Мы оба втягиваем в себя воздух, в комнате как будто больше не осталось кислорода. Прошлым вечером он встретил меня под уличным фонарем и поцеловал. Тот поцелуй должен был заставить меня хотеть большего. Теперь я знаю, в чем состояла моя сегодняшняя проблема. Я сгорала от желания. Перед глазами так и стоят картины нашей другой жизни в Тоскане, а Джош целует мои открытые губы, трогает мой язык своим и дышит. Он вздыхает. Он хочет этого. Он сгорал от желания так же, как и я. На моих губах ванильный привкус, на его – мятный. Наши губы соединяются и замешивают нечто изысканное. Свершилось чудо, не знаю когда, но теперь осознаю это со всей определенностью. Джошуа Темплман не испытывает ненависти ко мне. Нисколько. Это просто невозможно, раз он так целует меня. Он высвобождает одну руку из моих волос и проводит ею по моему подбородку, гладит кожу, берет в ладони и запрокидывает назад мою голову. Я чувствую такое совершенное удовольствие, даже когда наши языки начинают вести себя развязно. Я перекидываю колено через его ноги, чувствуя, как напрягаются внутренние поверхности бедер. – Я клялась себе, что не пойду сюда сегодня вечером. – И тем не менее ты здесь. Интересно. Мы оба смотрим на мои бедра. Я не могу удержаться от того, чтобы придвинуться к нему еще плотнее. Новое положение как будто подключает меня к сети и впрыскивает в тело адреналин. Волосы Джоша все еще немного влажные. Я кладу одну руку сзади ему на шею, а вторую прижимаю к его сердцу. Начинаю медленно скользить вниз по его груди, по ребрам, ощупывая упругость плоти. Он такой крепкий, между каждым мускулом можно прочертить линию, даже сквозь футболку. Я пытаюсь потянуть вверх ее край, но он придавлен моими коленями. Меня одолевает нетерпение. Я едва не порвала футболку Джоша, но потом волевым усилием расслабляю пальцы. Он, должно быть, заметил этот всплеск эмоций пещерной женщины, потому что прикрывает глаза и в горле его раздается стон. – Иногда ты смотришь на меня так, как будто ты… Он забывает, что хотел сказать, так как я начинаю покрывать поцелуями его подбородок. Он позволяет мне руководить процессом, и я делаю это с удовольствием. Чувствую, как Джош расплывается в улыбке, когда я начинаю пощипывать его нижнюю губу. Диван мягко проседает под моими коленями, наша одежда слегка разогревается от трения, я ощущаю, как поднимается его член, твердо и непреклонно, упирается снизу мне в бедро. – Мне это нужно, – говорю я Джошу и замечаю, как его глаза порочно темнеют. Комкаю в руках его футболку, и мы снова целуемся. Я ерзаю бедрами по его коленям, руки Джоша неспешно скользят по моему телу, время от времени замирают и в паузах сжимают меня. Плечи, подмышки, груди. Меня пробирает мелкая дрожь, и он опускает руки ниже. Ребра, изгиб талии. Бедра. Ягодицы. Его ладони скользят по моим бедрам, длинные пальцы оттягивают вниз джинсы. Он проводит пальцами по моим икрам. Когда я утыкаюсь лицом ему в шею, его руки сжимают мои лодыжки – напоминание, что он может взять все под контроль, если захочет. – Мне нравится, какая ты маленькая. По голосу слышно, что ему приятно мое тело. Джош проделывает новый неспешный тур по нему – оглаживает руками. Проводя языком по его губам, я вспоминаю одно общее собрание пару недель назад. На нем присутствовали мы оба. Джош сидел у окна, и я наблюдала за медленным движением солнца по подоконнику, полу, широкому столу. Так наступал вечер. Джош был одет в темно-синий костюм, который я нечасто на нем вижу, и голубую рубашку. Я сидела напротив и следила за тем, как солнце медленно крадется по его телу, словно подступающая вода потопа. Я чувствовала запах ткани, которая разогревалась на его теле. Помню, как во время собрания он поглядывал на меня своими темно-синими глазами, и это нервировало меня, аж живот скручивало от напряжения. Он ухмыльнулся и вернул терпеливый взгляд к презентации, не сделав ни одной пометки в блокноте, тогда как у меня от писанины сводило руку. От этих глаз, как вспышка осветивших мое лицо, я была сама не своя. Тогда я еще не понимала почему. Теперь понимаю. – Я вспоминала общее собрание несколько недель назад. Джош целует меня под ухом, и я отвожу голову в сторону. Дрожь прокатывается по всему телу. Его руки сжимают мои ребра, большой палец упирается снизу в грудь. Все мое внимание сосредоточивается на