В крохотной комнате поначалу все казалось обыденным: кровать, шкаф, стол и пара стульев. Но в чем-то определенно должен был быть подвох, и Марта это знала. Наконец, она заметила бумажку, приклеенную рядом с выключателем: «Включи меня». Девушка дернула рычажок вверх и произошло то, чего меньше всего можно было ожидать – с потолка начали падать капли теплого дождя. С каждой секундой он становился все сильнее и сильнее, но не затапливал комнату, а впитывался с паркетные доски и исчезал. Желание выбежать прочь даже и не возникло, ведь дождь был такой теплый, мягкий. Марта подняла голову, подставляя ему лицо. Каждая капля, словно гладила ее кожу и дарила непонятное чувство умиротворения. Из-за темноты Марта не могла разглядеть следующий подсказку Мистера А., но тут в воздухе раскрылся черный зонт с погнутыми спицами. Из-под его купола лился приглушенный свет, и теперь девушка увидела, что зонт держит фигура молодого человека из фанеры или картона, чье лицо и одежда были неумело нарисованы красками, которые медленно стекали из-за капель дождя. Молодой человек держал зонт над еще одной фигурой – судя по всему девушки, укутанной в длинный плащ. Ее лицо закрывал большой красный шарф. Марта заметила, что девушка держит знакомую музыкальную шкатулку. Вначале она удивилась, как их может быть две, но, вспомнив, что находится во сне, отбросила дурацкую мысль. Под крышкой ждала еще одна записка. Мы не знаем, что может принести нам завтрашний день. Радость, горе, начало чего-то прекрасного или конец того, с чем мы не хотим расставаться. Завтра – лишь возможное будущее, а прошлое – память о том, где мы когда-то были. Чтобы не сожалеть о прошлом и не полагаться излишне на будущее, мы должны думать о нашем Сегодня. Продолжай двигаться вперед с улыбкой и высоко поднятой головой. Следуй за нитью жизни, не оглядываясь назад. Мистер А. К пальцу женской фигуры оказалась привязана толстая красная нить. Марта аккуратно сняла нить и пошла вслед за ней, сматывая клубок. Преодолев комнату под проливным дождем, она оказалась возле закрытых дверей шкафа, куда и уходила нить. Но внутри ее ждало далеко не то, что она ожидала увидеть. Позади ветхой одежды на вешалках вместо задней стенки прятался круглый проход в соседнюю комнату. Здесь пахло сыростью, а мебель и прочий хлам укрывали белые простыни. Марта просочилась между них и добралась до входной двери. Там ее ждало продолжение пути по длинному коридору. На стенах горели лампы, не оставляя темноте ни единого шанса. Тут и там висели прямоугольные фотографии, запечатлевшие мгновения жизни юной девушки от самого рождения. В реальном мире этих фотографий не существовало – они хранились в ее памяти в той самой коробке, которую однажды Марта нашла вместе с Августом. Счастливые и грустные моменты перемешивались, образуя единую историю. А нить тем временем вела и вела вперед, пока Марта не добралась до лестницы на чердак. Когда она забралась наверх, у нее в руках уже был внушительный клубок. Большое пространство по периметру украшали широкие цветные ленты, а в самом центре стоял круглый столик, на котором ожидал своего часа магнитофон, какой Марта видела только в фильмах давно минувших лет. Рядом с магнитофоном лежал еще один конверт. Ты когда-нибудь слышала поговорку «Что посеешь, то и пожнешь»? Если нам посчастливиться встретить новый день, то во многом он будет зависеть от того, что мы делали и кем были в нашем настоящем. Нельзя из-за прошлого заставлять себя страдать, нельзя наказывать себя во имя чего-то. Кроме дел и забот нужно жить и дышать, наслаждаясь тем временем, что отмерено нам. Только так твоя дорога жизни сможет привести тебя туда, куда ты хочешь попасть. Мистер А. P.S. А теперь включи магнитофон Марта нажала на кнопку, и кассета внутри ожила. Поначалу слышалось только тихое шипение, но затем появилась музыка. Такая же старая, как и сам магнитофон. Половые доски скрипнули, выдавая человека, что скрывался в тени. Возле окна, спрятав руки в карманы стоял Август с довольной улыбкой. – Привет, – сказал он. – Привет, – ответила Марта. – Как насчет того, чтобы потанцевать? – Что? – ее глаза от удивления распахнулись. – Я не танцую. – Я тоже не танцую. Тогда как насчет того, чтобы ритмично и не очень подергаться под музыку? – Август снял пальто и откинул в сторону. – Вот сейчас начнется другая песня и приступим. – Что? – еще больше удивилась Марта. Август подошел ближе и оказался по другую сторону столика с магнитофоном. Он закрыл глаза и поднял указательный палец вверх, покачивая головой в такт музыке. – Что? – это уже больше напоминало заевшую пластинку. Первая песня закончилась, сменившись короткой паузой, а потом тут же раздались громкие аккорды множества инструментов, поддерживаемые женским голосом. Прямо на глазах Марты Август начал танцевать, совершенно ничего не стесняясь, что привело ее в оцепенение, так как она представила, как танцует сама. – Давай же, – Август постарался перекричать музыку. – Нет, – настолько тихо ответила Марта, что Августу пришлось догадываться по движению ее губ. Он нажал кнопку стоп, и музыка исчезла, погрузив чердак в полную тишину. – Почему? – отдышавшись спросил Август. – Я не… не хочу. – А еще? – Что еще? – Марта непонимающе уставилась на друга. – Мы оба знаем, что это общая отговорка, которую