– Моя мама уделяла много внимания тому, чтобы мы, мальчишки, знали, как обращаться с плитой, – сказал он. – Моя сестра родилась, уже когда я и мои братья покинули родительский дом. У нее двадцать лет были одни мальчишки, а затем появился маленький сюрприз, или, как она его называет, Сара. – Так значит, у твоей маленькой сестры четверо старших братьев? – спросила Грейс. – И все работают в органах. – О боже, вот бедняжка. Он засмеялся. – Не то чтобы ей была особо нужна наша помощь. Мой отец уже много лет берет ее с собой на охоту. Не удивлюсь, если и она станет копом. – Что ж, полагаю, так заведено в вашей семье, – сказала Грейс, вставая, чтобы помыть свою тарелку. Он подцепил последний кусочек бекона перед тем, как она забрала у него тарелку и поставила в раковину. Он стоял, прижавшись к ее спине, сжимая ее плечи. Она не смогла удержаться и всем телом прильнула к нему – он был таким жарким, словно она стояла рядом с огнем. Ей хотелось стремительно повернуться и поцеловать его. Запрыгнуть на край раковины, чтобы он шагнул в колыбель ее бедер, где и должен был быть. – Спасибо за завтрак, – сказал он. Он был так близко, что она чувствовала, как слова вибрируют в его груди, прижавшейся к ней. – При иных обстоятельствах я бы поблагодарил тебя более обстоятельно, более голым образом, но нам надо встретиться с Полом на автомойке. Она с трудом сглотнула, стиснув бедра. – Пойду переоденусь, – сказала она, но он не сдвинулся с места. – Гэвин. – Она хотела, чтобы это прозвучало как предостережение, но получилось больше похоже на мольбу. Ей не нужно было видеть его лицо, чтобы знать, что он улыбается. Его правая рука скользнула с ее плеча на шею, он осторожно отвел волосы с ее затылка, и его губы коснулись ее нежной кожи. Она вздрогнула от легкого прикосновения, вспомнив, как искусны были эти губы прошедшей ночью. – Ты играешь так грязно, – задыхаясь, пробормотала она, изогнувшись в его объятиях и со смехом нырнув под его рукой. – Даже не вздумай догонять меня. Его глаза потемнели, и у нее схватило живот, когда она поняла, что невольно, сама того не желая, попала в точку, подсказала то его желание, о котором до этой минуты сам он даже не подозревал. И неожиданно единственное, о чем она могла думать, – как он игриво бежит за ней через дом, ее смех шлейфом следует за ней, дразня его, пока он не настигает ее. Он шагнул вперед до того, как она успела убежать, и прижался своим ртом к ее, лишь слегка прикусывая ее нижнюю губу и заставляя ее тело петь. – К слову о грязной игре, – сказал он, когда они прервали поцелуй. «Ликки Моторс» оказалась целым предприятием с боксами для мойки машин, гаражом для смены масла и тому подобного. Работа здесь уже кипела, и стекла автомобилей вспыхивали под скачущими зайчиками раннего утреннего солнца. Женщины и мужчины в красных футболках и черных штанах, с полотенцами, перекинутыми через плечо, уже усердно трудились, отмывая машины в помывочных боксах. Офис располагался в дальнем конце парковки. Грейс вышла из машины и накинула на плечи свой красный плащ, пока они с Гэвином пересекали стоянку. Она помахала, когда увидела, что приехал Пол; несколько сотрудников вышли из его джипа. – Ночь прошла хорошо? – спросил он. – Что? – встрепенулась Грейс, ее щеки покраснели. Пол бросил на нее удивленный взгляд. – Было без происшествий? Больше никаких коробок с сюрпризами? – А. Точно. Все было в порядке. – Я рад, что ты смог уговорить ее оставить тебя на ночь, – сказал Пол Гэвину. – Да, и я тоже, – ответил тот. Если бы только было возможно, Грейс покраснела бы еще сильнее от двусмысленности этих слов. Сотрудники, приехавшие с Полом, уже рассеялись по мойке, останавливая работников с просьбой отойти от машин. – Пойду начну предварительные допросы, если вы не против, – сказал Пол. – А вы можете поговорить с управляющим. – Звучит отлично, – ответила Грейс. – Пойдем? Пол направился к помывочным боксам, и Грейс уже было зашагала через парковку к офису, когда Гэвин потянулся к ней и его рука мягко легла ей на плечо. Она опустила глаза, жар его кожи просочился сквозь тонкий синий шелк ее рукава, но, вместо того чтобы согреть ее, он заставил ее задрожать. – Почему бы тебе не позволить мне вести допрос? – предложил Гэвин, слегка сжав руку Грейс, прежде чем отпустить. – Механики, парни, что работают с машинами… они, как правило, строят из себя крутых парней. Думаю, со мной он будет говорить охотнее, чем с тобой. Вся эта чушь про мужской кодекс чести. – Ты считаешь, что мужской кодекс чести – чушь? – спросила Грейс. Та улыбка, дьявольская и довольная оттого, что он сумел удивить ее, вновь изогнула его губы. – Я считаю, что слишком много таких парней чертовски недооценивают женщин вроде тебя, – ответил Гэвин. – Мужчины недооценивают всех женщин, – сухо произнесла Грейс. Он засмеялся. – Ладно, это справедливо. Но я более чем уверен, что, когда они держат тебя за легкомысленную дурочку, требуется больше времени, чтобы вытащить из них информацию. – Ну, как сказать… Преступники, если их достаточно сбить с толку, как правило, совершают ошибки. – Справедливо, – сказал Гэвин. – Но позволь мне вести этот допрос. Ты была главной все это время. Ну, кроме вчерашней ночи. Она бросила на него свирепый взгляд, и от этого его улыбка стала еще шире. – Ты невыносим, – прошипела она, ненавидя себя за то, какое удовольствие она испытывала глубоко в душе. Он игриво толкнул ее плечом, и снова у нее в голове промелькнула та манящая фантазия, как он преследует ее по всему дому. Прошло много времени с тех пор, как она могла быть игривой с кем-то, с тех пор, как она так непринужденно ощущала себя с мужчиной. Секс был восхитительный. Фантастический. Она любила секс. Но последние несколько лет все казалось страшно механическим. Красивые, успешные мужчины опрокидывали ее на свои постели на одну ночь напряженного, атлетического секса, но это все было так торжественно, так очевидно было, что они пытались впечатлить ее. Гэвину не надо было впечатлять ее, потому что он изначально знал. И не только ее тело, ее ум и сердце. Он знал ее желания. Он проникал в них так же, как она проникала в мозг убийцы, и эта связь одновременно пугала и будоражила ее. – Ладно, – сказала она, когда они подходили к офису. – Можешь вести допрос. Но я вмешаюсь, если посчитаю нужным. И я по-прежнему главная. – Я бы не осмелился думать иначе. В офис они зашли вместе. За стойкой был коротышка с плохо зачесанной лысиной. Он гневно нахмурил редкие брови. – Здорово, друг, – сказал Гэвин. Он отстегнул свой бейдж и толкнул его на другой конец стойки. Управляющий подобрал и пристально изучил удостоверение, словно ожидал, что оно окажется поддельным. – Вы сорвали моим работникам смену, – сказал мужчина, показав рукой за окно, туда, где Пол и офицеры выводили всех сотрудников из боксов мойки. – У вас есть ордер? Я прямо сейчас теряю деньги. – Прошу прощения за вторжение, – сказал Гэвин, облокачиваясь на стол; он выглядел расслабленным и казался безучастным к недовольству мужчины. – Обещаю, мы перестанем докучать вам так скоро, как только возможно, и ваши прилежные трудяги смогут вернуться к работе. Я агент Уолкер. – Он кивнул на Грейс. – Это агент Синклер. Она мой напарник. У нее есть пара вопросов, и я думаю, что вы тот, кто может ей помочь. Вы тут главный, верно? – спросил он, обведя рукой офис и парковку за окном. Что-то промелькнуло в глазах управляющего в ответ на небрежное признание его власти. – Да, это так, – подтвердил он, его плечи расслабились. – Тогда вы именно тот, кто нужен агенту Синклер, – сказал Гэвин. – Она охотится за по-настоящему опасным преступником. Жуткая история. И у нее есть эта штука, называется характеристика, ну ты понял, вроде как набросок личности преступника. – Я знаю, что такое характеристика, я смотрю телевизор, – сказал мужчина. – Конечно. Я все время забываю, что есть дюжина сериалов о людях вроде нее. Ну так вот, агент Синклер знает свое дело, ну ты понял? Не против ответить на пару ее вопросов? Он посмотрел на Грейс, размышляя. – Думаю, не против. Грейс улыбнулась своей чарующей, благодарной улыбкой, что ставила мужчин на колени, с легкостью входя в роль, которую Гэвин так профессионально создал для нее. – Я очень вам признательна, – сказала она. – Итак, я хочу, чтобы вы подумали о ваших работниках, – сказала она мягким, успокаивающим голосом. – Я ищу мужчину. Примерно сорок с небольшим. Может, под сорок. Скорее всего, белый. Он в хорошей форме, но не качок и не помешан на фитнесе. Одиночка, но без странностей. Он вежлив, не опаздывает, делает свою работу, и на него нет жалоб, но он держится сам по себе. Он не из тех, кто любит сходить куда-нибудь хлопнуть пивка после долгой смены, зато он берет дополнительные смены, если его попросить. И он должен был работать последние две недели июня. – Похоже на Рэймонда, – сказал управляющий. – Но ему не сорок. – Зачастую возраст определить сложнее всего, – заверила его Грейс. – Расскажите мне о Рэймонде. – Хороший работник, но он совсем тихий. Я первые месяцы думал, что он заикается или вроде того. Но затем понял, что он просто не любитель болтать. – Он здесь сегодня? – спросила Грейс, оглядываясь через плечо, чтобы осмотреть территорию мойки, где Пол и другие сотрудники начинали беседовать с работниками. – Нет, вообще он не появлялся последние несколько дней, – сказал управляющий. – И даже не взял больничный, что немного странно для него. – У вас есть фотография? – спросил Гэвин. Управляющий покачал головой. – Что насчет шкафчика? – спросил Гэвин. – Да, в комнате отдыха. Как я понимаю, хотите взглянуть?