этом крошечном островке соприкосновения. – И что? Видно, я делаю что-то не то, раз ты сейчас думаешь о нем. – Джош снова целует меня и чертит кружочки языком, будто набирает номер на старом дисковом телефоне. Проходит несколько минут, прежде чем я обретаю способность заговорить. А может быть, часов. Маленькими дозами я хватаю ртом воздух, а Джош нежно покусывает мою нижнюю губу. Его большой палец двигается вверх, мягко трет мой сосок и поднимается к подбородку. Я вздрагиваю и трепещу. Мне нужно объясниться. – Ты взглянул на меня и… И кажется, мне захотелось тебя поцеловать. Я только сейчас это поняла. – О, правда? Я вознаграждена тем, что его другая рука скользит по моей спине. Кожа к коже. Пальцы томно играют с бретелькой моего лифчика. – Я вспоминала, как ты посмотрел на меня. – Как будто думал о чем-то непристойном? Я думал. На тебе была белая шелковая блузка с жемчужными пуговицами. И с виду очень мягкий кардиган в первой половине собрания. Волосы подняты наверх, губы красные. Джош откидывается назад и проводит кончиками пальцев по моей шее к ложбинке между грудями. Пальцы углубляются в нее, я выдаю единственную вещь, какая приходит мне в голову: – Это кашемировый кардиган. – Тебе нравится доктор Джош… А мне по вкусу чопорная ретробиблиотекарша Люси. Шелково-кашемировая Люси. Это моя причуда. Карандаш в волосах, распекает начальника отдела за показатели пропусков работы в последнем квартале. Джош продолжает блуждать рукой по моему телу, пальцы пересчитывают ребра. – Какой необычный выверт. Не могу поверить, что ты помнишь, какая на мне была одежда. Но могу сделать тебе одолжение, достану где-нибудь очки в толстой оправе и пожурю тебя. – Я строго хмурюсь и прикладываю палец к губам. – Тишина. Джош театрально вздыхает: – Я не вынесу этого. – Ты можешь представить наши отношения? Целый день, каждую ночь? Он точно знает, что я имею в виду. – О да. – Как ты недавно говорил: фокус в том, чтобы найти человека достаточно сильного, чтобы выдержать это. Того единственного человека, который способен ответить на удар так же хорошо, как принять его. – А ты способна? – Глаза у Джоша такие, будто он наглотался наркотиков. Зрачки чернильные, радужки мутные. – Ага. Мы целуемся с новым жаром, который подпитывается нашими общими, связанными с залом для собраний фантазиями. Люси и Джош – звезды красочной, пóтом облитой порнушки. Он выгибается подо мной. Его твердокаменность так давит снизу на мое бедро, что кажется, подколенное сухожилие будет повреждено. Джош прерывает поцелуй: – Притормози. Я хочу кое о чем спросить тебя. Он немного отклоняется назад, и мы смотрим в потемневшие глаза друг друга. Губы стали мягкими, покраснели, мне хочется почувствовать их прикосновение ко всем частям тела. Пусть лижут и засасывают в себя мою плоть. Я дышу так шумно, что едва слышу его слова. – Когда ты звонила мне сегодня вечером, не собиралась ли ты вместо этого позвонить Дэнни? – Я начинаю протестовать, но Джош сжимает мое запястье, поглаживая его. – Я не ревнивый психопат. Мне просто интересно. – Ты уже победил в соревновании с ним. Теперь он мой друг. Мы собираемся быть просто друзьями. – Но ты так и не ответила на вопрос. – Он рассудочный вариант. В последнее время я редко совершаю по вечерам разумные вещи. Я рада, что не позвонила ему. Сейчас, наверное, сидела бы где-нибудь в кино, а не здесь. – Я немного подскакиваю на коленях Джоша. Он пытается улыбнуться, но выходит неважно. – Я бы сходил с тобой в кино. Слушай, уже поздно. Джош проводит рукой по моей спине, чтобы ухватить за задницу. Он отклоняет меня и протаскивает по своей твердыне, а потом приподнимает и пересаживает сбоку от себя. После этого придвигается к краю дивана и подпирает лицо руками. Дышит так же тяжело, как я. Мое эго не уязвлено. – Черт! – выдыхает он и добавляет со смущенным полусмешком: – Я так возбудился. Мне его отчаяние совершенно понятно. Разумеется, он должен удивляться, зачем подвергает себя таким испытаниям. Он, взрослый мужчина, дошел до того, что, как подросток, устраивает целовальные сессии со своей чудаковатой коллегой по работе. – Хочешь услышать, до какой степени возбудилась я? – Лучше не надо, – с трудом выговаривает Джош. – Пожалуй, я пойду домой. – Молю, чтобы он попросил меня остаться. Но нет. Сквозь ладони Джош говорит: – Дай мне минутку.