И Вероника. Два фиолетовых лепестка, которые сливаются в единую фигуру, похожую на сложенные ладони. И ничего страшного, что кто-то вкладывается больше, пытаясь сохранить эту конструкцию. А кто-то все время хочет развернуться, нарушить гармонию, ведь там, во внешнем мире, куда интереснее, и неважно, что тем самым он рушит механизм. Кассир спрашивает у него — нужен ли вам пакет? Вадим кивает и говорит — нужен, а я всегда порицала эту его привычку бесконечно покупать пакеты вместо того, чтобы носить их с собой. И вот прошло больше полугода с тех пор, как мы расстались, а он всё еще продолжает их покупать. Сосиски, макароны, чипсы, булка хлеба, апельсиновый сок. Год назад Вадим переехал в съемную квартиру, и теперь кормит себя сам. Выходит, что именно сосисками с макаронами. Кассир пробил товары, скидочную карту. И, по классике, поинтересовался, каким именно образом Вадим планирует расплачиваться — наличными деньгами? безналичными? Вадим ответил, как отвечал всегда прежде — безнал. Ярый антифанат материальных денег. Когда мы ехали в маршрутке, я всегда за него платила… А в следующий момент Вадим посмотрел на меня и замер. И я тоже замерла. Как дура, прижимая к себе кучу продуктов, потому что изначально пришла за слоеным текстом для круассанов, а в итоге взяла еще яблоки, шоколад, авокадо, молоко, губки для мытья посуды… Можете оплачивать — и Вадим ожил. Приложил карту, подхватил пакет и скрылся с моих глаз. Следом за ним начали обслуживать мужчину с уставшим лицом. А после и до меня дошла очередь. Пакет мне не пригодился — я беру с собой шопер, когда иду в магазин. Вышла из магазина, не ожидая совсем никакого подвоха. Зато подвох в лице Вадима ожидал меня. На улице, возле дверей. Я сразу же попала под прицел его глаз — льдинисто-голубых и внимательных. — Привет, Вероника, — сказал он. — Привет, Вадим, — отозвалась я. — Давно не виделись. — Это точно, — и я зачем-то пожала плечами. По коже пробежал холодок — и это при том, что последние деньки июля выдались необычайно жаркими. Август будет холодным, вывод на основе многолетних наблюдений. — У тебя прическа новая. Точно. Он ведь помнит меня с длинными волосами. Причем все-таки помнит, — а я-то думала, что он забыл обо мне в следующее мгновение после расставания. — Да, немного поменяла имидж. — Как у тебя вообще дела? Вот же прицепился. Дверь распахнулась, чуть не прибив меня, и я предложила: — Мы можем отойти, если тебе так хочется поговорить. — Вижу, что всё по-прежнему. Я исподтишка разглядывала его лицо, стараясь не задеть взгляд. Не могу смотреть ему в глаза. Щетина всё та же. Мгновенно накидывает ему парочку лет. Под левым глазом — родинка, и оттого лицо сразу кажется каким-то неместным, диковинным, что ли. Челка лежит на левом боку, и он смахивает ее каждые две секунды, чтобы не лезла в глаза. Вот уж кто ничего в себе не поменял. И не поменяет, поскольку ему комфортно в той оболочке, которую он для себя создал, и в той нише, которой он себя окружил. — Можно сказать и так, — ответила наконец. — Закрыла второй семестр. Отдыхаю. У тебя как? И что это за новая глупая тенденция — разговаривать спустя продолжительное затишье так, будто и не было его? Ещё бы я с Вадимом разговаривала, как со старым приятелем… — Да тоже неплохо, в целом. Тоже учусь. Устроился на подработку. — Но всё еще не шикуешь, — я покосилась на пакет. — Ты и правда прежней осталась, — вздохнул Вадим. — Всё такая же язва. — А у меня это в генах заложено. Пока? В самом деле, сколько же можно стоять вот так, будто нам совсем нечем заняться? У меня тесто скоро растает, под такой-то жарой. Кто мне новое потом покупать побежит? Вадим? Ага, особенно когда узнает, что это Илья меня попросил испечь что-нибудь. Они друг друга никогда не любили. А ведь раньше я могла стоять так, напротив Вадима, часами, и даже ноги не затекали и солнце не припекало макушку. Всё ещё восхищаюсь этому парадоксу — как в одно мгновение человек может стать совершенно чужим. — А мы, кстати, с Викой расстались, — сказал Вадим совсем невпопад. Вика — это та самая давняя моя подруга, которая когда-то познакомила нас с Вадимом, а после и развела. Он нашел себе новый фиолетовый лепесток — тот самый, который был похож на него больше, чем я. Чтобы конструкция была прочной, необходима правильная стыковка углублений и выпячиваний; как в паззлах или конструкторах. Два одинаковых элемента красиво смотрятся рядом, симметрией радуют глаз. Но рядом — это еще не вместе. Или уже? — Очень тебе сочувствую, — заметила я. — Спустя месяц, — продолжил жаловаться он. — Это вы еще долго продержались. Вадим качнул головой и предложил: — Давай помогу донести. — Спасибо, но мне близко. — Я помню. — Еще бы он не помнил. Заявился в мой район и давай задерживать. Вадим в принципе никогда особой скромностью не отличался. Ставил свои интересы выше интересов окружающих, вот только поняла я это слишком поздно. — Я обидел тебя? Смешной такой. Что надеется услышать? Нет, ни в коем случае? Меня предают ежедневно, поэтому я перестала обращать на это внимание? — Ты не дал сказать мне всё, что я бы хотела, тогда, в январе. А сейчас — разве есть смысл разговаривать? — Давай я тебя провожу, — стоял на своем Вадим. — Давай. Проводи. Шопер оказался в его руках. Вадим нес его безбожно, как пакет, сделав петлю из ручек, едва не задевая им асфальт. Я думала, он сейчас начнет рассыпаться передо мной в извинениях, убеждая меня — и себя, вне всяких сомнений — какой он замечательный. Но Вадим молчал. Шел чуть впереди по маршруту, который мы с ним проходили неоднократно; случалось в нашей жизни и такое, что мы вместе наведывались в этот магазин, набирали всяких вкусностей, а потом шли ко мне смотреть фильмы. И мне вдруг захотелось представить на одно лишь мгновение, что с тех пор ничего не изменилось. Что вот сейчас мы вместе зайдем в подъезд, поднимемся на третий этаж. Я открою дверь, и он придержит ее, пока я буду входить. Зажмурила глаза, и наваждение тут же спало. — Хорошо поговорили, — не удержалась от наблюдения я, когда мы повернули за угол, тот самый, мой любимый, и до конца прогулки осталась одна минутка. А вот если бы рядом был Ник… Это он все испортил. Он и Пашка. Приучили меня к тому, что парни должны болтать без конца. — О чем ты хотела поговорить? Мы остановились возле моего подъезда друг напротив друга. И я впервые за нашу встречу открыто встретилась с Вадимом взглядом. Серо-голубые глаза. Он вечно жаловался — недостаточно яркие, скучные. Я качала головой и говорила, что у него самые красивые глаза на свете, и под солнышком они становятся голубыми-голубыми, точно летнее небо. Это моим уже никак не помочь — ничто не внесет в них краску. Лишь свет, и то — нужно сильно постараться. Погасить свет в глазах значительно проще, чем зажечь. Спросила несколько даже резко: — А ты о чем хотел? Зачем-то же вызвался меня провожать. — Я тебя знаю, и говорить с тобой бесполезно. — А, ну я же типа мартышка, — я помотала головой из стороны в сторону. — Человеческих слов не понимаю. — Нет, принципиальная ты. И гордая, как лебедь. Просто хотел пройти рядом, вот и всё. И он первым отвел глаза. Пробормотал куда-то в сторону: