Они занимались любовью, но он по-настоящему так ее и не рассмотрел, осознал вдруг Аполлон, наблюдая за игрой Лили. Платье, в котором появилась на сцене в самом начале, она сменила на бриджи и куртку, а темные волосы спрятала под белый мужской парик. Все, у кого была хоть капля разума, видели, что это женщина, переодетая мужчиной, но ее задача состояла не в том, чтобы обмануть публику, а в том, чтобы очаровать. И Лили это удалось. Изумлению Аполлона не было предела и не находилось слов, чтобы описать те чары, что она наложила на всех присутствующих. Создавалось впечатление, что она поймала луч света и направила его на зрителей, словно сквозь призму восхищения. Она была такой живой и остроумной, что Аполлон невольно подался вперед, словно хотел уловить хоть капельку исходившего от нее свечения. Ему хотелось, чтобы все слова были обращены только к нему, чтобы он мог так же удержать ее внимание, как она удерживала его. Но проблема состояла в том, что он был такой не один. Каждый из зрителей хотел бы забрать частичку Робин Гудфеллоу себе: в качестве друга, которому можно довериться; в качестве любовницы, которую хочется обожать. Она кружилась по сцене, осыпая колкостями партнера, а Килбурн даже от этого испытывал невероятное возбуждение и не мог поверить, что еще сегодня утром был внутри нее, а теперь чувствовал себя так, словно не знал ее вовсе. Вот Лили наклонилась к партнеру, сверкая своими озорными зелеными глазами, явно заигрывая, и Аполлон, восхищаясь ею, в то же время кипел от ярости из-за того, что она смотрит так не на него. Должно быть, каждый мужчина в этой гостиной испытывал похожие чувства. Аполлон судорожно сглотнул и откинулся на спинку стула, пытаясь избавиться от чар, но не преуспел. И похоже, в этом он был не одинок. Он заметил, как его дядя вспыхнул до корней волос, когда Лили закусила губу и бросила на зрителей взгляд через плечо. Господь всемогущий, да она опасна! Аполлон теперь казался себе огромной уродливой глыбой. Он всегда был крупнее сверстников, а к пятнадцати годам превзошел ростом собственного отца. Как могло столь живое, похожее на сказочную фею существо заинтересоваться им, ответить на его чувство, желать близости с ним? И в этот самый момент Аполлон твердо решил, что, какими бы нелепыми ни были их отношения, он не отпустит Лили. Она принадлежит ему, и он сделает все возможное, а если потребуется, и невозможное, чтобы так было всегда. Все прошло прекрасно, думала Лили, смывая перед зеркалом с лица грим. Правда, Стэнфорд умудрился забыть целый абзац в третьем акте, а мальчик, исполнявший роль красавца камердинера, упрямо старался переиграть остальных актеров. Зато Молл произносила все свои реплики с утонченным юмором, приправленным ноткой непристойности, а Джон был настолько хорош и благороден, что Лили готова была в него влюбиться. В целом же пьеса имела успех. — Почти закончила, дорогая? — спросила Молл, поворачиваясь перед собственным небольшим зеркалом в попытке рассмотреть, как лежат волосы на затылке. — Собираюсь потанцевать сегодня с тем симпатичным герцогом и выпить пару бокалов вина из погреба мистера Грейвса. Надеюсь, оно окажется недурным. — Она подмигнула Лили. — Но даже если это не так, не беда. Когда меня это останавливало? Лили рассмеялась. — Ступай. А мне еще нужно заново поправить прическу. В последний раз заглянув в зеркало, Молл упорхнула. Наверное, это было глупо, но Лили почему-то хотелось выглядеть сегодня как можно лучше. И все для Аполлона. Он еще ни разу не видел ее на сцене, и она немного нервничала в ожидании его оценки ее игры и вообще пьесы. Узнал ли он строки, которые она написала в саду с его помощью? Лили сморщила нос. Глупость какая. Если она не поторопится, то бал закончится, и, значит, прихорашивалась зря. В тишине маленькой комнаты, расположенной рядом с гостиной, она услышала приближающиеся шаги. Лили поспешно воткнула в прическу последнюю шпильку и с улыбкой посмотрела на открывающуюся дверь, но едва увидела вошедшего, улыбка застыла на ее лице. Лорд Росс не слишком изменился за прошедшие годы. Его и сейчас отличала суровая, почти военная выправка, а голову венчал тщательно завитой и напудренный белый парик. У него до сих пор были плоский живот и широкие плечи, только вот морщин вокруг рта и глаз разного цвета стало больше. Они углубились, а уголки губ, казалось, опустились навсегда. Возможно, отпечаток на его лице оставила жестокость. — Лили Стамп, — протянул барон ровно и легко, как умел говорить только он. Вот голос