– Перестань, дедушка! Они мои друзья! Гитер остановился – Мерика нехотя последовала его примеру – и серьезно взглянул на внучку. – Что ты тут делаешь, дорогая? Как же наша миссия? Амар продолжал держать щит, хотя Нейран тоже перестал атаковать, воспользовавшись передышкой. Даже Сирус тотчас исчез, будто скрылся перевести дух. – Эль! – с облегчением воскликнула Айсин. – Ты жива, слава богу! Эльвия слегка улыбнулась ей, и только сейчас заметила лежащего без сознания Феликса. Чувство тревоги за друга заставило ее сердце биться чаще, разгоняя пылающую кровь по венам. Наполнив легкие воздухом, она уверенно обратилась к деду: – Я никому не позволю вредить моим друзьям. – Эль еще верила, что в первую очередь он ее дедушка, и здравый смысл восторжествует над его безумием. – Дорогая, они тебе не друзья, раз мешают исполнить твой высший долг, – произнес Гитер. – Что за бред?! – возмутилась Айси. – Мы пришли спасти Эль. От тебя, Домитор. Она явно видела в нем лишь преступника. – Эльвию не нужно спасать, – спокойным и размеренным тоном пояснил он. – Она сама – наше спасение. Единственный герой, способный избавить мир от непобедимой угрозы. Слова дедушки звучали для Эль, словно песня. Ему хотелось верить, как гипнотизеру, раскачивающему маятник. И все же Эльвия задумалась, что будет, если она не уничтожит Ярен? Орден заберет ее обратно под свое покровительство. На этом все? Яреонетта О’Дюссан не опасная бестия, которая пожирает всех подряд и которую невозможно остановить. Она лишь королева «Лис», некогда подвергшаяся страшной болезни, а затем ужасной моральной пытке – необходимости пожирать своих же потомков во имя исцеления. Эль даже отчасти посочувствовала ей. То, на чем так настаивал ее дед, всегда являлось лишь его видением мира, которое он с ранних лет внедрял в сознание Эль. Однако теперь она могла самостоятельно рассуждать. И вывод напрашивался сам собой. Но прежде, чем она успела его озвучить, рядом с ней появился Лунас. – Сдавайся, Домитор. Гитер лишь пренебрежительно усмехнулся, а вены его набухли, наполнившись бирюзовой магией. – У меня нет времени на глупости, долг зовет. – Он шагнул к лестнице в усыпальницу лисьих королей. – Идем, Эльвия. Лунас запустил искрящуюся солнечную сферу, едва не сбившую Гитера с ног. – Повторюсь, – прогремел Лунас, а его правая рука мгновенно покрылась ожогом. Только теперь Эль заметила шрамирование на его ладони и поразилась, как настойчиво прозвучал его голос. – Властью, данной мне Орденом Правосудия, приказываю тебе, Гитер Домитор, отозвать дар и сдаться. На лбу у Лунаса, как клеймо, просиял символ – четырехконечная звезда в круге. Она блеснула багровым светом и вновь растворилась на коже. – Ах ты орденский щенок! – зло прорычал Гитер, а его союзники, пораженные открытием, на миг застыли, точно вкопанные. Амар вжал голову в плечи и покорно убрал алхимический щит, а Мерика окружила себя потоками магии черной кислоты и яростно оскалилась. Эль видела, как нахмурился Нейран, став мрачнее грозового неба, а Айси сначала приоткрыла рот, но потом ее удивление быстро сменилось пониманием, и она даже слегка улыбнулась, будто детали ее дела, наконец, сложились в целостную картину. Эль же оказалась настолько обескуражена саморазоблачением Лунаса, что чуть не забыла, о чем хотела сказать. – Мерзкий засланный шпион! – Гитер создал из бирюзовой глины горгулью и атаковал. – Я не собираюсь сдаваться, идиот! Не зря я сковал тебя обетом. Ты мне ничего не сделаешь. Иначе… Лунас и Нейран отреагировали быстрее всех и одновременно ударили по глиняной горгулье, так что та разлетелась голубыми вязкими кляксами. Однако в следующее мгновение частички монстра, будто слизняки, поползли друг к другу и начали соединяться в прежнюю форму, только в разы больше. Нейран призвал Сируса, но лев был меньше, чем обычно, и полупрозрачным, и Эль решила, что силы Нейрана заканчиваются. Айси активировала Темпурус, Эльвия последовала ее примеру. Амар