всегда удобно использовать для того, чтобы от тебя отстали. Но что на самом деле? – Ничего, – настаивала Марта, чувствуя, как под нажимом Августа трещат стены ее защиты. – Я могу сказать за тебя, потому что знаю. Но лучше, если это скажешь ты сама. – Я просто не хочу! – разозлилась девушка. – Что не хочешь? – Танцевать! Мне это не нравится! Это глупо! – Глупо танцевать? – ухмыльнулся Август. – Глупо танцевать. Я буду выглядеть глупо. Я не хочу…, – поняв, что сказала лишнее, Марта замолчала. – Во-первых, здесь нет никого кроме нас. Во-вторых, посмотри на меня. Я не танцую и не умею, но в твоем присутствии я не боюсь выглядеть глупо. Да, даже если бы тут было десять или двадцать человек, то плевать. Какое мне, в конце концов, дело до того, что они думают и как на меня посмотрят? Не им судить мои успехи и поражения, не им осуждать меня. Я не хочу, чтобы чужие взгляды строили мне клетку, из которой я не смогу выбраться. Марта, без разницы, что думают другие. Пойми. Вопрос лишь в том, что ты знаешь, что поступаешь правильно и так, как хочется тебе, а не какому-то случайному прохожему. Ты знаешь, как насколько часто ошибаются люди? Очень. Есть вещи, в которых нужно слушаться старших или впитывать чужой опыт, но чужое мнение о твоей внешности, о желании танцевать или петь не имеет ни малейшего значения. Выглядеть глупо? Да, пожалуйста! Если я этого хочу, то имею на это полное право. Марта злилась на себя, на Августа, на весь мир. Его слова резали по живому. Да, она любила танцы и с большим удовольствием смотрела разные видео, как это делают другие люди, но никогда не позволяла себе, оказаться на их месте даже мысленно. – Марта, плевать на все. Давай. Если мы будем выглядеть глупо, то так тому и быть. Я не боюсь твоего осуждения, твоего взгляда. Ты не осудишь меня, так же, как не осужу тебя я. Поэтому пошли все куда подальше и забудь обо всем. С последним словом Август нажал на кнопку, возвращая магнитофон к жизни. Его странные подергивания сочетались с вполне красивыми движениями, похожими на настоящий танец. Он улыбался и не боялся. Сопротивление внутри Марты достигло своего предела. Когда Август прокричал: «Поверь мне», его стены рухнули, осыпаясь пылью в пустоту, и Марта последовала примеру друга Они танцевали одну, две, пять, десять песен. Без остановки. Громко смеясь и совершая все более странные движения. Мир дома снов и уж тем более реальный мир стали чем-то настолько далеким, что не имели никакого смысла для двух человек, погрузившихся в нескончаемую музыку. Это было чувство свободы и отрешенности. Мгновения, когда все казалось немыслимо простым из-за своей очевидности. Все закончилось лишь тогда, когда Август случайно задел магнитофон и тот полетел на пол. От удара музыка смолка, а два запыхавшихся человека сверху вниз смотрели на последствия несчастного случая. Но это никого не расстроило, а наоборот они разразились смехом и никак не могли успокоиться. Когда все-таки смеяться больше не хотелось, Август вернул несчастный магнитофон на стол, но уже не стал включать. – Ну что? Нет же ничего страшного? – Нет, – согласилась розовощекая Марта, – но потому что ты здесь. – И без меня не страшно. Ничего не меняется от того, здесь я или нет. Вопрос только в твоей голове. Выгляди так, как хочешь выглядеть. Делай то, что хочешь делать, если это не причиняет вреда другим. Кстати, хочешь какао? Я очень хочу. Марта утвердительно кивнула, и они пошли к окну, где стояла пара дряхлых стульев и еще один столик. Позади тонкого стекла, как и прежде, открывался прекрасный вид на море. – Сама сделаешь? – спросил Август, указывая на пустую поверхность стола. – Думаю, да. – Не думай, делай. Марта зажмурилась и представила две кружки с какао, но настолько больших, что в них поместиться не меньше литра. – Ничего себе, – воскликнул Август, глядя на кружки внушительного размера. – Спасибо, – сказала девушка, располагаясь на стуле. – За что? Ты сама их сделала. – Нет, я про… эту ночь. За гирлянды, листья, музыку. Спасибо. – Но это не все, что я хотел сказать. Речь не только о том, что не надо думать постоянно о чужом мнении, но и том, что надо жить, наслаждаясь своей жизнью. Что ты делаешь с собой в последние недели? Ты ведь загоняла себя. Я видел. Не надо мне рассказывать про папу, который считает, что нужно бороться без конца. Мы не на ринге. – Он считает, что, закладывая фундамент сейчас… – Это все очень здорово. Но фундамент не закладывают круглые сутки. Для всего есть свое время и место. Время учиться и время отдыхать, время работать и время развлекаться. А если гонять себя, то ничего не получится. С каждым днем продуктивность будет становится хуже, а затраченного времени все больше. И так до тех самых пора пока не сломаешься. Себя можно загонять до… «Сумасшествие» – неправильное слово, но в голову ничего не приходит. И, давай будет честны, первопричина все-таки в другом. – В чем же? – Марта не знала ответ, поскольку не задумывалась. – Тебе стыдно за то, что ты стала думать иначе, что ты не делаешь так, как говорят родители. А с самого детства за непослушание нас наказывали. Вот только сейчас ты сама наказываешь себя. Но тебе не за что так с собой поступать. Ты ни в чем не виновата. – Я…, – когда мысль о наказании была озвучена, чувство вины больно укололо Марту.