– Шучу. Свадебный прием состоится в отеле. Патрик забронировал несколько номеров. Мы скажем при регистрации, что приехали на свадьбу. – В задрипанном отеле? – Прости, конечно нет. Я позабочусь, чтобы у тебя был отдельный номер. Похоже, Джош очень серьезно относится к своему обещанию не прикасаться ко мне даже пальцем. Его ответ словно ведро воды окатывает пожар в моей груди, остаются только почерневшие угольки. Не уверена, что испытала от этого облегчение. – А почему ты не остановишься у своих родителей? – Не хочу, – качает Джош головой, уголки его рта недовольно опускаются, и я импульсивно постукиваю по его колену. – Я прикрою тебя в эти выходные, ладно? Как на пейнтболе. Но предложение действует только в указанные дни. – Спасибо, что защищала меня. Тебе досталось много пуль. Хотя я все равно не понимаю, почему ты это делала. Джош щурится на солнце, и я нахожу в бардачке пару солнцезащитных очков. Дышу на стекла и протираю их рукавом. – Ты сделал меня последним членом команды, который мог бы пойти добывать флаг. Самым ценным бойцом. – Я поступил так, потому что ты вот-вот могла свалиться с ног. Спасибо. – Он берет очки. – Ох, а я думала, это еще один из твоих маленьких трюков. Никто не защищает меня. Люси Хаттон – живой щит. – Я всегда прикрывал тебя. – Джош смотрит в боковое зеркало и перестраивается в другой ряд. В моем сердце загорается слабый огонек свечи. – Посмотрел бы ты на мои синяки. – Некоторые я видел. – Верно. Когда снимал с меня пижаму с соннозавром. – Я прижимаюсь щекой к спинке сиденья. Мы стоим на светофоре, и я любуюсь маленькой ямочкой в уголке рта улыбающегося Джоша. – Ты даже не представляешь, как мне жаль, что ты видел верх моей пижамы. Мама подарила ее мне на Рождество несколько лет назад. – Не стыдись этого. На тебе она смотрелась превосходно. Я смеюсь, и мне становится немного легче. Город растекается пригородами, солнце начинает садиться, а мы катим по шоссе среди зелени. Я никогда не уезжала так далеко от города. Мне надо начать жить своей жизнью, а не ходить все время, как маленькая горная овечка, по проторенной дорожке, ведущей к «Б и Г» и обратно в мою квартиру. – Значит, ты говоришь, я еду для моральной поддержки. Ты не объяснишь мне почему? У меня такое чувство, что мне нужно получить какое-то предупреждение и готовиться быть во всеоружии. – У меня есть… – начинает Джош и вздыхает. – Девушка? – осмеливаюсь предположить я. – О ком речь? – По большей части дело во мне самом. Я совершил несколько ошибок и не приложил особых стараний, когда было нужно. Теперь мне бросят в лицо эти обвинения. Наверное, будет не очень приятно. – Медицина. – Не задумываясь, я свожу объяснение к одному слову. – Прости. Это было нечутко с моей стороны. – Ты разговариваешь с королем бесчувственности, помнишь? – Джош дергает плечами от желания сменить тему. Мне становится жаль его. – Надо мне приехать сюда как-нибудь в выходные и исследовать местность. Может, куплю что-нибудь для украшения квартиры. – Я кошусь на Джоша. Ищешь приятеля, который любит таскаться по антикварным лавкам? Серьезно, Люси, соберись. – Ну, я уверен, твой новый приятель Дэнни с удовольствием отвезет тебя. Я складываю на груди руки, и мы не разговариваем двадцать три минуты, судя по абсолютно точным часам на цифровом дисплее Джоша. Первой нарушаю молчание я: – Прежде чем закончится этот уик-энд, я размозжу тебе голову. Я собираюсь выяснить, что творится в твоих злокозненных мозгах. – Это мило. – Я серьезно, Джош. Ты сводишь меня с ума. – Я наклоняюсь вперед, кладу локти на колени и тру лицо. – Мои злокозненные мозги подумывают о том, где бы нам поужинать в ближайшее время. – А мои – о том, как тебя задушить. – Еще я думаю, если мы прыгнем с моста, мне не придется идти на эту свадьбу. – Джош смотрит на меня, – возможно, его слова шутливы лишь отчасти. – Прекрасно! Следи за дорогой – или твое желание исполнится. Когда мы переезжаем мост, я с подозрением наблюдаю за своим шофером. – На самом деле я думаю о том… сколько топлива поглощает моя машина. – Спасибо, что