восстановил алхимический щит. – Что ж, ты сам напросился! – Лунас вытащил из сапога стальной кинжал и схватил Эльвию со спины, приложив к ее шее острое лезвие. Дыхание ее перехватило. – Всем оставаться на местах. Иначе ей конец! Удивление и непонимание Эль быстро сменилось осознанием опасности. Она отчетливо почувствовала на своей коже холод стали. – Ты что творишь, Лунас?! – Айси дернулась к ним, но Нейран схватил ее за руку. – Ты же был на нашей стороне! Ты дал мне подсказку, где найти Эль! Указал на фотоаппарат! – Заткнись! – рявкнул Лунас. – Ах ты, предатель! – прорычала Эль, попытавшись вырваться, но руки ее оказались скованы солнечной магией. Хватка Лунаса была железной, несмотря на его ранения. – Я помогала тебе, а ты… Эль ощутила горечь предательства, обрушившуюся на нее водопадом. Она вновь оступилась на краю обрыва и еще раз угодила в пропасть разочарования. – Узнаешь кинжал, Домитор? – ехидно спросил Лунас. – Тот самый, которым Таллика заразила Эль по твоему приказу. Эльвия шокированно вспомнила их первый день в Шамадоре и драку с Талликой, которая ранила тогда ее ногу. – Припрятал эту улику для Ордена, – издевательски продолжил Лунас, встретив яростное недовольство Гитера. – Прикажи своим людям убрать дары и алхимию и отзови горгулью, иначе лишишься своего главного козыря. – Ты не сможешь причинить ей вред. Я что, дурак, по-твоему, Семпер? Обет сожжет тебя заживо, если ты посмеешь это сделать. – Мне хватит времени, чтобы перерезать ей горло, – хладнокровно произнес Лунас. – Ты блефуешь, – Гитер сощурил глаза, но Эль расслышала легкое сомнение в его голосе. – Проверим? – Ай, – невольно пискнула Эльвия – ей показалось, что тонкое лезвие вгрызается в ее шею. – Я сделаю все, чтобы предотвратить уничтожение оружия мирового значения. Таков приказ Ордена. А ты прекрасно знаешь, что он превыше всего, – Лунас говорил с Гитером на равных. От школьника-повесы, легкомысленно прожигающего жизнь, не осталось и следа. Эль разочарованно наблюдала, как ее герой, в благородство которого она поверила, стремительно превращался, словно оборотень, в беспощадного наемного убийцу, неспособного на искренние чувства. Раздался гром, будто мертвые души с кровавых небес требовали новых жертв. Эль показалось, что вот-вот на Нихиль обрушится ливень. Она закрыла глаза и представила, как алые капли хлещут по ее оголенной коже, словно холодный душ, отрезвляющий после пьяного кутежа. Эль с безнадежностью осознала, что все произошедшее между ней и Лунасом – лишь пагубное действие миласинита. Лунас, как и признался сейчас, сделал все, чтобы она не уничтожила Ярен. Для этого потребовалась очередная ложь. Удручающие выводы разбили последнюю надежду Эль на благоприятный исход событий. Однако, когда Гитер заставил глиняного монстра рассыпаться на бирюзовые ошметки и приказал Мерике и Амару отозвать дар и убрать алхимический щит, последние крохи страха и обиды растворились в океане ее гнева. Злость клокотала в ней, требуя мести. Темпурус охватил все тело, даже волосы Эль стали похожи на танцующее на ветру пламя. Она вспомнила урок Нейрана о том, что колдовать следует целенаправленно через ладони, а не всем телом, ради усиления мощи атаки. Однако руки Эльвии сковывали солнечные перчатки, поэтому она призвала на помощь весь дар, руководствуясь интуицией. – Я не собираюсь сегодня умирать от дурацкого кинжала! – она раскалила лезвие в руках Лунаса, которое соприкасалось с ее кожей. Он зашипел из-за неожиданного ожога и выронил кинжал, а следом мощная огненная вспышка, раскрывшаяся позади Эль, точно парашют, отбросила его назад. – Отлично, дорогая, – заметно смягчился Гитер, явно довольный ее поведением. – Теперь ты поняла, что я был прав… Эльвия, сжимая кулаки, тяжело дышала. Глаза ей застилала пелена огненной ярости. – И глупой жертвой Ярен я тоже не буду! Мы с друзьями возьмем корабль и улетим. Сейчас же! С меня хватит! Ваши с Орденом проблемы нас не касаются. Разбирайтесь