Глава 8 Тело уже практически перестало болеть, но вставать я пока не спешила. Дело в том, что заключительная серия третьего сезона моего любимого сериала "Отбитые и отчаянные" окончится только через десять минут, а её интригующий сюжет не позволял мне оторвать глаз от экрана. Главный герой Дженифер вот-вот должен спасти свою возлюбленную Элизабет и лучшего друга Генри из плена ужасных чудовищ, пожирающих человечину, и, клянусь, я не встану с кровати, пока не узнаю, как именно он это сделает. В моей квартире тишина, уют и спокойствие – совсем не то, что в сериале. Волнующие моменты заставляли с головой погрузиться в их тревожную атмосферу и грызть ногти на пальцах. Вот, Дженифер приближается к темнице, достаёт меч и… – Эрика! Очень вовремя… Видео автоматически останавливается, когда раздаётся звонок от Эрики. Теперь в ушах играет весёленькая мелодия, стоящая у меня на рингтоне, наверное, ещё с тех времён, когда мне только был куплен этот телефон. Нехотя снимаю трубку и переворачиваюсь на спину, лицом к потолку. – Алло? – Лад, ты сейчас сильно занята? – слышится с другого конца провода. – Смотря для чего, – отвечаю я, помолчав секунду, ведь мне очень, очень хотелось досмотреть эту серию. Конечно, если не произошло чего-то серьёзного. – Что-то случилось? – Вера пришла в себя. Словно меня толкнуло нечто невидимое и неизвестное, я резко поднимаю корпус и сажусь на кровати. – Когда мы выезжаем? – Прямо сейчас. Мы с Виком уже около метро. Эрика кладёт трубку первой. Серия вновь включается, но в этот раз уже я ставлю её на паузу. Какая жалость. Похоже, сегодня я так и не узнаю, каким образом Дженифер спасёт Элизабет и Генри. Приходится убрать наушники в самый верхний ящик стола, а самой искать одежду потеплее. Мы говорили о Вере. Она пришла в себя впервые за несколько дней, и сегодня мы навещаем её вместе с Варварой, которую должны были оповестить просто сразу же. Для чего маги навещают тех, из кого выселяли демонов? Таким людям чаще всего необходима поддержка и психологическая помощь. Во-первых, нужно узнать у человека о том, что заставило его испытывать столь сильные негативные эмоции, и помочь с решением проблемы. Да-да, это тоже долг магов. Если не помочь человеку в этом, демон может вселиться в него повторно. Человеку нужна поддержка. И к тому же, непосредственно, во-вторых. Само воздействие демона непременно может отразиться на психике. Особенно, когда жертвы узнают, что их тело было использовано для разрушений или даже убийств… Важно, чтобы рядом с человеком в этот момент были маги, которые доходчиво объяснят, что люди имеют защиту и что всегда, чтобы ни случилось, маги будут стоять настороже, чтобы охотиться на демонов. Это демоны виноваты во всём. Только они, а не сами люди. В этом мы убеждаем всех, чьими руками было совершено злодейство. Вере помочь можем только мы. На самом деле, ей ещё повезло в том, что она вообще выжила и очнулась лишь спустя несколько дней. Некоторые жертвы погибали, их не удавалось спасти. Некоторые лежали в коме значительно дольше, вплоть до нескольких месяцев. Оля до сих пор не пришла в себя… Я очень надеюсь, что это вскоре произойдёт. Мысли об этом вызывают лишь грусть, и сейчас приходится направить их поток в другое русло. Я беру с собой форму (чисто на всякий случай), телефон, зарядку, кошелёк, надеваю плащ с обувью… Наверное, Максу Эрика позвонила тоже. Но, когда я выхожу из квартиры, в коридоре на лестничной клетке его не наблюдается. Я подхожу к его двери и нажимаю на звонок. – Неужели она ему не позвонила? Нажимаю повторно, не получив на первый звонок никакой реакции. А теперь слышу шаги. Громкие и тяжёлые, отдалённо напоминающие прыжки. И наконец открывается дверь. – Доброе утро, Лад! Я сейчас собираюсь, извини… Подождёшь меня немного? Он в джинсах и одной только чёрной майке. Даже носков ещё не надел. Ну кто, кто надевает джинсы раньше носков?! Я так и поняла, что он ещё не собрался и, наверное, не