переводишь эти ценные наблюдения в мотивы для поступков. Джош глядит на меня, будто на что-то решается: – Нет, я думаю о том, как целовал тебя на своем диване. Я думаю об этом слишком часто. Это меня тревожит. И еще я не перестаю размышлять, как странно будет проводить дни, не сидя напротив тебя. В правде важно то, что к ней привыкаешь. – Что еще у тебя в голове? Джош улыбается моей настойчивости: – Никто никогда не пытался сделать этого со мной прежде. – Чего? Раскроить тебе череп? Я бы применила молоток, если бы возникла нужда. – Не пытался узнать меня. И я не предполагал, что этим человеком станешь ты. – Ты хочешь, чтобы я прекратила? Его ответ удается расслышать с трудом, настолько он тих. – Нет. Я отворачиваю голову, притворяясь, будто рассматриваю вид за окном. Мы паркуемся на стоянке для грузовиков с придорожным кафе, и Джош прикасается к моей руке. От его следующей фразы в сердце загорается глупая надежда, хотя я понимаю, что он шутит. – Пошли. Настал момент для романтического ужина. У меня первое, хотя и ненастоящее, свидание с я Джошуа Темплманом. Как назло, все уютные ниши со столиками оказываются заняты, поэтому мы сидим бок о бок у стойки бара. Когда я забираюсь на высокий табурет, Джош меня подсаживает, и теперь мои ноги болтаются в воздухе, как у пятилетки. Мы делаем заказ, и я тут же забываю, что мне подадут. Джош подпирает ладонью подбородок, и мы, чтобы скоротать время, играем в гляделки. Мой взгляд скользит по его фигуре. Я могла бы пережить эти выходные, если бы руки у Джоша были не такие красивые. И его кожа не пахла бы так изумительно. Свет от люминесцентных ламп делает все лица желтоватыми, включая мое, но этот парень почему-то светится жизненной энергией. Я вижу едва заметные пятнышки веснушек на его переносице. Наверное, в течение большей части рабочего времени, проведенного совместно, я носила очки ненависти, потому что, сказать по правде, никогда еще не видела мужчину, настолько привлекательного внешне. Все в нем доставляет удовольствие. Он буквально напитан достоинством, роскошью, все в нем совершенно. Каждая часть тела сконструирована безупречно и содержится в идеальном порядке. Не могу поверить, что столько времени потратила впустую, не восхищаясь им. – Ты как великолепный скакун. – Я вздыхаю, слегка смешавшись. Надо было попытаться хоть немного поспать прошлой ночью. Джош моргает: – Спасибо. У тебя сахар в крови понизился до предела. Ты вся белая. Наверное, это правда. Мой желудок издает гоблинское урчание. Группа хохочущих парней, явно коллег, подходит близко к нам, и Джош кладет руку мне на талию. Как на настоящем свидании, покровительствует, будто говорит им: «Моя». Потом он заказывает мне апельсиновый сок и заставляет выпить его. Слышу, как один дальнобойщик подавляет желание рыгнуть и потом медленно, со стоном выпускает из себя воздух. На дальнем плане слышится скворчание чего-то жарящегося, звук напоминает помехи в радиоэфире. – Атмосфера неподходящая, – говорит мне Джош. – Прости. Поганое свидание. Официантка в пятый раз искоса бросает взгляд на Джоша, облизывая языком уголок рта. Я прикасаюсь к его запястью, потом берусь за него: – Все хорошо. Приносят еду. Я впиваюсь в горячий сэндвич с сыром, пачкая лицо, приходится напоминать самой себе о необходимости жевать. Джош заказал жаренную на гриле куриную грудку. Следующие несколько минут проходят за смакованием и подсаливанием блюд. Джош ворует с моей тарелки несколько кусочков жареной картошки с таким видом, будто это самая обычная манера поведения за столом. – Куда ты ходишь обедать? Меня это всегда интересовало. – Я хожу обедать в спортзал. Пробегаю четыре мили, принимаю душ и по пути обратно выпиваю большой протеиновый шейк. – Четыре мили? Ты тренируешься на случай апокалипсиса или чего-то в этом роде? Может, мне тоже этим заняться? – У меня слишком много неуемной энергии. – Ты мог бы искусать меня или убить, если бы не эти пробежки. У тебя потрясающее тело, оно сводит меня с ума. Ты это сам знаешь, верно? Я видела всего кусочек кожи.