– Ты с ума сошёл? Ещё и её в это втянул! – Тебе нужен был пинок под зад. – А если бы я не смог?! Мы бы тогда просто разбились к чертям, слетев с полосы! – Я знала, что ты сможешь. Но в любом случае была готова взлететь в любой момент, – уверила его Мэл, а Крис её поддержал. – Мы вчера несколько раз отработали этот манёвр на симуляторе. Алекс резко задрал нос Игла вертикально вверх, а набрав нужную высоту, ещё больше запрокинул их на спину, позволив потоку воздуха сорваться с крыла, из-за чего истребитель вошёл в штопор, плашмя несясь к земле по спирали, а потом и вовсе перевернулся вниз фонарём, и земля замелькала у них над головой. – Ну давай, Жизель. Раз уж ты готова в любой момент – вытаскивай нас. – Алекс… – Я сказал вытаскивай! – рявкнул тот, и, тяжело дыша и часто глотая, Мэл схватилась за свой джойстик и, доверившись инстинктам, работая педалями, поймала нёсшийся в неконтролируемом падении Игл, выравнивая его. – Ну, понравилось?! – Нет… – тихо всхлипнула Мэл. Сердце отчаянно стучало в груди, а бурлящий в крови адреналин начал отступать, уступая место страху и прорывая плотину эмоций. – Вот и я чувствовал себя примерно так же. Только ты знала, что можешь летать. А я был уверен, что не могу. – Ну ты и мудак, Райт, – разочарованно хмыкнул Коллинз. – Я отключаюсь. Хорошего полёта. Несколько минут они летали кругами над базой в полной тишине, нарушаемой редкими всхлипами Мэл, пока в конце концов Алекс не успокоился, начиная жалеть, что так резко с ней обошёлся. – Жизель… – Всё нормально. Я усвоила урок. Её голос в наушниках звучал совершенно бесцветно, и Алекс ощутил ещё более резкий укол вины. – Лиса… – и хоть он всё ещё злился, ему было невыносимо слышать, как она плачет. Тем более что это он довёл её до слёз. – Чёрт, я испугался за тебя. Испугался, что снова могу тебя потерять. И на этот раз буду виноват в этом сам. И просто слетел с катушек. – Мы можем сесть? – в ответ тихо спросила Мэл. Всю радость от этого дня стёрло безвозвратно. – Нет. У тебя проверка лётных навыков. Мэл сжала губы в тонкую полоску и, постаравшись сосредоточиться на плане полёта, расписанном на втором её бедре, доложила вышке, что следует в зону выполнения манёвров. И в кабине снова повисла тишина, пока в конце концов Алекс не выдержал, попытавшись максимально смягчить голос: – Малышка… покажи мне твою любимую кобру… Мэл молчала, запоминая очерёдность элементов пилотажа, которые ей предстояло выполнить, но на её губах заиграла лёгкая улыбка. – Лиса… Ну пожалуйста… Я так давно этого не видел… – Ты и сейчас не увидишь, потому что сидишь в одном со мной самолёте, – проворчала Мэл, уже точно зная, что не откажет ему. – Зато наконец-то почувствую на себе, как ты это делаешь. И нервное напряжение отпустило их обоих, когда Мэл всё-таки резко задрала нос Игла, выводя его за критический угол атаки и продолжая движение в прежнем направлении только уже практически хвостом самолёта, при этом моментально скидывая скорость практически в ноль. Через мгновение Мэл ещё больше отклонила истребитель назад, перекувырнула его через хвост, снова устремляясь носом вперёд, и засмеялась, услышав, как шумно выдохнул Алекс: – Снова дома, да? – Похоже на то. Когда же, выполнив всю предписанную программу, Мэл робко предложила Алексу взять управление, тот, не задумываясь, поставил ноги на педали и обхватил ручку перед собой, с лёгкостью повторяя все тренировочные манёвры. – Алекс, ты вернёшься в команду? Будешь работать со мной? – спросила Мэл, стоило ему посадить Игл, и Алекс, катясь по рулёжной полосе, несколько раз кивнул. – Вернусь. На какое-то время точно. Глава 37 Время летело с катастрофической скоростью. Просыпаясь каждое утро в постели с любимым мужчиной, завтракая вместе с ним и дочерью, а потом отправляясь на военную базу, чтобы заняться вновь обретённой любимой работой, Мэл чувствовала себя самой счастливой. Их старая лётная команда была безумно рада возвращению двух своих лучших пилотов, и ребята, как могли, помогали им быстрее влиться в коллектив, слетаться с новенькими и наверстать упущенное время. Алекс всё время был рядом с ней, помогая, поддерживая, стараясь вести себя так, будто ничего и не случилось, и требуя этого от других. И Мэл была ему за это благодарна. Сейчас её, казалось бы, уже совсем не тяготило то, что она так ничего и не вспомнила. А жизнь закрутилась так, что думать о прошлом не было ни времени, ни желания – только о самом невероятном настоящем. После работы Мэл то тренировалась с Алексом в