соберётся в ближайшие полчаса. – Тебе помочь? – спрашиваю я. – Не стоит. Я сам. Макс захлопнул дверь перед моим носом. Супер. Я облокачиваюсь спиной о стену и скрещиваю руки на груди, ведь ждать его придётся явно минуту не одну. Проходит пятнадцать по меньшей мере, после чего он вылетает, выронив из руки связку ключей, что раздалось противным звяканьем по всему подъезду. Макс неловко их поднимает и убирает в карман лилового худи, после чего ладонью "поправляет" волосы. – Прости, что заставил ждать… – Теперь нам придётся поторопиться. Я беру его за руку и тащу к выходу. До станции мы доносимся чуть ли не бегом. Куча людей сегодня на Невском – счастливые туристы и не только, люди, решившие посвятить своё воскресенье культурному обогащению. Знаете, как говорят: у каждого города – своя мелодия. Помнится, ездили мы как-то в деревню к бабушке – царство ей небесное, – в середине лета. Мне тогда было около шести. Не помню точно, как называлась та деревушка, только знаю, что находилась она где-то в Ленинградской области. Там всегда были спокойные, неторопливо сменяющие друг друга дни и ночи, несмотря на горланящих петухов с первыми лучами солнца и трудящихся во всю часов, эдак, с пяти деревенских жителей. Мне, как беззаботному дитю, некуда было спешить. Я просыпалась, когда бабушка уже была в халате и лучезарно улыбалась мне, накрывая на стол. По дому витал аромат оладий или блинов с вареньем и горячим чаем. Так начиналось моё утро. Я обожала её блины. В этой деревне и вырос мой отец. Мать же моя была дочерью столицы, всю свою жизнь провела в Москве, пока не встретила отца, который на тот момент уже учился в Петербурге, а в Москву приехал на неделю отдыха вместе со своим лучшим другом. У них завязался роман, после чего мама уехала в Петербург с отцом. Я в Москве была всего раз, и было это настолько давно, что я уже и не припомню. Разве что мама показывала мне старые фотографии с трёхлетней мной на фоне Кремля, маленькой и в забавном джинсовом комбинезончике, с двумя торчащими хвостиками коротких волос. Там очень много людей. Мама рассказывала шутку, что в Москве, чтобы куда-то попасть, особого труда и не нужно – стоит только подстроиться под нужный поток людей, который сам тебя вынесет куда необходимо. А наш Петербург, который хоть и считается северной столицей, всё же несколько поспокойнее. Тут жизнь не несётся так стремительно и безумно, а даже, скорее, больше неторопливо, со своими особенностями и неповторимыми красотами. Его ритм мягок и немного рассеян, но в этом есть нечто прекрасное, чувственное. Возле Спаса-на-крови фотографируется парень с девушкой, другая парочка заходит в торговый центр – длиннющее здание с высокой вытягивающейся, как у церкви, крышей. На их фоне сразу видно, что мы коренные жители – проходим мимо, не останавливаясь и ни разу не оглянувшись по сторонам. Когда я только начинала здесь жить, то и глазу оторвать не могла, а сейчас все эти мосты и строения стали настолько привычны, что засматриваться на них уже не было первой необходимостью при каждом выходе из дома. Мы несёмся до Невского проспекта, иногда задевая прохожих и обмениваясь быстрыми извинениями. У дверей больницы наша четвёрка оказывается около половины второго. Варвара уже там была. Стояла возле двери, но не заходила внутрь. – Придётся нам постоять ещё пару минут, – говорит Эрика, прокручивая прядь собственных волос указательным пальцем. – Врач проводит повторный осмотр. Словом, пару минут проходят несколько дольше ожидаемого. Растягиваются в десять. Когда, наконец, распахивается дверь, мы все с замиранием сердца поворачиваем головы к доктору. Почесав щетинистый подбородок и поправив на носу круглые очки, он посмотрел на нас и заговорил слегка хриплым голосом. – С девушкой всё в порядке. Вы можете пройти к ней. Самой первой в палату залетает Варвара. Ей нетерпелось больше всех остальных. Когда зашла я, то увидела, как шатенка уже повисала на шее сидящей