*With you til the end – Tommee Profitt (feat. Sam Tinnesz)* Мэл медленно вошла в полутёмную палату вслед за Алексом, который тут же сел на стул рядом с больничной кроватью и осторожно взял в руки хрупкую ладошку дочери. От одного взгляда на девочку, лоб и руки которой были покрыты порезами и ссадинами, а половину лица скрывала маска, помогающая дышать, её сердце сжалось от боли и переживаний. Мэл никогда не думала, что способна чувствовать что-то подобное. Её разрывало на части от мысли, что Мишель может никогда не проснуться. – Мама, мамочка! – взволнованная девочка лет девяти вбежала в светлый кабинет, где за белым матовым столом сидела она, Жизель, и просматривала схемы нового истребителя, которые на днях прислал ей отец. – Что случилось, родная? – она развернулась на крутящемся стуле и раскрыла руки для объятий, позволяя дочери забраться к ней на колени. – Нас взяли, взяли на соревнования, мам! – девочка радостно подпрыгивала, а серо-зелёные глаза светились неподдельным счастьем и восторгом. – Ох, детка, я так рада! Мэл несколько раз ошарашено моргнула, а потом опёрлась грудью о спину сидящего Алекса, одной рукой обнимая его за шею, а второй накрывая его руку, сжимающую ладошку Мишель, и всхлипнула, стараясь сдержать слёзы. – Только не вздумай реветь, лиса, – Алекс сильнее вжался в неё спиной. – Потому что я держусь из последних сил. И если ты начнёшь плакать… – Алекс, я помню её… Помню маленькую… Из его груди вырвался судорожный вздох. – Скажи, что с ней всё будет в порядке… Пожалуйста… – закрыв глаза, Мэл прижалась губами к его шее, стараясь справиться с потоком нахлынувших на неё эмоций. Сейчас ей стало ещё страшнее. – С ней всё будет в порядке, малышка. Чёрт, Жизель… – Алекс сжал пальцами переносицу, запрокидывая голову назад, и Мэл почувствовала, как на её нос скатилась пара его слезинок. – Тише, мой самый сильный мужчина… Я рядом… Она позволила ему стать чуточку слабее, чувствуя, как неровно бьётся его сердце под её ладонью. И ей казалось, что так было всегда. Он был её опорой, несокрушимой стеной, но иногда и он гнулся, и чтобы не дать ему сломаться, она подставляла своё плечо, предоставляя ему возможность передохнуть и встать с новыми силами. Вот и сейчас, чувствуя, что он уже на грани и совершенно разбит, Мэл откинула все свои эмоции в сторону. Стоя за его сильной спиной, она поглаживала его грудь, словно пытаясь достать до самого сердца, и шептала ему на ухо слова поддержки. – Жизель… – хрипло прошептал Алекс, как будто только одно её имя придавало ему сил. – Я с тобой, тигр… Всегда буду рядом… Алекс несколько раз моргнул, задержал дыхание и сильно выдохнул. Стало немного, но легче. Они ещё несколько минут молча держали Мишель за руку, не сводя с неё двух любящих взглядов, словно зависнув в каком-то трансе. Но когда Мэл пошатнулась, переступая с одной ноги на другую, Алекс как будто опомнился, возвращаясь в реальность. Он мягко разжал её объятия, поднялся со стула, поцеловал дочь в лоб и подхватил жену на руки. – Алекс, что ты… – пискнула Мэл от неожиданности, но тот невозмутимо направился к двери. – Нужно отвезти тебя домой. Да и Даниэль там уже, наверное, весь извёлся. Мы вернёмся к Мишель завтра. Врач сказал, что кризис миновал, и всё будет хорошо. Она поправится. Просто нужно время. – Алекс, я могу сама… – Не спорь, пожалуйста. Это нужно мне. Он вышел из палаты, неся её на руках, как пушинку, и Мэл только и оставалось, что обхватить его шею руками и положить голову на плечо. Но в этом определённо что-то было. Она снова чувствовала себя маленькой и защищённой. – Ты на машине? – обратился Алекс к Даниэлю, который поднялся со своего стула, как только они вернулись в зал ожидания. – Да, отец. – Поехали домой. Расскажешь, как всё это произошло, – он улыбнулся сыну краешком губ и заметил, как расслабились плечи Дани. – Мы вернёмся сюда втроём, как только поспим пару часов и поедим. Я уверен, что ты голодный. – Зверски. Я ничего не ел со вчерашнего вечера. – Я могла бы что-нибудь приготовить, – приподняв голову с плеча Алекса, Мэл увидела, как две пары глаз просияли от удовольствия. – В холодильнике есть хоть что-то? – Алекс занёс её в лифт, а Даниэль, зайдя следом, озадаченно потёр шею. – Ну-у… – Понятно. По дороге заедем в супермаркет. Выйдя на улицу, Алекс направился к парковке для посетителей, а опустив Мэл на ноги перед красным Доджем Дуранго, протянул раскрытую ладонь Даниэлю. Тот без слов вложил в неё ключ. А когда Мэл забралась на переднее сиденье и села боком, лицом к Алексу, подогнув под себя одну ногу, отец с сыном переглянулись. – Что? – Ничего, – Алекс, устало улыбаясь, завёл машину и вырулил на дорогу, с лёгкостью встраиваясь в поток машин. – Ты всегда сидишь именно так, – Даниэль с заднего сиденья протянул ей руку, и Мэл тут же за неё схватилась, прикрывая уставшие глаза. Что-то всегда остаётся неизменным. Мышечную память и привычки ещё никто не отменял. А её тело уже не раз доказывало, что помнит гораздо больше, чем её разум. Через час, погрузив продукты в большой багажник, они наконец-то направились в сторону дома, а Мэл больше не могла держать глаза открытыми. Она поняла, что заснула, только когда Алекс снова взял её на руки, вытаскивая из машины. – Ш-ш-ш… Спи, лиса… Но она прикрыла рот ладонью, зевая, и снова распахнула глаза, с любопытством рассматривая стоявший на большом отдалении от основной дороги и растянувшийся в ширину дом, окружённый деревьями, с большой площадкой перед ним. Первый этаж был полностью обшит камнем, а над центральной частью возвышался второй деревянный этаж с покатой крышей. Слева под прямым углом шла стеклянная веранда, соединяющая основной дом с небольшим домиком для гостей. В темноте мягко светилось несколько фонарей, расставленных по периметру. – Что скажешь? – Алекс внимательно наблюдал за её реакцией, медленно шагая к входной двери. – Мне нравится… – с восхищением тихо выдохнула Мэл, и довольный Алекс поцеловал её в макушку. – Я надеялся на это. Ведь это ты его нарисовала. – Я? – глаза Мэл расширились от удивления, а Алекс, тихо посмеиваясь, занёс её в большую гостиную с тёмно-синей мебелью и голубыми подушками на широком диване. – Ты. Правда, это больше походило на детский корявый рисунок, чем на настоящий чертёж. Но потом я построил его, и ты сказала, что именно таким и видела его в своей голове. – Ты построил его сам? – этот факт поразил Мэл. Этот мужчина с каждым днём поражал её всё больше и больше. И с каждой проведённой с ним минутой становилось всё понятнее, почему она влюбилась в него. – Господи, сколько же на это ушло времени? – С учётом нашей работы и двух маленьких детей мне понадобилось почти два года. И ещё несколько месяцев, чтобы ты заполнила его всякими своими уютными штучками. Нашим домом его сделала именно ты. Алекс медленно повернулся из стороны в сторону, позволяя ей рассмотреть комнату и широкую лестницу, ведущую на второй этаж. Здесь, и правда, было большое количество мелочей, делающих пространство уютным и тёплым. Несколько полок, на которых стояли разнообразные фотографии, пара вазочек из цветного стекла, яркие кисточки на шторах. Но вместе с тем гостиная была очень просторная и современная, в ней легко дышалось и хотелось проводить вечера как в тёплом семейном кругу, так и в шумной компании друзей. – Хочешь экскурсию? – Обязательно, но не сейчас. И так слишком много впечатлений, – Мэл улыбнулась, и Алекс поставил её на ноги, притягивая к себе за талию. – К тому же я обещала накормить своих мужчин. А завтра, когда мы отдохнём и увидим Мишель, ты мне всё покажешь. – Мне нравится, как ты произносишь слово «своих», – прошептал Алекс и, наклонившись, коснулся её губ, а Мэл, рассмеявшись, пихнула его в плечо. – Показывай, где кухня, здоровяк. – Ты точно ничего не помнишь? – довольно ухмыляясь, Алекс повёл её в правую часть дома, пропуская через деревянную дверь. – Потому что сегодня мне всё больше кажется… – Тебе кажется. Но ты узнаешь первым, если память ко мне вернётся. Они вошли в просторную кухню, где Даниэль уже разложил их покупки и разливал по трём кружкам кофе. – Я подумал, что неплохо бы немного взбодриться, – он протянул одну кружку Мэл, а вторую отцу. – Спасибо. Это действительно не помешает, – сделав глоток ароматного напитка, Мэл осмотрелась и на мгновение задумалась о том, что будет готовить – нужно было что-то быстрое, сытное и не слишком энергозатратное – а вспомнив о любимой запеканке, принялась доставать из холодильника нужные ей продукты. – Если вы готовы помочь, это значительно ускорит процесс. – Конечно, – одновременно ответили ей два громких мужских голоса, и Мэл даже подскочила от неожиданности. – Спасибо. Тогда это нужно почистить, – она выдала Алексу пакет с картошкой, нож и пустую миску, интуитивно находя всё нужное в шкафах. – А это порезать, – перед Даниэлем на кухонном островке оказалась доска с ножом и упаковка колбасок. Отец с сыном снова переглянулись, но Мэл этого не заметила, стоя к ним спиной и моя помидоры. – Есть, мэм. – Как скажете, мэм. – Господи, – она снова вздрогнула, уронив помидор в раковину, а подняв его, повернулась к посмеивающимся мужчинам. – И я бы очень просила больше так не делать. – Прости, мам. Мэл послала Даниэлю улыбку и, покачав головой, принялась чистить чеснок. Ей казалось, что это будет сложно – привыкнуть к тому, что её называют мамой, к новому дому, к тому, что теперь она не одна. Но она с удивлением поняла, что чувствует себя достаточно комфортно. Хотя её всё ещё пугало, что теперь ей придётся жить в другой стране с малоизвестными или совсем неизвестными ей людьми, привыкать к новым порядкам, даже к непривычной погоде и более сухому воздуху. – Рассказывай. Я хочу знать, что произошло во всех подробностях, – ловко орудуя ножом, Алекс окинул сына строгим взглядом. – Абсолютно во всех. – Ну, все подробности знают только Мишель и близнецы. – Она была с ними? Тогда где…? – Под домашним арестом, – Даниэль хмыкнул, вспоминая, как, бурно жестикулируя, Сандра кричала на непонятном ему языке, посреди больничного коридора коршуном нависая над притихшими сыновьями. – Мать силком выволокла их из больницы. Это хорошо ещё, что Маркус на учениях и ничего не знает.