гараже, набирая прежнюю форму, то засиживалась допоздна с Алисией у кого-то из них дома, разговаривая с Эшли и Даниэлем по видео связи и планируя их свадьбу, дата которой стремительно приближалась. Они устраивали скромную церемонию в мэрии и ужин с семьёй и самыми близкими друзьями, но даже это требовало большой подготовки. – Ох, мам, я не думал, что это всё настолько сложно. Мы с Эшли вчера уже готовы были смотаться в Вегас и пожениться там. Она проснулась среди ночи с криками: «Мама, только не розовый, пожалуйста!» Мэл легко рассмеялась, с нежностью смотря на экран телефона, где её сын устало потирал шею. Сегодня они разговаривали только вдвоём, пытаясь отвлечься от свадебной кутерьмы, но всё равно то и дело возвращались к этой теме. – Пусть это будет самое сложное в вашей жизни. Но и это скоро закончится. Главное, что ты полностью уверен в своём выборе и счастлив. – Абсолютно уверен и абсолютно счастлив. – Ну вот. А остальное это мелочи. И я уже жду не дождусь, когда вы приедете. Так соскучилась, – Мэл тепло улыбнулась сыну, и тот просиял в ответ. – Я тоже скучаю, мам. – Мы встретим вас в аэропорту. – Как Мишель? Мэл покосилась на приоткрытую кухонную дверь и понизила голос: – До сих пор очень переживает, хоть и старается не показывать этого. Пропадает на тренировках. И, кажется, не сильно довольна своим новым партнёром. По-моему, она не верит в успех своего выступления. Я разговаривала с Маркусом. Он говорит, Джеймс сам не свой и совсем отбился от рук. Они с Остином и раньше не были идеальными, но сейчас с Джеймсом совсем невозможно справиться. Забросил учёбу, практически не появляется дома. Он поругался даже с братом. А ты знаешь, они всегда были не разлей вода. – Что же могло такого произойти? – Даниэль удручённо почесал макушку. – Со мной Мишель отказалась разговаривать об этом. Сказала, чтобы я не лез не в своё дело. – Мне тоже не говорит. Ничего, разберутся. Главное, чтобы Джеймс не натворил слишком больших глупостей. Маркус и так уже грозится отправить его в военно-морскую академию. – Да уж, – хохотнул Даниэль. – Это он может. * * * – Спасибо, Хью. На сегодня мы закончили, – Мишель устало улыбнулась своему партнёру по танцам, выключая музыку, и обтёрла шею полотенцем. – Увидимся завтра. Через пару минут большая железная дверь репетиционной базы хлопнула, и Мишель, оставшись одна, уселась на пол, задумчиво листая фотографии в телефоне. Кажется, она делала это каждый вечер, вспоминая то недолгое время, что они с Джеймсом были вместе. Ей безумно его не хватало. Но она скучала по нему не только как по парню, но и как по другу. Да, у неё остался Остин, готовый поддержать любые её идеи и желания. Но без Джеймса их компания казалась неполной. Как будто из неё вырвали большой и важный кусок. Остин несколько раз пытался поговорить с ней о брате, но каждый раз Мишель тут же перебивала его и просто уходила, и тот быстро сдался, не желая терять её дружбу. Немного отдохнув, Мишель встала с пола, переоделась в один из своих костюмов для тренировок на гамаке и, прибавив звук на магнитофоне, замерла посреди зала, опустив голову вниз и обняв себя руками, в ожидании начала песни. *Daddy – Emeli Sandé* Стоя в темноте коридора, Джеймс не мог отвести от неё глаз, сжимая кулаки в попытке остановить себя и не влететь внутрь помещения. Туда, где Мишель начала танцевать резко и порывисто. Весь её танец просто кричал о боли, спрятанной глубоко внутри и теперь выплёскиваемой в каждом движении под проникающие под кожу надрывные интонации песни, разрывающей барабанные перепонки. Джеймс читал каждое мановение её руки, каждый взмах ноги, каждый хлёсткий выпад, понимая, что это он виноват. И до безумия хотел сейчас выйти из своего укрытия и просто прижать её к себе. Объяснить ей всю ту дурацкую ситуацию, из-за которой она теперь избегала его. Но он знал, что она не станет его слушать, просто сбежит. Танцуя, Мишель разделила гамак на две части и на последних словах песни просто рухнула вниз, повисая на отрезах ткани поломанной куклой. И Джеймс дёрнулся в её сторону, инстинктивно собираясь поймать, а поняв, что ей это не нужно, отступил обратно в тень. Но было поздно: Мишель заметила его и, выпутавшись из гамака, спрыгнула на пол, упирая руки в бёдра и смотря на него с вызовом: – Сейчас моё время для тренировок. И я бы не хотела, чтобы здесь были посторонние. – Мишель, поговори со мной… Просто выслушай… – Уходи, пожалуйста. Мне нужно заниматься. До конкурса осталось совсем мало времени. – Миш, у меня с ней…