– Да как ты… – Винсент со злостью дёрнулся к ней, но Алекс легко перехватил его руку, крепко сжимая. Теперь уже и он пылал гневом, проговаривая слова сквозь плотно сжатые зубы. – Хоть пальцем попробуй её тронуть, и я тебе обещаю, так легко, как в прошлый раз, ты не отделаешься, – он с силой оттолкнул Винсента назад, и тот, не устояв на ногах, упал прямо в руки двум своим друзьям, маячившим за его спиной, как и раньше. – Ты пожалеешь об этом, