Алекс кивнул, радуясь тому, что у него есть ещё несколько часов наедине с ней. – Расскажи мне про Дани и Мишель, – Мэл не могла не думать о них с тех пор, как узнала о их существовании. – Почему ты назвала его Дани? – Потому что надеюсь, что это не было очередной игрой моего воображения, – и она рассказала ему одно единственное, как ей казалось, воспоминание. – Это действительно было. Пятнадцать лет назад, – Алекс кивнул, расплываясь в улыбке. Она начала вспоминать. Кажется, за его спиной выросли крылья. Это было невероятно. – Значит, ему сейчас сколько, около двадцати? – Да, Даниэлю двадцать, – Алекс с теплотой наблюдал, как Мэл сморщила лоб, обдумывая эту информацию. – Подожди. Как-то не сходится. Я тогда должна была родить его в семнадцать. Но ты сказал, что мы познакомились, когда мне было двадцать, – может, с памятью у неё и были проблемы, но считала она по-прежнему хорошо. – Даниэль мой сын от первого брака. То, что ты вспомнила… – Алекс запнулся, подбирая слова, чтобы она правильно поняла всю их ситуацию. – Прежде всего ты должна знать, что он безумно любит тебя и всегда считал именно тебя своей матерью. И я бы не хотел, чтобы ты думала о нём как о не родном. Мэл бросила на него укоризненный взгляд: – Я могу не помнить всю свою жизнь, но я точно знаю, что никогда бы не относилась к ребёнку любимого мужчины как к чужому. Ты говорил мне, что я просто должна чувствовать. И хоть я и не знаю его, я чувствую, что он мой. В том воспоминании я была счастлива. Алекс взял её руку в свою и поднёс к губам, целуя тонкие пальцы. Его девочка, точно такая же, как и была всегда: добрая, искренняя, любящая. – А Мишель? – Ей почти пятнадцать. Она родилась через семь месяцев после нашей свадьбы. И лет на пять раньше, чем ты бы хотела. – Мы что, не планировали её? Ты… Ты женился на мне, только потому что я забеременела? – Мэл расстроенно выдернула руку, вперив взгляд в стремительно темнеющее небо. – Не говори глупости, лиса, – фыркнул Алекс. Это её предположение задело его. – Мы поженились до того, как узнали о ней, потому что я любил тебя, а ты любила меня. Хотя нам, и правда, пришлось поторопиться со свадьбой из-за некоторых обстоятельств. – Из-за каких таких…? Чёрт, – забыв о своих возмущениях, Мэл сильнее схватилась за ручку управления. Маленький самолёт начало потряхивать. Они оказались в самом центре внезапно налетевшей грозовой тучи, а на Джет стеной обрушился ливень. – Спокойно. Просто аккуратно уйди выше или ниже, – уверенно произнёс Алекс, вчитываясь в показатели бортового компьютера. Как если бы он вернулся к преподаванию, а она снова стала его студенткой. По запросу Мэл авиадиспетчер разрешил им подняться на более высокий эшелон, и та потянула вибрирующую ручку на себя, задирая вверх нос самолёта, уже трясущегося так, будто они ехали по старой ухабистой дороге с кучей ям. А в следующую секунду Мэл громко вскрикнула, когда в нос Джета ударила первая молния, растёкшаяся по лобовому стеклу сверкающими ручейками. Глава 10 Алекс напрягся и снова схватился за свою ручку управления. – Прости. Я первый раз такое вижу. Ещё никогда не попадала в грозу, – Мэл бросила на него сконфуженный взгляд, но тут же перевела его вперёд. Молнии били в нос их самолёта с бешеной частотой, и было всё сложнее удерживать его ровно в нужном направлении. Алекс видел, как сильно сжималась ладонь Мэл вокруг ручки, и после десяти минут такого полёта не выдержал: – Передай мне управление. Я помогу. – Но ты же говорил… – Сейчас же, – рыкнул он, и Мэл подчинилась, понимая, что уже практически не чувствует пальцев левой руки. Не сводя сосредоточенного взгляда с приборной панели, Алекс принял управление, пытаясь приноровиться к непривычному летательному аппарату. Но тот реагировал на малейшее его движение, и совсем скоро Алекс почувствовал себя уверенно, протягивая свободную ладонь нервно ёрзающей по сиденью Мэл. Секунду поколебавшись, та вложила в неё свою руку. – Даниэль учится в лётном в Колорадо-Спрингс, и, кажется, не знает, как сказать мне, что собирается перейти в гражданскую авиацию, – Алекс хотел отвлечь её, видя, что с каждым новым ударом молнии Мэл боится всё больше. – Он всегда делился с тобой самыми важными для него вещами и всегда шёл именно к тебе. А когда он почувствовал, как благодарно сжимаются её пальцы, ободряюще улыбнулся: – Мишель танцует. С раннего детства. Она единственная в нашей семье, кто не болеет самолётами. Сейчас она с двумя лучшими друзьями-близнецами придумывает какой-то новый стиль. Смесь уличных танцев, балета, латинской программы и ещё чего-то. Я не до конца разобрался, но всё ещё пытаюсь. – Я бы хотела это увидеть, – неуверенно произнесла Мэл, стараясь представить рыжую девочку-подростка. – Увидишь. Обязательно увидишь. А ещё она просто невероятно похожа на тебя. И такая же красивая. Пару дней назад Даниэль сказал мне, что один из близнецов вроде как положил на неё глаз. И мне придётся когда-нибудь разобраться с этим. – Грозный папаша в деле? – несмотря на напряжённый тон, губ Мэл коснулась улыбка. Видеть Алекса таким было забавно. – Мишель пятнадцать. И нет ничего плохого в том, что за ней начнёт ухаживать мальчик. Тем более если они дружат с детства. – Я знал, что ты именно так и скажешь. Ты всегда тормозила меня, когда я проявлял чрезмерную опеку над нашими детьми и… – Алекс, мне страшно, – перебила его Мэл, когда ещё одна особо сильная молния растеклась по стеклу. – Всё будет хорошо, лиса. Просто верь мне, – Алекс крепче сжал её ледяные пальцы, и Мэл кивнула, вглядываясь в темноту. – Верю. – Мы не раз попадали с тобой в бури и похлеще. Наши истребители, конечно, более приспособлены для таких погодных условий, но и этот самолёт не пластмассовый. – Я знаю, – Мэл задумчиво пожевала губу. – Я всё равно изучала теорию, прежде чем сесть за штурвал самостоятельно. Помнила, что нужно делать, но всё казалось каким-то не таким. Как будто руки и пальцы промахивались мимо рычагов, кнопок и тумблеров. – Видимо, потому что они привыкли к другому расположению. У нас всё было отработано до автоматизма. Ты вслепую и наощупь знала, где что находится, даже не задумываясь об этом. – Наверное, ты прав. И… часто мы летали в бури? – Мэл украдкой кинула взгляд на их сцепленные руки, и где-то внутри отозвалось спокойствием. Мимолётным, едва заметным, но таким тёплым. – Бывало, – хмыкнул Алекс. – И на тренировках, и на дежурстве. В основном в сильные грозы, как эта. Но один раз даже специально загнали самолёт в песчаную бурю. Во время боя. – Мы участвовали в реальных боях? – брови Мэл взлетели вверх, а потом она спохватилась, сконфуженно улыбаясь: – Ну да, конечно. Мы же военные. Расскажешь? Алекс нахмурил лоб, какое-то время сомневаясь, стоит ли выполнять её просьбу, а потом утвердительно качнул головой. В конце концов ей он имел право разглашать военную тайну. Она принимала в этом непосредственное участие. – Мы были на Ближнем Востоке. Перегоняли туда вшестером три проданных Штатами «Страйк Игла». – Это…? – Мэл с интересом повернулась к нему на сиденье, подкладывая под себя одну ногу. – Двухместная модификация тех Иглов, на которых летали мы. С ещё несколькими отличиями. К тому же они бомбардировщики. – Ого, – выдохнула Мэл от осознания, что совершенно точно понимает, о чём он говорит. Потому что перед глазами встала чёткая картинка этого самолёта. Это было удивительно. Знать какие-то, как оказалось, бытовые для неё вещи, но совершенно не помнить свою жизнь и людей в ней. – У нас было несколько дней отдыха после перелёта через Атлантику, – продолжил Алекс, с лёгкостью удерживая их прорывавшийся сквозь грозу Джет, – пока на базе Сеймир проверяли самолёты. Наша группа жила это время там, помогала местным лётчикам с освоением новой техники. А потом должна была вылететь домой обычным гражданским рейсом. Но в один из дней на базу напали. Повстанцы устроили самое