— И если к вам придет посторонний человек, — не меняя нейтрального выражения лица, спокойным, ровным тоном гнул свою линию Гуров, — скажем, например, психолог, и попросит дать характеристику своей подруги, вы, разумеется, постараетесь выставить ее в самом лучшем свете? — Но… — слегка замялась Рита. — А вам бы хотелось, чтобы она гадостей об Ольге наговорила? — фыркнула Лена. — Когда я описывала Ольгу, я не сказала ни слова неправды, — нашлась Рита. — И вообще, гадости об отсутствующих приличные люди не говорят. Тем более что подруга заболела. — Но мне жизненно необходима полная и правдивая картина, — возразил Гуров. — Я так понял, что при желании вы нашли бы что рассказать? — И все равно — нет! Оля — хорошая подруга и замечательный человек! Она веселая, яркая, жизнерадостная. Ничего плохого сказать о ней я не могу. — Заметьте, Рита, я вас и не просил ни о чем подобном. Просто мне нужно знать, не могла ли Оля быть резкой в общении с людьми? Настолько, чтобы вызвать в человеке обиду? Вы ведь сами рассказывали, что она очень категорична в суждениях. — Какое отношение эта информация может иметь к нервному срыву? — пролепетала Рита. — Особенно если он произошел из-за того, что Оля «перезанималась»? — К самому нервному срыву — никакого, но это необходимо знать для проведения качественной терапии. Упражнение: «Прощение». Слышали, наверное? Простить себя, попросив, мысленно, разумеется, прощения у того, кого, вольно или невольно, мог обидеть. — Честно говоря, нет, — покачала головой девушка. — Оля, конечно, иногда бывала резкой с людьми, но никого не обижала, по крайней мере незаслуженно. Понимаете, она просто терпеть не может, когда посторонние люди вторгаются в ее личное пространство и ведут себя чересчур навязчиво. — Скажите, а Оля могла, защищая свое личное пространство, так серьезно обидеть человека, чтобы он или она, не важно, затаили сильную обиду? Или даже решились на месть? — Что?! Конечно же, нет! Не припомню ничего подобного! — уверенным тоном ответила Рита. — Понятно, — кивнул Гуров. — Хорошо. Но, кажется, наша встреча заняла немного больше времени, чем планировалось. Простите, Лев Иванович, мы можем опоздать в галерею. А не выполнить задание невозможно! — Да, — серьезно кивнула Лена, — это просто смерти подобно. — Конечно, девушки, — улыбнулась Лев. — Спасибо за беседу. — Рита, — обратилась неунывающая Лена к приятельнице, — ты хотела посетить дамскую комнату. Помнишь, что нам еще ехать довольно далеко? — Да, конечно. — Рита торопливо поднялась со своего места и ушла куда-то в правый коридор. — По опыту знаю, что ее не будет минут двадцать, — усмехнулась Лена. — Пока макияж и прическу не поправит, туфли не отполирует — не выйдет. — Не вижу ничего плохого в любви к опрятности, — почти автоматически сказал Гуров. Он мысленно анализировал последние реплики Риты. Если судить по некоторым признакам, а также принять во внимание поспешность, с которой девушка свернула беседу и удалилась, можно предположить, что Рита была откровенна не до конца. — Ритка рассказывала, что вы очень хороший психолог, — вывел его из задумчивости веселый голос Лены. — Тесты какие-то мудреные проводили. Все точно о ней узнали. — А что? — слегка удивился полковник. — Вы сомневаетесь? — Нет. Рита не стала бы преувеличивать. Просто мне непонятен один момент. Если вы действительно хотели узнать больше об Ольге Копыловой, зачем было обращаться к ее друзьям за информацией? Ведь это в корне неверный подход. — Кто же знает лучше человека, чем его друзья? Неужели враги? У Ольги Копыловой есть враги, правда? Все вокруг уверяли меня, что это не так. — Может, и есть, конечно, только говорить с вами они не стали бы. — Почему? — Очевидно, потому, что боятся! Оля из тех людей, что способны не давать спуску своим врагам. Или недоброжелателям. — Неужели у Оли такой большой авторитет среди сверстников? — Точно! — хихикнула девушка. — И не только в своей компании. — Тогда кто мне может лучше всех охарактеризовать ее? — Разумеется, не друзья и не враги, а те, кто нейтрален. Такие, как я, например! Вот взять хотя бы Риту! Или кого угодно из окружения Копыловой! Они принимают все выходки Ольги как должное. Или