– Плохо. Меня хотят выдать замуж в ближайшее время. Пауза. А затем хриплое: – И что ты намерена делать? – Бежать, – отвечаю решительно. – Иных вариантов нет. Демон молчит, а я продолжаю: – Ты сможешь забрать меня с нашего места через двадцать минут? – Да. – Пожалуйста, не опаздывай, – произношу с мольбой в голосе. – От этого зависит моя жизнь. – Не переживай, Диора. Я буду вовремя. Нажимаю кнопку сброса и тут же несусь в гардеробную. Достаю с верхней полки большую спортивную сумку и принимаюсь хаотично закидывать туда попадающиеся под руку вещи. В боковой карман заталкиваю всю имеющуюся у меня наличку и украшения. Банковские карты оставляю. Они мне не понадобятся: все равно в ближайшее время отец их заблокирует. Торопливо стягиваю праздничное платье и, облачившись в удобный костюм, сажусь за стол. Кладу перед собой чистый лист бумаги и на пару секунд замираю с занесенной над ним ручкой. Я так долго прокручивала в воображении сцену побега, но в самый ответственный момент голова опустела, а все правильные мысли улетели в неизвестном направлении. Делаю глубокий вдох и, посильнее сжав пластиковый корпус ручки, опускаю чернильный наконечник на бумагу: «Дорогие папа и мама, я вас очень люблю и прошу прощения за ту боль, которую я вам причинила. Я бы правда хотела поступить иначе, но, увы, это не в моих силах. Выйти замуж за Арслана я не могу. Как не могу дальше жить привычной жизнью. Пожалуйста, не ищите меня и не пытайтесь вернуть. Я приняла это решение осознанно и никогда его не изменю. Спасибо за все, что вы для меня сделали. Ваша дочь, Диора». Чем больше слов выходит из-под моего пера, тем крепче становится уверенность в правильности происходящего. Я не ошибаюсь, делая ставку на Ранеля. Ведь только с ним возможно мое счастливое будущее. Кладу письмо на кровать, поверх покрывала, и, перекинув сумку с вещами через плечо, выхожу из комнаты. Теперь я крадусь по коридорам очень тихо, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Однако стоит мне завернуть за угол, как я буквально напарываюсь на взволнованного Арслана, который, судя по всему, был отправлен на мои поиски. Ошарашенный взгляд парня прокатывается по моему спортивному костюму, затем перемещается к увесистой сумке, лямку которой я отчаянно сжимаю, а потом вновь возвращается к лицу. Его брови изумленно взлетают вверх, но в глазах читается понимание. До него на удивление быстро дошло, что к чему. – Прости, – выдавливаю с сожалением. – Я просто не могу… – Почему? – как ни странно, он не истерит и говорит совершенно спокойно. Я заминаюсь, и Арслан тут же добавляет: – Пожалуйста, Диора. Я заслуживаю правды. – Я люблю другого, – признаюсь я, глядя ему в глаза. – Я принадлежу ему полностью. И телом, и душой, понимаешь? Поэтому наш брак для меня невозможен. Арслан сглатывает. Замечаю, как на этом движении выразительно дергается его кадык. – Ладно, – хрипит он. – Спасибо, что сказала. – Еще раз извини, – бросаю я, огибая его по дуге. – Уверена, ты обязательно найдешь достойную невесту… А дальше – срываюсь на бег. Времени у меня в обрез. Мешкать никак нельзя. Спускаюсь гараж, завожу мотор и обхватываю руль вибрирующими от волнения ладонями. Выжимаю педаль газа в пол и чуть не сношу ворота, которые, по ощущениям, сегодня открываются особенно медленно. Когда я наконец выезжаю за пределы дома, паника слегка ослабевает, ведь теперь я в относительной безопасности. Но уже через мгновение вспыхивает с новой силой и по новой причине. А что я буду делать, если Ранеля вдруг нет на нашем месте? Что, если он не успел подъехать? Или, того хуже, передумал? Стараясь не думать о плохом, снова надавливаю на газ и впервые в жизни кладу стрелку спидометра. В крови бушует адреналин, в ушах стоит шум рычащего мотора, а сердце бьется так сильно, что, кажется, вот-вот проломит ребра. Съезжаю на полянку, которую мы с демоном именуем «нашим местом», и