сами. Мы возвращаемся на Землю! Эль обернулась к Айси, будто ища одобрения сестры, и, увидев кивок, начала успокаиваться. Еще никогда в жизни Эль не была так уверена в своем решении и довольна тем, что приняла его без оглядки на кого-либо. Она почувствовала, как гнев растворяется, будто сахар, брошенный в горячий чай, однако пресным как раньше, тот уже не останется. Так и сама Эль понимала, что в ней что-то изменилось. Но вместе с яростью ее начали покидать и силы. Мышцы обмякли. Волосы уже не полыхали, и Темпурус погас в ее венах. Только теперь Эль почувствовала ужасное жжение, будто она заживо горела в адском пламени. Боль от магического истощения продиралась в легкие, затрудняла дыхание, разъедала шею, точно кислота, и даже беспощадно царапнула ее лицо. Эль осторожно коснулась пальцами щеки. «Если верить Леоре, и это действительно следствие могильного вируса, – подумала она, – мне срочно нужно в Лаун за лекарством. Надеюсь, Лиар удалось…» Мысль Эльвии оборвалась – справа раздался сумасшедший визг, словно свинью резали живьем. Обернувшись, она увидела Амара, а рядом – красно-рыжий всполох пламени. Когда молниеносно мелькающий огонек остановился, стало ясно, что в шею алхимика впилась Ярен, а пламенную иллюзию создавали ее пышные волосы. За считаные секунды алхимик из приятного на вид толстячка превратился в страдающего дистрофией человека. Мерика, стоявшая к ним ближе всего, плеснула в Ярен черной кислотной водой, но та стремглав кинулась в сторону, оставив на полу лишь обтянутые кожей кости Амара, выпучившего от ужаса глаза. Движения Ярен практически невозможно было заметить. Она отшвырнула Мерику в стену, и та мгновенно потеряла сознание от удара головой. Нейран атаковал Ярен, а Гитер попытался заключить ее под бирюзовый магический купол. В результате их дары столкнулись друг с другом, а она ускользнула. Айси метнула лед в ноги Ярен, но она уклонилась от слишком медленных смертных. Эль, опомнившись, тоже хотела зарядить пламенной сферой по Ярен, но ее действия ограничивали солнечные перчатки, а колдовство всем телом, какое она использовала против Лунаса, требовало сил и опыта. – Прекратите! – прокричал Лунас, поднявшись с пола. Он создал солнечный купол – по примеру Гитера накрыл Ярен слоем защитной магии. Она оскалилась, как гиена, и зарычала на него, столкнувшись с обжигающей солнечной преградой, а затем, будто ничуть не боясь ожогов, прошла сквозь купол Люкса наружу. Обугленная и похожая теперь на истинное чудовище – ведьму, заживо сожженную на костре, – она стала ужасающей. Опаленные волосы клоками свисали с обожженного черепа, роскошное синее платье превратилось в угольно-черные лохмотья. Эль столкнулась с ней взглядом. Ее хищные, голодные глаза пожирали даже на расстоянии. Потребовалось мгновение, чтобы понять: она – следующая жертва. Внутренности Эль скрутил приступ паники. Ярен метнулась к ней – их разделял один лишь миг. Эль раскалила все тело, чтобы хоть как-то защититься, но боль от магического истощения стала невыносимой. Она закричала, из глаз хлынули слезы. Тварь скользнула мимо. От порыва ветра волосы Эль разлетелись в стороны. Прежде чем она в недоумении оглянулась, раздался болезненный вопль. Ярен впилась в раненую руку Айси. Она пыталась отбиться, но бестия, словно лишенная чувств, вытерпела каждый удар. Нейран атаковал Ярен, однако она не остановилась. Он рванул вперед, но не успел – Гитер создал ледяной купол вокруг Ярен и Айси, ограничивая их передвижение. – Давай же, мой Вий, только ты можешь ее уничтожить, – настойчиво сказал Гитер, посмотрев на Эль. Счет шел на секунды. Жизнь Айси стремительно утекала. Ее ждала участь Амара, если Эль не вмешается. Это было ясно даже без подсказки. Кожа Ярен начала медленно регенерировать и постепенно походить на здоровую человеческую. – Не делай этого! – требовательно крикнул Лунас, и тут же получил от Гитера магический удар. Запутавшись в вязкой глине, шамадорец не сумел