— Отлично. Я помахала ему на прощание, а Паркер взял меня за руку. — Что сейчас происходило? — В последнее время мы мало бываем вместе. Это мой способ примирения. — У меня есть повод волноваться? — спросил он, открывая дверцу. — Нет. — Я поцеловала его в щеку. За ужином Паркер рассказывал про Гарвард, «Дом» и планы поискать квартиру. — Трэвис будет сопровождать тебя на вечеринку? — Паркер нахмурился. — Не уверена. Он ничего об этом не говорил. — Если он не против, я бы хотел отвезти тебя. — Паркер взял мою кисть и поцеловал. — Я узнаю. Все-таки вечеринка — его идея… — Понимаю. Если не получится, то увидимся прямо там. — Паркер улыбнулся. Он довез меня до квартиры и припарковался на стоянке. Когда поцеловал меня на прощание, его губы задержались на моих дольше обычного. Он потянул ручной тормоз, покрыл поцелуями мои губы, дошел до уха, а потом принялся спускаться по шее. Это застало меня врасплох, и в ответ я издала легкий вздох. — Ты такая красивая, — прошептал Паркер. — Весь вечер я отвлекался на вид твоей обнаженной шеи. — С этими словами он принялся целовать ее. Я выдохнула и слегка замурлыкала от удовольствия. — Что же тебя сдерживало? — Я улыбнулась, задирая подбородок и подставляя шею. Паркер сосредоточился на моих губах, придержал ладонями лицо и поцеловал слегка настойчивее, чем обычно. В салоне было тесновато, но мы постарались использовать имеющееся пространство с толком. Паркер прильнул ко мне, а я согнула ногу в колене и прижалась спиной к окну. Паркер скользнул языком меж губ, обхватил мою щиколотку, провел ладонью вверх по ноге и остановился на бедре. В считаные секунды остывшие окна запотели от нашего энергичного дыхания. Паркер провел губами по ключице и резко вздернул голову, когда стекло завибрировало от громких ударов. Он сел на свое место, я выпрямилась и поправила платье. Когда дверь резко открылась, я вздрогнула. Рядом с машиной стояли Трэвис и Америка. На лице подруги застыло виноватое выражение, а Трэвиса от слепой ярости отделял лишь шаг. — Какого черта, Трэвис? — закричал Паркер. Вдруг вся ситуация приняла опасный оборот. Я еще ни разу не слышала, чтобы Паркер повышал голос. Трэвис так сильно сжал кулаки, что побелели костяшки, но между ним и Паркером была я. Подруга положила руку на его предплечье, и ее кисть показалась крошечной по сравнению с мускулами Трэвиса. Америка в молчаливом предостережении Паркеру покачала головой. — Идем, Эбби, — сказала она. — Мне надо с тобой поговорить. — О чем? — Просто пойдем! — резко повторила подруга. Я взглянула на Паркера: на его лице застыло раздражение. — Извини, мне нужно пойти. — Все в порядке. Иди. Трэвис помог мне выбраться из «порше», а потом ногой захлопнул дверцу. Я развернулась и встала между ним и машиной. — Да что с тобой такое? — Я стукнула его по плечу. — Прекрати! Америка заметно нервничала, да и неудивительно: от Трэвиса разило виски. Либо она сама вызвалась сопроводить его, либо это он попросил. В любом случае подруга играла роль сдерживающего фактора. Блестящий «порше» Паркера с визгом уехал со стоянки. Трэвис закурил. — Можешь идти, Мерик. Она потянула за мою юбку. — Идем, Эбби. — Нет уж, останься, Эбс, — прорычал Трэвис. Я кивнула, и Америка нехотя удалилась. Скрестив руки на груди, я приготовилась защищаться и атаковать после неизбежной лекции. Трэвис несколько раз затянулся, очевидно не собираясь объяснять свое поведение. — Зачем ты это сделал? — не выдержала я. — Зачем?! А зачем он лапал тебя перед моим домом?! — закричал Трэвис. Его взгляд был рассредоточен, и я поняла, что этот парень сейчас не способен на разумный разговор. — Может, я и живу у тебя, но что делаю и с кем — это касается лишь меня, — как можно спокойнее выговорила я. Трэвис бросил окурок на землю. — Гулька, ты заслуживаешь гораздо большего. Не дай ему трахнуть тебя в машине, прямо как безмозглую выпускницу. — Я не собиралась заниматься с ним сексом! Трэвис махнул рукой на пустое место, где недавно стояла машина Паркера. — А чем ты тогда занималась? — Трэвис, ты что, никогда ни с кем не встречался, не ласкал кого-то, не заходя слишком далеко? Он нахмурился и покачал головой, будто я несла вздор. — А какой смысл? — Это имеет смысл для многих людей… особенно для тех, кто встречается. — У вас все стекла запотели, машина прыгала… как я должен был догадаться? — Может, просто не надо за мной шпионить? Трэвис потер лицо и покачал головой. — Голубка, я не могу этого вынести. Кажется, я схожу с ума. Я развела руками. — Чего не можешь вынести? — Если ты с ним переспишь, я не хочу об этом знать. Иначе надолго попаду за решетку… Просто не рассказывай мне. — Трэвис!.. — закипела я. — Не верю, что ты сказал такое! Ведь это очень важный шаг для меня! — Все девчонки так говорят! — Я не про тех шлюх, с которыми ты имеешь дело, а про себя! — сказала я, прижимая руки к груди. — Ведь я еще не… да ну тебя! Я пошла прочь, но он схватил меня за руку. — Чего ты еще не делала? — слегка шатаясь, спросил он. Я не ответила — не обязана была делать это. На его лице появилась искра понимания. — Ты девственница? — Он усмехнулся. — И что? — моментально покраснев, спросила я. Взгляд Трэвиса сфокусировался на мне и снова затуманился. Он пытался все обдумать. — Поэтому Америка не сомневалась, что вы не зайдете так далеко. — Все четыре года старших классов у меня был один и тот же бойфренд. Подающий надежды баптистский миссионер! До этого как-то дело не дошло! Ярость Трэвиса улетучилась, а в глазах читалось облегчение. — Миссионер? Что же случилось после всего этого воздержания? — Он мечтал, чтобы мы поженились и остались в… Канзасе. А я нет.