Он лениво взглянул на нее и, лизнув сосок, спросил: — И кто я теперь? Лили замотала головой, возбужденная до предела и истекающая влагой. — Не имеет значения. Усмехнувшись, он приподнялся, взял в руку свою налившуюся багровую плоть, колонной вздымавшуюся из гнезда темных волос, придвинулся ближе и принялся водить ею по нежным скользким складкам, сочащимся влагой. Лили вскинула ноги, обхватила его и прохрипела: — Ну же, ну! Улыбка исчезла с его лица, он качнул бедрами и подался вперед. Какой же он огромный! Охнув, Лили приподнялась, впуская его в свое тело. Глаза Аполлона были закрыты, верхняя губа чуть приподнялась, обнажив зубы, словно он испытывал боль… или огромное удовольствие. Он еще раз с силой подался вперед и на этот раз заполнил ее до отказа. Она вскрикнула, не в силах больше ждать и терпеть эту сладкую муку. Аполлон открыл глаза и обеспокоенно посмотрел на нее. — Что-то не так? Лили чувствовала себя растянутой и восхитительно наполненной, но ей этого было мало. Вонзив ногти в его плечи, взмолилась: — Ну двигайся же! Он не заставил себя долго ждать: почти полностью вышел из нее, а потом вновь подался вперед, и еще, еще… С каждым разом толчки становились мощнее, он двигался все быстрее. Скоро спина его стала скользкой от пота, и Лили, беспокойно хватаясь за нее, вонзала ногти ему в кожу, оставляя отметины. Наверное, ему было больно, но она не думала об этом. Лили дотянулась до его ягодиц — округлых и крепких — и с силой обхватила их, прижимая его к себе. Приподнявшись на локтях, Аполлон, мощно работая бедрами, приказал ей открыть глаза, чтобы видеть, какой она будет в момент освобождения. Капелька пота с его лица скатилась ей на грудь, он слизнул ее и завладел ее губами. Его язык повторял движения бедер, опустошая и порабощая Лили, приближая к вершине блаженства. И вот он, этот миг: с ее губ сорвался звук, похожий на рык: звериный, дикий, — когда она почувствовала приближение кульминации. И она взорвалась, неистово содрогнувшись всем телом, запрокинув голову и взвыв от ощущения освобождения, когда Аполлон погрузился в нее в последний раз, а потом вдруг резко и неожиданно вышел, задрожал, застонав, словно от боли, и Лили почувствовала, как прохладный воздух ласково коснулся ее лона, а на живот пролилась горячая влага. Аполлон упал на нее всей своей тяжестью, но Лили не собиралась его отталкивать, напротив: с нежностью гладила его влажную спину, безумно благодарная этому мужчине за ощущения, которых раньше не испытывала. Очнувшись, Аполлон ощутил нежную плоть под своей ладонью, провел рукой вверх, обхватил упругое шелковистое полушарие и улыбнулся, не открывая глаз. Должно быть, он оказался в раю, но кто же тогда еле слышно сказал: «Спасибо»? Аполлон открыл глаза. Нет, это не райский сад, а небольшая комната, которую предоставили Лили и еще одной актрисе. Свеча на прикроватном столике еще не догорела и отбрасывала подрагивающие желтоватые блики на лицо Лили. Она задумчиво смотрела на него, и Аполлон не мог понять, о чем она думает. — Спасибо? За что? Это я должен тебя благодарить. — Нет-нет, я о другом, — поспешила вернуть его с небес на землю Лили. — Спасибо, что не излился в меня. Щеки ее окрасились стыдливым румянцем, и Аполлон вспомнил про Индио. Очевидно, кто-то не позаботился о том, чтобы выйти из нее в нужный момент. Поцеловав Лили в плечо, он кончиком простыни отер семя с ее живота и бедер, потом спросил: — Мне пора, или остаться? Лили вздохнула. — Если Молл не вернется раньше утра, то я бы хотела, чтобы ты остался. Аполлон улыбнулся, довольный, а Лили погрузила пальцы в его волосы, лениво поигрывая прядями, и спросила: — Значит, они твоя семья? Ему очень не хотелось обсуждать это сейчас, поскольку наличие в его жилах голубой крови приводило Лили в смятение, но и проигнорировать ее вопрос он не мог. — Да. Лили повернулась так, чтобы видеть его глаза. — Это все, что у тебя осталось? Положив голову ей на плечо, Аполлон сосредоточил внимание на розовом соске, вокруг которого водил кончиком пальца. — Кроме моей сестры — да. — Она знала, где ты живешь? — Конечно. Артемис приносила мне еду, одежду и другие вещи, когда ей представлялась такая возможность. Именно так меня и нашел Тревельон. — Он что, тебя разыскивал? Аполлон вздохнул, с сожалением убирая руку от ее соска. — Да. Он знал, что Артемис моя сестра, и следил за ней до тех пор, пока однажды она не привела его ко мне. В тот день мы подрались, и ты стала свидетелем. — Но… — Лили нахмурилась. — Зачем он тебя искал? Прежде чем ответить, он поднялся с постели и подошел к камину подбросить дров: в комнате стало прохладно. — Аполлон? Лили перестала называть его Калибаном, а он этого не хотел: не хотел, чтобы его прошлое опять встало между ними. Она села на кровати и натянула одеяло до подбородка, словно отгораживаясь от него. Лгать он не хотел, как не хотел возвращаться в ту злополучную ночь, но ничего не поделаешь… — Именно Тревельон арестовал меня по обвинению в убийстве. Глава 14 С того дня Ариадна находила все больше и больше скелетов. И перед каждым останавливалась, воздавала молитву и присыпала его пылью. По мере приближения к самому центру лабиринта ее все чаще одолевали мысли об ужасах, которые, возможно, ждут ее впереди, но когда на седьмой день высокие каменные стены расступились, пропуская ее в свое сердце, обнаружила нечто совершенно неожиданное… Лили наблюдала, как Аполлон, не потрудившись одеться, без тени смущения сидел на корточках перед камином и разводил огонь. В отсветах камина его широкие плечи выглядели черными и почти исполинскими. Неудивительно, что его приняли за убийцу: такой великан действительно наводил ужас. Но как все было на самом деле? Аполлон ей мало что рассказал, не больше она узнала из сплетен и новостных колонок в газетах. Тревельон когда-то его арестовал, но теперь прилагал все силы к тому, чтобы доказать его невиновность. В этой истории было множество пробелов, и Лили надоело получать информацию из вторых рук. Откашлявшись, неожиданно громко в воцарившейся тишине, она спросила: — Можешь рассказать, что случилось той ночью?