ромка жив, но попал в больницу. Перелом ключицы, руки, сильные ушибы. Как так-то? Там же должна быть защита? Он столько раз повторял, что это безопасный вид спорта, и травмы случаются крайне редко, и даже при столкновении с другим болидом или с ограждением пилот защищен. Он поэтому мне не ответил? Тогда? Просто не мог? А потом? Потом я выключила телефон. Но он ведь мог со мной связаться? Но Миронова же вот нашла способ? Если бы хотел… Значит, не захотел? А мои родители? Они же знали? Почему мне не сообщили? Я всем сказала, что мне нужна пауза. Да. Понятно. Но не в такой же ситуации, да? – Мам… вы знали? Мама сразу всё понимает. И теряется. Становится беспомощной. Слишком много говорит. Главное – когда у тебя будут свои дети, дочь, ты меня поймешь. Мы с папой думали, как будет лучше тебе. Мы думали… Они думали обо мне. А о чём думала я? На видео, там, после аварии, когда его достают из покореженного болида, к нему бежит Таша… ну да, она же в команде, она вполне могла прорваться на трассу. И потом, в больнице – есть видео. Она рядом. На пресс-конференции она его обнимает. И там написано – невеста Романа Торопова, Наталья Энгель… Я очень хочу ему написать. Наизусть помню номер. Набираю и стираю, набираю и стираю… много-много раз… Месяц почти набираю и стираю сообщения. Пока не чувствую, что выгорела совсем. А в конце мая я приезжаю в Москву. Надо сдавать экзамены. Ну и… последний звонок услышать. И я знаю, что Тор тоже приедет. Мой Ромка. Чужой Ромка. Или… всё-таки мой? Неужели я вот так просто его отдала? Неужели я сдалась? А он? Он сдался? Глава 56 Скрежет, визг, лязг, грохот. И запах. Запах гари и смерти. Кончился. Кончился? Нет, еще повоюем, поверьте. Любовь оказалась сном и просто проверкой на вшивость. Я тебя люблю все равно, я так хочу, чтобы ты мне приснилась… Треш… Привычный и приятный даже запах бензина и выхлопа реал отдает гарью и смертью. Мы все, кто попал в тот замес, просто тупеем от этого. Смерть. Погиб наш коллега, приятель, соперник, друг. Отличный гонщик, лидировавший несколько гонок, прошлый чемпионат закончивший с титулом вице-чемпиона. Ему было всего двадцать лет. Двадцать. Мои травмы просто ерунда, конечно. Но в голове откладывается многое. И готов ли я продолжать, если могу вот так в один миг? Да, это единственная смерть, впервые за всю историю гонок. Но она есть. Вообще я не лукавил, когда говорил Лерке о том, что гонки более безопасный вид спорта, чем даже те же бои ММА. Там ты можешь получить нокаут, а после – необратимые повреждения головного мозга. Не знаю, как правильно сказать, но… Сломанные носы и челюсти – вообще фигня и не считается. Кстати, рэп тоже не безопасен. Там можно в фанатские разборки попасть. Ну, это я уже шучу, конечно. Мы же не гангстеры… Да, гонки по итогу выбрал не я. Отец. Но я не просто смирился. Я рассуждал, думал и понял, что папа был прав. А теперь… Да еще и после всего, что случилось с Лерой. А что, собственно, случилось? Я не уверен, что понимаю. Не знаю. Она сообщила всем, что уезжает. Что ей нужно время. Она не ответила мне. Ну, телефон я разбил. А потом… Я ей писал. Длинные письма. На бумаге. В свой дневник. Писал и пишу. И жду. Осталось совсем немного времени. Я провалялся в больничке неделю. Потом гипс еще, реабилитация. Можно было бы полететь домой, но смысл? Лерки там нет, она в Израиле. Круто так нас с ней раскидало. Но я знаю, что она приедет на экзамены. И я тоже приеду. Сцепив зубы. Я решаю дать ей время. Пусть. Поживёт немного на свободе. Без душного Тора. Попробует. Поймет. Плохо ей или лучше? Если поймет, что лучше – что ж… Я не думаю об этом. Это больно так думать. И не хочется в это верить. Я мечтаю… Мечтаю, как увижу её, и она полетит мне на встречу. И я её поймаю, а дальше мы полетим вместе. Навсегда. Мечтаю, как подъеду в белом кабриолете к её дому, к бамперу будут привязаны пустые банки, чтобы на всю столицу гремело. Я залезу к тебе на балкон, Джульетта. Ты будешь в белом. Я подарю тебе мир, Джульетта, Ведь без тебя он не будет целым. Я возьму тебя осторожно, Чтобы не помять платье.