применить дар. Теперь ничто не могло помешать Эльвии встретиться с судьбой. «Жертва ради сестры? – подумала Эль. – Стоит ли это того? Конечно», – без раздумий ответила она себе. Но не потому, что Айси – ее сестра, а потому как она стала ей настоящей подругой. Подругой, бесстрашно бросившейся в проклятое измерение, лишь бы спасти ее. Несмотря ни на что, после всех предательств и разочарований, у Эльвии еще осталась вера в существование добрых, искренних и верных людей. Настоящая семья – она ведь проверяется не кровными узами, а готовностью жертвовать всем ради тех, кто тебе дорог. Айси, безусловно, стала для нее настоящей семьей. Эль прекрасно понимала, что именно она втянула Айси во всю эту историю, и просто не могла позволить ей погибнуть. Эль схватила валяющийся на полу стальной кинжал и вдруг вспомнила, где еще его видела – он был изображен на одной из улик, найденных Айси в пожаре. Именно им когда-то давно ранили Ярен и заразили могильным вирусом. «Какая злая ирония», – подумала Эль и уверенно порезала себе руку волнообразным лезвием. – Тебе нужна темпурусная кровь! – с вызовом крикнула она Ярен. – Так подавись же ею. Гитер убрал ледяной купол. Бестия отреагировала на свежую кровь и рванула к Эль, оттолкнув в сторону Айси, которую успел подхватить Нейран. Она была еще в сознании. Эль заорала от невыносимой боли, словно ей в руку вонзились ржавые гвозди – Ярен безжалостно впилась острыми зубами в порез. У нее оказалось не два вампирских клыка, а несколько десятков, крупных и остро заточенных, как у пираньи. Голоса и движение вокруг смешались в грязное месиво, Эль перестала различать слова и лица, только образовавшийся глиняный купол вокруг них. Кожа Ярен полностью восстановилась. На ее голове стали отрастать новые медно-рыжие волосы, а залитые кровью глаза – приобретать естественный изумрудный оттенок. «Это тот самый момент, – решила Эль. – Секунда промедления, и будет поздно». Она собралась с последними силами, покрыла лезвие кинжала с одной стороны Темпурусом льда из жеоды Леоры, и пламенем – с другой, и вонзила его в сердце бессмертной бестии. Ярен дернулась в сторону, ее тело начало стремительно разлагаться. Круг замкнулся: кинжал, которым когда-то отравили королеву «Лис», наконец, освободил ее. Эль выронила его и, отшатнувшись от Ярен, осела на пол. В глазах бестии, еще недавно полных ярости, мелькнула благодарность. По крайней мере, так показалось Эль. Хотя она уже плохо соображала. Мир ходил ходуном, а ноги и руки больше не слушались, словно парализованные. Ярен заметалась в глиняном куполе, обращаясь в скелет, а затем и вовсе осыпалась, словно сгоревшая в пепел бумага. Стены магического барьера вокруг них исчезли, и Эль поняла, что все закончилось. Она справилась с Величайшим в истории магического мира Злом. – Эль? – кто-то обеспокоенно позвал ее. Черты лица и окружающее пространство плыли у нее перед глазами, и она не смогла разобрать подбежавшего человека. Однако ей почудилось, что перед ней… – Мама? Что-то не так, мам, – хриплым голосом пролепетала она, сама удивившись, насколько слабым и тихим он был. – Кажется, я приболела… Тревога отразилась на лице присевшей перед Эль женщины. Глаза ее наполнились слезами. – Даже не вздумай умирать, поняла? – дрожащим голосом приказала она. Эль почувствовала, что кто-то еще появился рядом. Возможно, отец. Его родные, сильные руки подхватили ее, а вокруг послышались неразборчивые голоса. Эль хотела сказать, что она просто очень устала, немного подремлет, но сил не хватило даже на это. Веки тяжелели. Она начала медленно моргать – больше не могла бороться со сном. Ее охватил жар, и вдруг все пространство заполнил ослепительный свет. Ей померещился ангел, сотканный из солнечных нитей, словно Валосильмат, сошедший с картинок книг с легендами Нееры. Он бережно взял ее на руки. Война Эль была окончена, судьба свершилась, и теперь пришла пора оставить прошлое в прошлом. Отныне она была свободна.