на койке и мирно улыбающийся Веры, которая обняла подругу, совместив пальцы рук на её спине. Она была абсолютно свободна от трубок и капельницы, к которым была подключена ранее. – Я так волновалась, детка, – говорит Варвара, когда вдруг вспоминает о нашем присутствии и отпускает Веру, неловко опустив глаза. – Эти люди тебя спасли, – она указывает на нас, стоящих в линеечку у двери, будто на первом сентября, – как только они позвонили мне, я сорвалась и сразу же поехала к тебе. Они здесь, чтобы поговорить с тобой. Вера пробегается глазами по каждому из нас, когда её взгляд внезапно останавливается на мне последней. Она удивлённо наклоняет голову вправо и снова начинает визуально изучать меня, словно собирается просканировать все мои данные. О боже. Я чувствую стыд… – Привет, – говорю я, – прости, что была груба с тобой. Я не хотела тебя как-то оскорбить или задеть… – Ничего, – отвечает блондинка и улыбается, – я всё понимаю. Опасная работа, куча подозрений. Я благодарна вам за то, что вы меня спасли. И так же прошу прощения. – Тебе не за что извиняться. Это моя вина, – вмешивается Варвара печальным голосом, – я знала о твоём страхе. Я вытащила тебя туда, я заставила тебя, я… – Хватит, Варь, – Вера прерывает её на полуслове, не давая закончить, – я наоборот тебе благодарна. Если бы не ты, я бы никогда не узнала… Всей правды. – Но ведь и с Ромой тебя свела я… – Вы обе не виноваты, – Эрика подходит и садится на краешек койки. Она выглядит уставшей. Ещё бы! Работа с раннего утра, хоть и не в полную смену, но всё же работа. Интересно, во сколько она ложится? Или нет, даже не так: ложится ли она вообще? – Жертвой демона может стать каждый, и в этом не виноват никто, кроме самих демонов. Как ты себя чувствуешь? – Достаточно хорошо. Спасибо Вам, ещё раз… За то, что спасли меня. – Это наша работа, – ответила Эрика, чуть улыбнувшись. ******************* Я всё же успеваю досмотреть серию "Отбитых и отчаянных" к концу следующего дня. Стоя возле окна одного из верхних этажей здания Организации, в абсолютной темноте с телефоном и наушниками, я смотрю в прозрачное стекло и обдумываю её концовку. Разумеется, Джениферу удалось спасти Элизабет и Генри, и теперь они втроём продолжат скитаться по миру в поисках лучшей жизни. Четвёртый сезон наверняка выйдет ещё не скоро, несмотря на то, что создатели обещают его продолжение примерно к началу декабря. Не думаю, что это так. Например, третий сезон все яро ожидали весной позапрошлого года, а вышел он, в итоге, только летом прошлого. Ну ничего. Несмотря на банальность и предсказуемость концовки, мне она довольно-таки пригляделась. Там не простая романтика. Приключения, битвы высочайшего класса, быстрое развитие сюжета без дыр. То, что редко можно увидеть в российском кино. Если честно, иногда я этим героям завидую. Иногда хочется такой же безумной романтики, когда ради тебя готовы пойти на всё, на любую безбашенность, ставя себя под риск. Какой девушке это не было бы приятно? Я смотрю на город. Мой родной город. Мой Питер. Теперь я увидела его совсем под другим углом. Раньше я знала толком лишь один его район, а сейчас я смотрю на него сверху и вижу сразу несколько улиц, охваченных пылающий огнём автомобильных фар и уличных фонарей. Это вид на центральный Петербург. Просторный, вечно спешащий, изумительно яркий. На душе спокойствие, тепло и уют. Роскошь. Я из прошлого наверняка бы завидовала себе настоящей, а может, даже бы тайно презирала. Петербург теперь не кажется столь огромным, страшным, тёмным местом с вечными холодами и дождями, где маленькая девочка легко могла бы заблудиться. Теперь он кажется мне прелестным маленьким мирком, который настолько хрупок, что нуждается в чужой защите. В моей защите. Ещё всего лишь около шести. Я спускаюсь по лифту на второй этаж и направляюсь к кабинету Тамары Львовны. Она уже была в курсе всего, что знали мы, начиная от успехов миссии и заканчивая психологическими