настоящее месиво. Тогда очень многие погибли, и ещё больше было раненых. В том числе и трое из нашей группы. Просто не успели быстро сориентироваться. Слишком внезапно всё произошло. Алекс сжал губы в тонкую полоску, недовольный таким раскладом, и Мэл робко стиснула его пальцы. – Мы с тобой успели спрятаться в одном из открытых ангаров. Всё время ходили только вместе, потому что я боялся отпустить тебя от себя даже на шаг – всё-таки восточная страна, пусть и дружественная нам. Мэл живо представила себе, как он кружил вокруг неё опасным хищником и недовольно косился на любого, кто приближался ближе, чем на несколько метров, и не смогла сдержать улыбку, хоть она была и не уместна. – Целью повстанцев был один из наших самолётов. Кто-то из них был первоклассным лётчиком, как мы потом выяснили. Правда, не до конца знакомый с такой техникой. Он угнал Игл с максимальным боекомплектом из всех, что были, а мы с тобой… * * * Семь лет назад – Алекс, мы не можем дать ему улететь, – зашипела Жизель, схватив того за рукав лётного комбинезона, сидя на корточках за одним из многочисленных ящиков с вооружением. – Я знаю, – процедил Алекс, накрывая её пальцы рукой со сбитыми после нескольких крепких ударов костяшками и выглядывая в сторону взлётной полосы, где рядом на рулёжной площадке стоял Игл, на котором они приземлились за полчаса до этого. Приставные лестницы с него так и не сняли, в ожидании следующего полёта. – Забираешься назад так быстро, как только можешь. Я уберу колодки и за тобой. Жизель кивнула, и они вдвоём сорвались с места короткими перебежками, пытаясь двигаться максимально незаметно, а схватив на ходу оставленные у выхода из ангара шлемы, выскочили на открытое пространство под палящее солнце, тут же услышав свист пуль. Ещё никогда Жизель не приходилось настолько быстро подниматься в истребитель под громкие удары собственного сердца, но когда, расшвыряв ногами тормозные подпорки под колёсами, Алекс запрыгнул в кабину, просто скинув за собой железную лестницу на землю, она с облегчением выдохнула и закрыла фонарь ещё до того, как он успел пристегнуться, и повела самолёт на взлёт, давая Алексу время подключить костюм к системе. Когда же они взмыли в воздух, тот забрал у неё управление и устремился вслед за противником, попутно сообщая в диспетчерскую вышку, что они преследуют угонщика. – Время до контакта? – раздался по рации напряжённый мужской голос с жутким восточным акцентом, и Жизель, взглянув на приборы и моментально произведя в уме нехитрые вычисления, отрапортовала максимально чётко. – Сорок секунд. – При первой же возможности сбейте его. Он не сдастся. Эти люди смертники. – Принято, – совершенно безэмоционально отчеканил Алекс. – Сбить так сбить. Я, собственно, так и думал, – он максимально ускорился, а нагнав второй Игл, активировал ракеты: – Цель в захвате. К работе готов, – но стоило ему нажать на кнопку, та просто не сработала. – Не могу атаковать, – невозмутимо обратился он к Жизель, выписывая пируэты вслед за перехваченным самолётом. – Нет сигнала «пуск разрешён». Разбирайся. Та зашарила взглядом по приборам, один за одним нажимая различные тумблеры, а через мгновение заговорила так же спокойно. Как если бы они просто обсуждали учебный план полётов: – По ходу нет напряжения. Видимо, перебили пулями на земле. Ракета не видит цель. Мы безоружны. – Не то чтобы совсем, – хмыкнул Алекс, роняя самолёт резко вниз за противником. – У нас есть пушка. Не хватит – будем думать что-то другое. – Знала, что ты так скажешь, – улыбнулась Жизель, чувствуя, как её вжимает в сиденье из-за небольших перегрузок. А справа от неё пронеслась очередь выпущенных Алексом снарядов, и Игл перед ними сделал несколько резких манёвров, уходя из-под обстрела, хотя часть всё-таки попала в цель. Когда же Алекс снова сел ему на хвост, тот резко увеличил угол тангажа[2], задирая нос, и в мгновение оказался позади них, пролетев над самой головой.