затаив дыхание, озираюсь по сторонам. Черный Бэхи пока нигде не видно. Надеюсь, Ранель просто припарковался подальше и потушил фары. Выпрыгиваю из машины и, осторожно ступая по высокой траве, медленно глохну от собственного зашкаливающего пульса. Я нахожусь на грани обморока: нервы воспалены, сознание мечется, тревога звериной хваткой сдавливает горло. Ну где же ты, демон? Неужели не придешь? От истерического припадка меня отделяет одна-единственная секунда, и в этот самый момент сумеречная тишина нарушается утробным урчанием турбинного двигателя. А еще через мгновенье меня ослепляет яркий свет фар. Слава богам! Объявился все-таки! Распахиваю дверь и мешком оседаю на пассажирское сиденье Бэхи. Я так перенервничала, что с трудом контролирую собственное тело. Мышцы сотрясаются в треморе, от затылка к лопаткам ползет колючая дрожь. – Что с тобой, Ди? – Ранель перегибается через подлокотник и встревоженно заглядывает мне в глаза. – На тебе лица нет… Его близость, запах и демоническая энергетика действуют на меня, словно анальгин. Боль отступает, плечи расслабляются, а дыхание постепенно приходит в норму. Я люблю его так сильно, что исцеляюсь одним лишь взглядом, одним лишь табачно-ментоловым выдохом, скользнувшим по губам… – Поцелуй меня, – прошу надрывно, вонзаясь ногтями в его толстовку. – Пожалуйста, поцелуй… Ранель подается еще ближе, и его горячие губы находят мои. Припечатывают, надавливают, ласкают. Зажмурившись, жадно впитываю его вкус и натурально дурею от наслаждения. Побег, разрыв с близкими, тотальное изменение жизненного курса – поцелуи демона, определенно, того стоят. Да они всего, черт возьми, стоят! Всего, что представляет хоть какую-то ценность! – Я сбежала из дома, Ранель. Навсегда, – выдыхаю я, растворяясь в его жарких объятиях. – И теперь пути назад не существует… Глава 44. Диора «Добрый день, есть душа в наличии?» Нигилист я по жизни и шут, Не тягайся со мной в безразличии, В безразличии я – абсолют. «Абсолют» Мари Хоук – Я оставила родителям записку, – говорю я, пропихивая здоровенную спортивную сумку на заднее сиденье. – Написала, что ухожу, и попросила прощения. – Ты упоминала мое имя? – негромко роняет Ранель. Его руки лежат на руле, а взгляд направлен строго перед собой. – Нет… Конечно, нет, – мотаю головой. – Если им станет известно, кто ты, они завтра же нас найдут. Демон молчит, напряженно что-то обдумывая. Скулы обозначаются как никогда резко. На лице лежит мрачная тень. – Ранель, я совершила ошибку?.. – спрашиваю робко, нарушая затянувшуюся тишину. – Мне не следовало сбегать из дома? – Нет, ты все правильно сделала, – он будто выходит из ступора. Кидает на меня быстрый взгляд и поджимает губы. – Просто сейчас мне нужно немного подумать. – Хорошо. Демон не торопится продолжать разговор, и я тоже замолкаю, погружаясь в тревожные мысли. До меня только сейчас в полной мере доходит смысл совершенного поступка. Я бросила семью. Отреклась от нее. Заклеймила себя и родных вечным позором. И все ради человека, который сидит рядом. Ради безрассудной, всепоглощающей любви к нему… Даже если мы с Ранелем вдруг не справимся, дороги обратно у меня нет. Уж лучше тогда в петлю, чем назад. Ведь из двух зол, как известно, выбирают меньшее. Отныне у моего будущего может быть только два цвета: черный или белый. Третьего не дано. Полутона невозможны. Я либо вознесусь на небеса, либо пойду на дно. Либо стану счастливой, либо исчезну, разбившись на сотни звенящих осколков… Теперь моя судьба в татуированных руках демона. Любит ли он меня так же сильно, как люблю его я? Сможет ли сберечь наш хрупкий сказочный мир? Пока я пребываю в мятежных думах, на лобовое стекло приземляется капля воды. Потом еще одна. И еще. Поначалу дождь просто накрапывает, а потом вдруг припускает как из ведра. Ритмично барабанит по стеклам и затягивает влажным глянцевым блеском сумеречный городской пейзаж.