– Принято, – и сделав петлю на тринадцати тысячах километров, Жизель развернулась носом к земле, вглядываясь чётко вперёд, где Алекс летел ей навстречу. Сердце привычно трепыхалось в груди чуть быстрее нормы, руки сжимали рычаги управления, тело было сковано перегрузкой, а глаза – сосредоточены на двух тёмных силуэтах, расстояние до которых стремительно сокращалось. Она неслась вниз по спирали, зная, что система наведения ракет Миража, пикирующего за ней по прямой траектории, не сможет захватить её, а спустя несколько секунд выровняла самолёт, расходясь с Алексом в десятке метров днищем к днищу. Преследующий его французский Мираж оказался прямо перед ней, и успев захватить его в прицел, Жизель потянула ручку на себя, выводя свой Игл в горизонтальную плоскость параллельно земле и избегая столкновения. Её «сбитый» противник снизил скорость и ушёл вниз. Так же, как и противник Алекса. – Я прикрою Криса, – выкрикнула Жизель, оказавшись на хвосте у ещё одного Миража, следующего за пролетевшим мимо неё Иглом Коллинза, который, в отличие от остальных работающих в паре, как командир группы, оказался один на один со своим противником. – Хочешь испортить мне репутацию? – сдавленно усмехнулся майор, беспрерывно маневрируя, а потом резко сбросил скорость, уходя назад, но Жизель была быстрее, и ещё один французский Мираж опустился на эшелон ниже, принимая своё поражение. – Никак нет, сэр, – пожала плечами Жизель, равняясь с Коллинзом. – Просто так уж вышло. Я оказалась в нужное время в нужном месте. – Переключайтесь на сто двадцать четвёртую частоту, – скомандовал майор. – Теперь можно и пообщаться с нашими подбитыми. Минут через десять они все вместе заходили на посадку вслед за французскими лётчиками на аэродром, где их уже ждал практически весь лётный состав, следивший за боем на мониторах в штабе. Когда те увидели, что двое из них девушки, толпа весело заулюлюкала, подразнивая своих товарищей, и пока две команды приветствовали друг друга, один из французов направился к Жизель. – Значит, это ты сбила меня и Жоэля, – прищурившись, обратился он к ней на английском, нависая остроносым коршуном, и Жизель выпрямилась в желании казаться выше. – Значит, я. – Какие-то проблемы? – на её плечо легла рука подошедшего сзади Алекса, и уже французу пришлось слегка задрать голову. – Нет, – всё так же угрюмо пробасил тот, окидывая их обоих оценивающим взглядом. – Всего лишь хотел выразить уважение. У нас так не летают. – Попробуем это исправить, – уголки губ Алекса приподнялись в насмешливой улыбке. – Чуть позже. А пока нам бы отдохнуть и нормально поесть. * * * – Почему мне кажется, что ничем хорошим это знакомство не обернулось? – усмехнулась Мэл, когда Алекс закончил рассказ, и тот рассмеялся, откидываясь на подушку. – Да нет, ничего такого. Просто всё время, что мы там провели этот Фернан буквально напрашивался на тренировочные бои с тобой, пытаясь взять у тебя реванш. – У него получилось? – Единственное, что у него получилось, это выбесить меня. – Ты приревновал? – Мэл лукаво провела пальцем по его голой груди, и Алекс снова рассмеялся. – Нет. В этом плане он не проявлял к тебе интерес. Просто я не люблю таких навязчивых людей. А теперь спи, лиса. День был долгий. Глава 25 Мишель бездумно щёлкала каналы по телевизору, совершенно не обращая внимания на то, что пролистывала. Её мысли были заняты другим. Мамой, которая вернулась в её жизнь, хоть и непривычной, но всё такой же родной и любящей. Отцом, который буквально ожил на её глазах, снова становясь тем счастливым человеком, каким она его уже почти и не помнила. Он как будто даже помолодел. И Даниэлем, который больше не переживал о реакции мужской части их большой семьи на свадьбу и решение перейти в гражданскую авиацию. Их жизнь снова налаживалась. И Мишель чувствовала бы себя абсолютно счастливой, если бы не одно крошечное «но». О выступлении на конкурсе в ноябре, скорее всего, можно было забыть. А соответственно и о гранте на поступление в танцевальную академию, куда она так стремилась попасть. Это удручало. От мыслей об этом её отвлёк внезапный стук, а потом и взъерошенная голова, просунувшаяся в приоткрывшуюся дверь. – Привет. Я могу войти? Мишель смущённо заправила непослушную прядь волос за ухо и кивнула, пряча глаза. После той ночи, когда они виделись в последний раз, она переживала, что Джеймс всё ещё злится на неё. Да она и сама на себя злилась. – Ну как ты тут? – тот неуверенно присел на краешек её кровати, а взгляд Мишель метнулся к выходу, но второй близнец так и не появился. – Ты один? – А ты воспринимаешь нас только вдвоём? – Нет. Просто… – Я хотел извиниться. А это лучше делать наедине. – За что? – Мишель с удивлением всмотрелась в виноватое лицо друга и нахмурилась. Нет, ей гораздо больше нравилось, когда он бесшабашно улыбался. – За тот вечер. Ты ведь не хотела ехать, а я заставил. И теперь ты здесь… Закусив губу, Мишель робко тронула его руку, лежащую на согнутой в колене ноге. – Я сама повела себя как дура. Не нужно было садиться в машину к незнакомому парню… И ругаться с тобой… И вас с Остином наказали из-за меня… Если бы я осталась с тобой, никто бы не узнал, что мы вообще там были. Так что это мне нужно просить прощения. – Нас всегда наказывают из-за тебя, – Джеймс рассмеялся, мягко сжимая её пальцы, и Мишель сконфуженно улыбнулась ему. – Прости… – Брось. Если бы нас это парило… Хотя нет, даже тогда мы бы не променяли тебя ни на кого другого. Слышать это было здорово. Они были втроём, сколько Мишель себя помнила, и лучших друзей и пожелать было нельзя. – Да и Алекс вроде как отмазал нас, – протянул Джеймс, взъерошивая волосы спереди и приглаживая их на затылке. – Папа? – Да. Он заезжал на днях, разговаривал с мамой… – Как ему удалось переубедить её? – Мишель была поражена. Обычно Сандра наказывала сыновей не менее строго, чем их отец Маркус, и было удивительно, что в этот раз они так легко отделались. – Ну-у-у… Это вроде как благодаря тебе… – Благодаря мне? Как это? Что там вообще произошло? Я помню только, как села в машину. Джеймс прикусил язык, уже жалея, что вообще упомянул об этом. Думать о той ночи не хотелось. Да и выставлять себя героем тоже. Тем более он им и не был. Просто сделал то, что должен был. Но он знал, что Мишель не успокоится, пока не узнает то, что хочет. – Ладно… * * * Вечер на гонках – Эй, ты куда это? – Джеймс схватил Мишель за руку, когда та открыла пассажирскую дверь его машины, за рулём которой сидел Остин. – Поеду с ним. Не участвую сама, так хоть прокачусь рядом. – Нет. Это не безопасно. Ты будешь его отвлекать. Только тачка и водитель. Больше никого. – Но я же ездила с тобой в прошлый раз, – Мишель удивлённо распахнула глаза, хлопая длинными ресницами, и Джеймс поджал губы. – Ага. И я думал больше о тебе, чем о дороге. В итоге чуть не проиграл. – Мишель, он прав, – вставил Остин, стоя у водительской двери, но заметив, как та вспыхнула от возмущения, тут же побеждённо поднял руки и плюхнулся на своё сиденье. Нет, в этот спор он не полезет. Пусть Джеймс сам выкручивается, пытаясь объяснить ей, почему не хочет, чтобы она ездила с кем-нибудь, кроме него самого. Может, хоть теперь он решится сказать ей правду. – О-о-о, так это я была виновата в том, что ты не докрутил передачу? – ехидно бросила Мишель, снова поворачиваясь к Джеймсу, и тот разочарованно простонал. – Чёрт, Мишель, я не об этом. – А о чём же тогда? – Мишель подозрительно вздёрнула бровь, скрещивая руки на груди, а Джеймс озадаченно потёр шею, не зная, как объяснить ей, что беспокоился о том, чтобы другие не подвергли опасности именно её. – Ну… – Ясно. Я еду. – Нет. Ты останешься здесь со мной. – Вот где-где, а здесь с тобой я уж точно не хочу быть. И раз я не могу поехать с Остином… – Мишель стрельнула глазками на второго парня, участвующего в гонке, и тот, стоя рядом со своей машиной и слыша бóльшую часть их спора, призывно открыл пассажирскую дверь. – Мишель, стой, – Джеймс попытался снова схватить её за руку, но та ловко увернулась, а между ними возник соперник Остина. – Отвали. Девушка хочет прокатиться, значит, прокатится.