готовы списать на излишнюю эксцентричность то, что совсем выходит за рамки. Но, к слову сказать, ту же Риту, например, Копылова никогда не трогала. Так что, думаю, Рита об Ольге просто многого не знает. — Но вы лично, как я понял, с Ольгой никогда не вступали в конфликт? — Я что, на дуру похожа? — самодовольно ухмыльнулась Лена. — Нет, как раз наоборот. Вероятно, вы не только умная девушка, но и способная многое заметить, а также быстро сделать правильные выводы. — Верно! Я одной из первых поняла, что Ольга — злобная, мстительная стерва. Но не стремилась попасть в список ее врагов, правда, и в друзья никогда не набивалась. Просто умело держалась в стороне. Водить дружбу с такими — не по мне. Кстати, Копылова виртуозно умеет размазать по стенке того, кто будет иметь глупость ей в друзья набиваться. Я бы даже сказала, что это стало ее любимым развлечением, особенно в последнее время. А у нее точно нервный срыв? — Так заявили родные. — Слабо верится, если честно. Нервный срыв предполагает душевные метания и терзания. Это совсем не в стиле Ольги. Ее не беспокоят чужие переживания. И у самой словно нет нервов вообще! — Лена, скажите, а кто-нибудь, обиженный Ольгой, мог решиться на месть? — Какую, например? Плюнуть ей жвачкой в волосы? Или накатать телегу в прокуратуру? Это разные вещи, значит, и решимость разной степени нужна. — Даже не знаю, — умело изобразил растерянность полковник. — А что, могло и до прокуратуры дойти? Правда? Разумеется, я имею в виду не простое ребячество, а нечто серьезное. Так что, у кого-то действительно был повод обратиться в прокуратуру? — Насколько я знаю, в нашем колледже нет. Да и вообще, никто из наших с Ольгой связываться не рискнет, уже наученные горьким опытом. — Но вы знаете тех людей, что рискнули бы? — Слышала о тех, у кого были основания, как говорят мои родители-юристы. Но, судя по всему, нет. Никто просто не решится связываться с Ольгой. Проще утереть слезы и отойти в сторону, она сама мстительная, как дикая кошка. — Значит, с кем мне нужно пообщаться? — Точно не скажу, имени не знаю. Но слышала, что у Ольги был конфликт с девушкой из какого-то клуба. — Развлекательного? — Нет, — терпеливо пояснила Лена, — Ольга же всегда презентовала себя как всесторонне развитую личность. И ходила на дополнительные занятия: английский, живопись, танцы, фортепиано. На танцы она в клуб ходит, он называется «Гармония». Мой двоюродный братец его тоже посещал, когда бальными танцами увлекался. Он и рассказывал, что ходят слухи о скандале, который произошел между двумя солистками старшей группы. И словесной перепалкой там дело не ограничилось, говорят. — А как давно это было? — Да с полгода назад, наверное. Но я вам советую не останавливаться на посещении клуба. В художественную студию тоже стоит заскочить и о Копыловой справки навести. Если она занималась не одна с педагогом, а в группе, ручаюсь, там тоже могли быть конфликты. — Спасибо вам за совет, — кивнул девушке Лев. Как только к столику вернулась Рита, Лена замолчала и не сказала больше ни слова, только продолжала хитро улыбаться. Попрощавшись с обеими девушками и поблагодарив их за помощь, Гуров позвонил Владимиру Копылову, чтобы узнать, где и у каких преподавателей дополнительно занималась его дочь. Записал адреса. И немедленно отправился исправлять свое упущение. Посетить все кружки и студии нужно было раньше. Он понимал, что его ввело в заблуждение то, как отзывались об Ольге друзья. Они описывали портрет милой девушки, который полностью совпадал с характеристикой, данной Ольге родителями и прислугой. Вот Лев и расслабился, как выяснилось, раньше времени. А зря, ведь преподаватели различных дополнительных дисциплин тоже хорошо знают своих воспитанников. Имеют возможность наблюдать их взаимодействие в коллективе и способны дать точную характеристику каждому. В любом случае и эту версию следует обязательно проверить. В напряженной работе прошло несколько дней. Из командировки в Красноармейск вернулся Крячко, забрав дело по убийству и ограблению гражданина Попова в московское Управление. Но существенных улик или новых свидетелей оперативникам найти так и не удалось. Гуров тоже не сидел без дела. Он посетил все студии и клубы, где занималась Ольга Копылова. Пообщался с преподавателями и ребятами. И обнаружил нечто весьма странное, что хотел немедленно с кем-то обсудить, и появление Стаса оказалось очень кстати. Приятели расположились в своем кабинете. Сначала Гуров предпочел выслушать отчет Крячко о командировке. — Несмотря на то что убийство произошло в подъезде, никто не видел загадочную девицу поблизости от места преступления, — говорил Стас. — Даже этот арестованный Скадовский? Он ведь был весь в крови, значит, застал Попова живым. То есть первый после покушения попал в подъезд. — Да, у мужика были все шансы стать свидетелем. Но он испугался, перенервничал сильно, когда обнаружил тело. Кровь, предсмертные хрипы и мольбы о спасении — это все производит гнетущее впечатление на неподготовленного человека. Пока пытался помощь оказать да вызывал «Скорую», Попов умер. Тут сразу наши коллеги приехали, которым Скадовский сам и позвонил, кстати. Смотрят — клиент мертв, а над ним мужик весь в крови, ну, они его сразу в отделение. А как выяснять начали, кто да чего, тем более вцепились мертвой хваткой. Увел жену, значит, конфликтовал, следовательно, он и убил. Дело известное. В общем, Скадовский теперь — самый счастливый участник этой истории. Если бы тебе, Лева, не пришло в голову похожие преступления по области поискать, неизвестно, чем бы дело для него кончилось. — Счастливый — это хорошо, — задумчиво пробормотал Гуров, — нам удалось благотворным образом поучаствовать в судьбе человека, это всегда замечательно. Только неужели он совсем ничего не заметил? — Говорит, когда в подъезд заходил, никого не встретил и ничего подозрительного не видел. А уж после того, как обнаружил умирающего в луже крови Попова, мимо могло стадо слонов проходить, он бы не заметил. — Понятно. Но раньше?! До того момента, как в подъезд вошел?! Ты не спрашивал, может, выходил кто? Или машина отъезжала? Марка, цвет или часть номера, нам бы хоть что-то, за что зацепиться! — Конечно, спрашивал! Он говорит, что не заметил, на разговор с соперником настраивался, нервничал, по сторонам совсем не смотрел. А я думаю, что преступница к тому времени просто уже успела уйти. А подельникам ее и вовсе в подъезд заходить надобности не было. Могли где-то поблизости поджидать на машине. Вроде рядом, но в сторонке. Вот свидетелей и не оказалось, никто внимания не обратил. — Какие-то они слишком резвые у нас получаются. Дело вроде первое, рискуют, нападают прямо в подъезде. А прошло все без сучка без задоринки. — Не скажи, — покачал головой Стас, — она все-таки ошиблась. Медики говорят, в первый раз ударила недостаточно сильно. Вот и не убила сразу. Но нападение произошло неожиданно. Потерпевший не сопротивлялся, не оборонялся, не уворачивался, просто не успел, не понял ничего. Наверное, потому, что преступницей была девушка — люди обычно от женщин не ожидают агрессивных действий. — То есть она ударила в первый раз, тут же поняла, что недостаточно сильно, и нанесла второй, смертельный удар? И во второй раз уже провернула кинжал, чтобы наверняка? — уточнил Гуров. — Патологоанатом говорит: не колеблясь ни секунды, — кивнул Стас, — иначе потерпевший успел бы крик поднять или попытался бы закрыться от оружия. Создается впечатление, что мужик даже поднять рук не успел. Так что наша дамочка очень жестокая и решительная. И ты был прав, Лева, когда предположил, что это ее первое убийство. Очень похоже на то. Она свой характерный почерк только вырабатывала. Но к убийству преступница хорошо подготовилась и, если так можно выразиться, морально созрела. Ни секунды не колебалась и улик нам не оставила. Обдуманность проявила, некую осторожность в сочетании с дерзостью. Так что перед свидетелями она, видимо, совсем не мелькала. — Обидно, — вздохнул Лев, — я на Красноармейск возлагал такие надежды. Преступники часто на первом деле допускают ошибки. — Потому что нервничают? — хмыкнул Крячко. — Нет, это не про нашу дамочку. У нее, похоже, нервы крепкие, как стальные канаты. И откуда такие девицы только берутся? — Слушай, Стас, а может, она из бывших военных спецов? Я мужчин проверял, а женщин — как-то не пришло в голову.