переживаниями Ромашкиной. Премия, которую нам вручили, была примерно вдвое больше нашей привычной зарплаты. Мы с Эрикой давно хотели прошвырнуться по магазинам, но на то совсем не было времени, да и жалко было опустошать кошелёк. Надо будет написать ей по возвращению домой. Не удивлюсь, если сейчас она только-только зашла в квартиру, не сняв даже своей кофты. Я тоже хотела бы уже вернуться домой, но перед этим должна зайти к Тамаре Львовне и отнести ей эту небольшую стопку бумаг, которую сейчас держу в руках. Вся информация о нашей миссии и о самой Ромашкиной – та, которую мы разузнали и которая требовалась к заполнению. Поначалу я не совсем понимала, зачем маги хранят информацию о каждом исцелённом и вносят их в базу данных огромного компьютера, но когда я сама начала работать до меня дошло: люди, ставшие жертвами демонов, имели какие-то поистине сильные, значимые проблемы и переживания. Информация требуется медикам, которые тщательно обследуют пострадавших как минимум одну неделю и помогают им восстановиться, как физически, так и морально. Некоторые восстанавливаются сами, а некоторым приходится назначать психологов, среди которых оказываются иногда и известные маги. Если демон вселяется в человека во второй раз, то маги уже будут знать, как с ним бороться и как впоследствии помочь. Я писала досье на Веру Ромашкину в течение целого дня. Эрика отрабатывала в больнице обе смены, поскольку вчера отпросилась на замещение; Макс и Виктор дежурили в составе другой команды где-то не так уж и далеко отсюда, и вся самая скучная и малоподвижная работа досталась мне. Хотя, не скажу, что она настолько ужасна, как по моему описанию уже могло показаться. По крайне мере, она тихая и безопасная. Я сидела с чашкой кофе и пялилась в монитор, как настоящая бизнес-леди в каких-нибудь американских сериалах. Несколько страниц моей плотной, практически бездвижной работы. И я буду свободна, как только отнесу это всё Тамаре Львовне. Я подхожу к нужной двери достаточно близко, чтобы едва не выронить все свои старания из рук, когда её внезапно изнутри открывает парень. Высокий блондин с большими голубыми глазами посмотрел на меня сначала с удивлением, а потом с наглой ухмылкой. – Лохушка. Ты что, всё ещё здесь? – Пропусти меня, Шрам. Мне нужно занести документы, – говорю я, игнорируя оскорбления и посмотрев на него укоризненно. – И вообще, ты что тут делаешь? – Да скучно мне. Вот, решил зайти к вашему "многоуважаемому" директору и отпроситься погулять, – он насмешливо тянет буквы и притворно кланяется. – Опять, значит, без дела болтаешься? – Называй это, как хочешь. Наконец демон покорно отходит. Дверь уже открыта, но я всё равно предупреждающе стучусь в кабинет перед тем, как войти. – Тамара Львовна, я закончила. Директор сидела за столом и что-то изучала в своём ноутбуке. Когда же я зашла, она подняла на меня глаза и устало улыбнулась. – Проходи, дорогая. Можешь оставить всё на столе и идти домой. Я положила бумаги туда, куда указала Тамара Львовна, но не торопилась уходить сразу. – Может, я могу Вам помочь чем-то ещё? – Не стоит, Влада, не стоит. Это моя работа. А ты свою уже закончила. Благодарю, – она вновь посмотрела на меня ласково. – Ты отлично справляешься для новичка. – Всего лишь делаю то, что говорят, – смущаюсь я. – Но не все сразу делают это так качественно. А тебе работа будто бы в удовольствие. – Так и есть, – киваю я, – мне нравится работать, насколько бы странно это не казалось другим. Я всегда восхищалась магами. Ещё до того, как демоны убили моих тётю и дядю… Но, если честно, мне в голову не приходило и мысли о том, что сама когда-нибудь в итоге стану работать в Организации. Причём, не какой-нибудь уборщицей или поварихой в столовой, а самым настоящим магом! – Это очень ценное качество. Но сейчас ты можешь быть свободна. Отдохни немного перед завтрашним дежурством. – Спасибо. Я выхожу и в коридоре снова сталкиваюсь со Шрамом. В очередной раз.