— Ты имеешь в виду, что преступление первое, а убивать было не в новинку? Да нет, не похоже. И потом, хорошие спецы все наперечет, тем более женщины. И с чего военному специалисту в преступницы подаваться? Не похоже, нет. — А я бы эту версию все же проверил. Или хотя бы справки стоит осторожно навести. Может, кто недавно в запас увольнялся? Может, у кого-то из бывших военных возникли финансовые трудности или острая необходимость в крупной сумме денег? — Друг мой Гуров! — заржал Крячко. — Знаешь, какой длины будет этот список?! Бывших военных с финансовыми трудностями?! Их до пенсии проверять замучаешься! — Я имел в виду какой-то вопиющий случай, понимаешь? Нечто выбивающееся из общего ряда! Например, болезнь близких, несчастье. То, что могло толкнуть человека на подобные действия. — Столько лет прослужил в органах и все еще идеалист, — с сожалением покачал головой Станислав. — Людей на подобные действия обычно толкают жадность и эгоизм! Они рассуждают так: «Хочу жить красиво! И плевать, кто при этом пострадает!» — Видимо, ты прав, к сожалению. — Ладно, Гуров, не переживай, прорвемся. И версию с военными проверим, раз все равно нет приличных зацепок. Может, повезет и всплывет что полезное. Ты лучше порадуй приятеля хорошими новостями. И просвети, что там у тебя за открытие в деле похищения Ольги Копыловой?! — Я тебе уже по телефону рассказывал, что у бизнесмена сдали нервы? — Оно и понятно, похитители ведут себя странно. Это кого угодно выведет из себя, — кивнул Стас. — Вот я и предположил, что семейству Копыловых некто может таким образом мстить. — То есть?! — тихонько присвистнул Крячко. — И денег заработать, и нервы потрепать? А что? Шикарный план! Для него нужны дерзость и решительность, но этого похитителям, похоже, не занимать. — Верно мыслишь. И теперь мне эту версию приходится отрабатывать. Копылов составляет список людей, которых мог кровно обидеть. А также прислал мне список клиентов своей фирмы. — Гуров потряс в воздухе увесистой пачкой бумаги. — Чего так много? — подпрыгнул Стас. — Это же на полгода работы!! — Самых перспективных, то есть недовольных, склочных или с криминальным прошлым, Копылов сам заранее отметил. Я уже попросил наших айтишников список по базе прогнать и выделить тех, кого нужно проверить в первую очередь. — Все равно, — не сдавался Стас, — работы предстоит море! — Но ты вернулся, значит, поможешь, — хмыкнул Лев. — Заметано! Давай дальше. — Еще я подумал, что кого-то могла очень обидеть и сама Ольга. — То есть похищение организовали не враги отца, а самой девушки? — повел бровью Стас. — Это возможно. А чтобы все проверить, я снова встретился с некоторыми ее друзьями. И получил совет посетить все занятия, на которые ходила Копылова вне колледжа. Поговорить с педагогами и товарищами девушки. — Отлично! Вечно ты сам себе работу ищешь, Гуров! И что выяснил интересного? По блеску в глазах вижу, что что-то есть! — Как ни странно, сразу несколько весьма любопытных вещей. Во-первых, Ольга Копылова вовсе не такая нежная и трепетная лань, какой ее изображали родители или близкие друзья. Девушка может быть совсем другой: резкой, грубой и напористой. Никогда не лезет за словом в карман. А также, вероятно, не боится пускать в ход кулаки в драке. Среди однокурсников имеет репутацию человека, с которым лишний раз лучше не связываться. — Правда? — изумился Крячко. — Странно. Обычно, когда собираешь сведения о человеке, оказывается, что весь круг общения о нем единого мнения. Ну, например: забияка дома, забияка на работе и такой же среди друзей-приятелей. — Или наоборот, девчушка — отличница, умница и хохотушка и остается такой, куда бы ни отправилась: домой, на учебу или вечеринку? — Правильно! — кивнул Крячко. — Оказывается, нет! И учителя Ольгу Копылову описывают совершенно по-другому. Преподаватель английского, Мария Михайловна Майская, считает, что у Ольги высокий интеллект и твердый характер. Но недостает терпения и упорства, нет стремления к совершенству. Ее ученица довольно быстро усвоила азы языка, но не хотела шлифовать его нюансы, избавляться от акцента например. Чтение классической литературы в подлиннике ее тоже не заинтересовало. А в последнее время Ольга и вовсе перестала заниматься. Без каких-либо объяснений. — Вот в чем в чем, а здесь не вижу никакого криминала, — хмыкнул Стас. — Знаешь язык? В случае чего сможешь в лондонском кафе обед заказать или на улице дорогу спросить? Уже отлично! Кому нужен этот акцент?! Да и Шекспира с Байроном перевели давно. — Занятия музыкой Ольга тоже бросила, — тем временем продолжал Гуров, — заявила учителю, что вся эта музыка и нотная грамота — бред и пустое времяпрепровождение. — Логично, барышня выросла, и бренчать на рояле ей надоело до зубовного скрежета, — легко прокомментировал Стас. — Снова готов поддержать это решение. — В художественной студии то же самое. Оля покинула ее более года назад. Несмотря на то что, по мнению педагога, проявляла хорошие способности к живописи и даже самобытный талант. — Вот так вот взяла и отовсюду ушла? Странно! — Странно не только это! Родители и близкие друзья Ольги уверены, что она до сих пор занимается! Везде! Совершенствуется в английском языке, музыке, пишет замечательные по красоте полотна. Мать девушки мне показывала ее комнату: все стены картинами Ольги увешаны. И перед похищением она говорила матери, что завтра собирается на этюды. И не просто собирается, она готовила кисти и мольберт. — Ну, допустим, Ольга могла в студию не ходить, но продолжать писать. Одно непонятно: почему родители не заметили существенных изменений в расписании дочери? Ведь у нее высвободилась масса свободного времени. А что говорит по этому поводу охранник, он же водитель? Парень лучше всех должен быть в курсе того, где бывает, а где не бывает его подопечная. — Снова верно мыслишь. Созвонился я с охранником, его Павел зовут. Парень уверяет, что все было как обычно, вплоть до дня похищения Ольги. — То есть он отвозил девушку в нужное время на занятия, а через пару часов забирал? — Да. И она всегда вела себя как ни в чем не бывало. И где Ольга на самом деле была эти два часа и чем занималась, никто не знает, — подхватил Гуров. — И так каждый день. — Странно, очень странно. И сколько времени это продолжалось? — Сначала она бросила занятия музыкой, значит, почти полтора года. — Ну, то, что молодая, задорная и самоуверенная девчонка бросила все эти нудные занятия, можно понять. И даже можно понять, почему она не сказала ничего родителям. Вероятно, чтобы не устраивали воспитательных бесед. Все подростки их на дух не переносят. — Да, — кивнул Гуров. — Очень странно другое — никто ничего не заметил. — Охранник? — подсказал Крячко. — Да, и это говорит о его низкой квалификации как минимум. Но также и родители. Полтора года, представляешь? Это уму непостижимо! Люди ведут со своими детьми разговоры, расспрашивают о делах, успехах, новостях. Ольга должна была практически на ходу сочинять подробности. — Нужно уметь виртуозно врать, чтобы ни разу не засыпаться, особенно когда врешь экспромтом. — Что же выходит в итоге? Получается, что Копыловы совершенно не интересовались дочерью? Но на равнодушных или безответственных родителей они не похожи. Значит, наоборот, Ольга выросла искусным манипулятором? И ловкой лгуньей к тому же?! — Да, очень похоже на то. Хотя ничего удивительного, да и криминального, по сути, я не вижу. Припоминаю, одна моя одноклассница около двух месяцев в школу не ходила. Там думали, болеет. Она врала родителям, утром брала портфель и в школу уходила, а сама гуляла где-то. И это в четвертом классе! Родители на работе весь день, вот ничего и не замечали, верили! Так что детки врать умеют, а тем более современные подростки. — Хочешь сказать, Копыловы были все же не слишком внимательны к своей любимой дочери? — засомневался Лев. — Оно обычно так и бывает с занятыми родителями. Окружили деток материальными благами: престижный колледж, неограниченные финансы, дорогая одежда, автомобиль с личным водителем. — Охранником, — подсказал Крячко. — Именно. А внутренним миром молодой девушки, похоже, никто особо не интересуется. Возможно ли, что родственники Ольги даже не знают ее толком? — Ну, это ты загнул, — хмыкнул Стас. — Говорю же, подростки частенько врут родителям. А если ранее детки были примерными ангелочками, те и вовсе не привыкли к такому положению вещей и совсем не умеют вычленять из информации, которую им сообщает чадушко, откровенную неправду. Ты поговори с патрульными или участковыми. Они тебе расскажут кучу историй, как ловят деток за раскуриванием травки или распитием спиртного. И потом выясняется, что родители у них практически сплошь приличные люди и ни сном ни духом о своих чадах. — Ты прав, конечно. С подростками все бывает. И бунтуют, и врать виртуозно учатся, и отчаянно пытаются все в жизни быстрее попробовать. Только в этом случае я не ошибаюсь, уверен! И даже попытаюсь убедить тебя, Стас. — Давай, убеди меня, — ухмыльнулся Крячко. — Кроме всего прочего, Ольга занималась танцами в одном небольшом, но известном клубе. Заведение частное, с хорошей базой, есть спортивные занятия и танцы разного направления, бальные в том числе. И не просто кружки, на базе клуба организована группа, которая называется «Шоу-балет Феникс». Группа часто выступает в небольших залах Москвы и области, участвует в сборных концертах или фестивалях. И Ольга Копылова до недавнего времени была одной из ее ведущих солисток. — То есть как это «была»? Танцы она тоже бросила? — Да, правда, относительно недавно, всего полгода назад. Но не просто бросила, а со скандалом. По слухам, Ольга подралась с еще одной из ведущих солисток по имени Марина Крылова. Что девушки не поделили и что конкретно произошло, остается загадкой. Но очевидцы события уверяют, что Ольга напала первая и проявила неожиданную силу, а также невиданную жестокость. То есть, по сути, это была не драка, а, скорее, избиение. — И чем все закончилось? — Обе девушки ушли и больше не возвращались, то есть оставили группу и занятия танцами. — А педагоги, родители, полиция не в курсе, что ли? — Похоже на то. Совершенно неясно, дошла ли эта история до руководителя группы. Но полицию никто не вызывал, родителям тоже ничего не сообщали. — Ладно, допустим, администрация клуба постаралась замять некрасивую историю. А что говорит вторая участница конфликта, Марина? Почему она ушла? Из-за чего девицы сцепились? И вообще, насколько все было серьезно? — Она оборвала все контакты, ни с кем из группы больше не общалась. Может быть, чтобы вопросов лишних не задавали. — Тогда что говорят очевидцы? Подробности имеются? — В том-то и дело, что нет, — пожал плечами Лев. — Поддерживая легенду, придуманную Копыловым, я везде представлялся психологом семьи и говорил, что собираю сведения, поскольку у Ольги нервный срыв. Так что очевидцы говорить со мной вежливо, но твердо отказались, и пришлось довольствоваться лишь слухами или обрывками сведений со вторых рук. А это, как ты понимаешь, не всегда надежная информация. — Конечно. Тогда возникает не только вопрос, почему был конфликт, но и был ли он вообще. — А об этом мы с тобой сейчас и узнаем, — бросил беглый взгляд на часы Гуров. — Любопытно, откуда? — Из первоисточника, так сказать. Я узнал в клубе адрес Марины Крыловой и послал к ней домой оперативника с повесткой и приказом немедленно доставить девушку на допрос. — Так быстро? Это же столько волокиты: надо вызывать родителей или других представителей несовершеннолетней… — Ничего не нужно, Марине Крыловой восемнадцать, она взрослая и уже может давать показания. — Понятно. А я как-то, слушая твой рассказ, представил, что Ольга в клубе дедовщину развела и младшую девушку избила.