Аполлона никогда не зазвучит подобным образом: навсегда останется скрипучим, как бы хорошо ни зажило его горло. И Лили была этому рада. — Ричард, — собравшись с духом, спокойно произнесла Лили. — Лорд Росс! — поправил барон и, несмотря на то что не повысил голоса, взгляд Лили перекочевал на его пальцы, которые, как и раньше, сжались в кулаки. Она кивнула. — В таком случае, милорд, чем могу быть полезна? — Только тем, что не встанешь у меня на пути и будешь держать язык за зубами. Лили развернулась так, чтобы он не смог загнать ее в угол. В комнатушке стояли два небольших стола, единственный стул и сундук с гримом и костюмами. Правда, имелось зеркало, которое в крайнем случае можно разбить и осколки использовать как оружие. — Хорошо. Это все? — согласилась Лили. — Поклянись! — не унимался Росс, медленно наступая на нее. Лили наклонила голову и метнулась мимо него. Послышался треск рвущейся ткани, она уже выскочила за дверь и помчалась по коридору, подхватив подол платья. — Лили Стамп! — заревел ей вслед Росс, но она была не настолько глупа, чтобы остановиться. За углом она едва не сбила с ног лакея. — Мисс, что стряслось? — О, прошу прощения! — выдохнула Лили, оправляя подол платья. Да, извиняться перед слугами не принято, но сейчас ей не было никакого дела до этикета. — Скажите, а где проходит бал? Лакей указал на лестницу. — На первом этаже. Вас проводить? Лили одарила молодого человека ослепительной улыбкой. — Это было бы чудесно. Лили, не оглядываясь, проследовала за крепким лакеем вниз по лестнице. Теперь, когда не бежала и сердце не колотилось в ушах, до ее слуха донеслись звуки музыки. Молодой человек отвесил поклон перед входом в бальный зал, и Лили, благодарно улыбнувшись, вошла внутрь. В зале горели дюжины восковых свечей, и запах, исходивший от них, смешивался с ароматом тепличных роз, расставленных в вазах по всему помещению, отчего воздух стал настолько приторно-сладким, что было трудно дышать. К тому же было невыносимо жарко, и Лили пожалела, что у нее нет веера. Оглядевшись, она заметила, что, помимо уже присутствовавших гостей, хозяин дома пригласил на бал еще и соседей, так что зал был переполнен. Лили едва переступила порог, как перед ней тут же возник мистер Уорнер с приглашением на танец. Лили немного опешила, поскольку надеялась танцевать только с Аполлоном, однако постаралась, чтобы разочарование никак не отразилось на ее лице. В конце концов, ее пребывание здесь было необходимо, чтобы развлекать гостей: именно за это ей платят, — поэтому она станцевала контрданс с мистером Уорнером, а потом еще один с мистером Маклишем. Заметив Росса, стоявшего у дверей и гневно взиравшего на танцующих, Лили поспешила удалиться в противоположном направлении — к высоким стеклянным дверям, ведущим в сад. Она оглянулась через плечо, дабы убедиться, что Ричард не последовал за ней, и почувствовала, как кто-то схватил ее за руку. Лили довольно бесцеремонно стащили по ступеням, что шли вдоль задней части дома и спускались в укутанный тьмой сад, она взвизгнула и подняла наконец глаза, чтобы уткнуться взглядом в скрытое тенью лицо Аполлона. — О… — Ты выглядишь напуганной, — произнес он тихо. — Что случилось? Лили пригладила подол платья. — Ты только что буквально выдернул меня из танцевального зала. Это практически похищение. В льющемся из окон зала свете Лили показалось, что губы Аполлона дрогнули в улыбке. — Если бы я хотел тебя похитить, то перекинул бы через плечо. Лили подбоченилась. — Что заставляет тебя думать, будто я допустила бы это? Аполлон коснулся пальцами ее руки и пожал. — О, даже не сомневайся! — Ты так в себе уверен! — фыркнула Лили. Аполлон легонько потянул ее за руку, увлекая по ступеням вниз. — Мне очень понравилась твоя игра. Лили зарделась как девчонка. — Спасибо. Он одарил ее белозубой улыбкой. Несмотря на то что двери зала были распахнуты, никто не ждал, что гости захотят выйти в сад, поэтому здесь не было фонарей и тьма стояла хоть глаз выколи. — Куда мы идем? — Я обнаружил кое-что сегодня днем, — долетел до Лили с ночным ветерком голос Аполлона. — И хотел тебе показать. Было довольно прохладно, и если бы Лили перед этим основательно не пробежалась, а потом еще и не потанцевала, то наверняка замерзла бы. Сейчас же ночной воздух приятно холодил ее разгоряченную кожу. — Осторожнее, — прошептал Аполлон, когда обутая в туфельку нога Лили ступила на траву. — Плиты дорожки остались позади. Лили взглянула на небо и, очарованная красотой ночи, выдохнула: — О, сколько звезд!