Моя реакция, кажется, его повеселила, отчего я еще больше разозлилась. — Ну?.. И какое? — спросил он. Игнорируя его, я надкусила последнюю яблочную дольку. — Значит, Голубка, — пожал он плечами. Я взглянула на Америку, потом повернулась к Трэвису. — Не мешай мне обедать. Трэвис уходить не собирался, ведь я бросила ему вызов. — Меня зовут Трэвис. Трэвис Мэддокс. — Я знаю, кто ты, — закатила я глаза. — Правда? — спросил Трэвис, удивленно поднимая брови. — Не льсти себе. Трудно этого не знать, когда пятьдесят пьяных парней скандируют твое имя. — Да, такого хватает сполна. — Трэвис выпрямился на стуле. Я снова закатила глаза. — У тебя что, нервный тик? — хмыкнул Трэвис. — Чего? — Нервный тик. У тебя глаза дергаются. — Он засмеялся над моим яростным взглядом. — При этом они просто прелестны, — сказал он, придвигаясь ко мне. — Кстати, какого цвета? Серые? Я уперлась взглядом в тарелку, создавая между нами ширму из моих длинных светло-рыжих волос. Мне не нравилось то, что я испытывала в его присутствии. Я не хотела краснеть рядом с ним, как уйма других девчонок в «Истерне». Не хотела, чтобы он смог повлиять на меня таким образом. — Трэвис, даже не думай, — предупредила Америка. — Она мне как сестра. — Детка, — произнес Шепли. — Ты только что сказала «нет». Теперь он ни за что не сдастся. — Ты не ее типаж, — встала на мою защиту Америка. Трэвис притворился обиженным. — Да я чей угодно типаж! Я украдкой взглянула на него и улыбнулась. — Ага! Улыбка! Все же я еще не полный болван, — подмигнул он. — Рад знакомству, Голубка. — Он обошел вокруг стола, нагнулся к Америке и что-то шепнул ей на ухо. Шепли швырнул в своего кузена картошкой фри. — Трэв, убери-ка свои губы подальше от моей девушки! — Связи! Я налаживаю связи! — Трэвис вернулся, подняв руки и демонстрируя саму невинность. Следом за ним увязалось несколько девиц, хихикая и теребя волосы, чтобы привлечь его внимание. Трэвис открыл перед ними дверь, и те чуть ли не завизжали от восторга. — Да уж, Эбби, — засмеялась Америка. — Ты попала. — Что он сказал? — насторожилась я. — Дай угадаю, — сказал Шепли. — Он хочет, чтобы ты привела ее в нашу квартиру? Америка кивнула, и Шепли покачал головой. — Эбби, ты умная девчонка. Так что предупреждаю сразу. Если поведешься на эту дребедень и потом останешься у разбитого корыта, не вини нас с Америкой, лады? — Шеп, я не куплюсь на это, — улыбнулась я. — Я что, похожа на близняшек Барби? — Она уж точно не поведется, — заверила своего парня Америка, беря его за руку. — Мерик, это не первое родео на моем веку. Ты знаешь, сколько раз он подводил меня, переспав с лучшей подружкой моей девушки? Рано или поздно наступает конфликт интересов, ведь встречаться со мной равносильно дружбе с врагом! — Тут Шепли посмотрел на меня. — Так что, Эбби, не говори потом Мерике, чтобы она прекратила видеться со мной только потому, что ты поддалась на уловки Трэва. Я тебя предупредил. — Не стоило, но все же ценю. Я ободряюще улыбнулась. Пессимизм Шепли, конечно же, созревал долгие годы, поощряемый похождениями Трэвиса. Америка махнула мне рукой, удаляясь с Шепли, а я направилась на послеобеденную пару. Сжав лямки рюкзака, я прищурилась от яркого солнца. «Истерн» полностью оправдал мои ожидания: небольшие аудитории, незнакомые лица. Я начинала все с чистого листа. Здесь никто не станет перешептываться у меня за спиной, обсуждая мое прошлое или то, что о нем известно. Я выглядела как обычная первокурсница, идущая на занятие с круглыми от любопытства глазами. Никто не пялился, не сплетничал, не жалел меня. Я позволяла остальным увидеть себя именно такой: скучной Эбби Эбернати в кашемировом. Поставив рюкзак на пол, я рухнула на стул, наклонилась и выудила из сумки ноутбук. Когда я выпрямилась, чтобы положить его на парту, рядом приземлился Трэвис. — Отлично. Будешь вести для меня конспекты. — Он погрыз кончик карандаша и ослепительно улыбнулся. Я с отвращением глянула на Трэвиса. — Ты даже не из этой группы. — Черта с два. Обычно я сижу вон там. — Он кивнул на верхний ряд. На меня уставилась небольшая группа девчонок, и я заметила стул, пустовавший между ними. — Не буду я вести для тебя записи, — сказала я, загружая компьютер. Трэвис так приблизился ко мне, что я ощутила на щеке его дыхание. — Извини… я тебя чем-то обидел? Я вздохнула и покачала головой. — Тогда в чем твоя проблема? — Я не стану спать с тобой, — тихим голосом сказала я. — Так что брось эти попытки, прямо сейчас. На его лице появилась слабая улыбка. — Я не предлагал тебе спать со мной. — Его глаза задумчиво взметнулись к потолку. — Так ведь? — Я не близняшка Барби и не одна из твоих воздыхательниц. — Я бросила взгляд на девчонок позади нас. — Меня не впечатляют ни татуировки, ни твое обаяние, ни напускное равнодушие. Поэтому прекрати заигрывать со мной. — Хорошо, Голубка. — На удивление, он оказался невосприимчив к моей прямолинейности, что взбесило меня еще сильнее. — Приходи к нам сегодня вечером с Америкой. Я усмехнулась на это предложение, но Трэвис придвинулся ближе. — Поверь, я не пытаюсь трахнуть тебя. Всего лишь хочу вместе отдохнуть. — Трахнуть? Как тебе вообще удается кого-то завалить с такими разговорами? Трэвис расхохотался и потряс головой. — Просто приходи. Клянусь, я даже не стану флиртовать. — Я подумаю. В класс вошел профессор Чейни, на которого Трэвис тут же переключил все внимание. Улыбка еще не сошла с его лица, оставляя на щеках ямочки. Чем больше он улыбался, тем сильнее мне хотелось ненавидеть его. Но именно улыбка делала это совершенно невозможным. — А теперь скажите мне, — начал профессор Чейни, — жена какого президента страдала косоглазием и уродством в тяжелой форме? — Обязательно запиши, — шепнул Трэвис. — Это понадобится мне на собеседованиях. — Ш-ш, — сказала я, печатая за Чейни каждое слово. Трэвис заулыбался и принял расслабленную позу. Весь следующий час он либо зевал, либо пялился в мой монитор, касаясь локтем моей руки. Я изо всех сил старалась игнорировать Трэвиса, но мускулы и близость его тела делали это весьма затруднительным. Затем он принялся теребить кожаный черный напульсник на своем запястье и делал это до тех пор, пока Чейни наконец-то не отпустил нас. Я пулей вылетела из класса, промчалась по коридору и, как только понадеялась, что нахожусь в безопасности, увидела рядом с собой Трэвиса Мэддокса. — Ну что, подумала? — спросил он, надевая солнечные очки. Перед нами появилась миниатюрная брюнетка с огромными, полными надежды глазами.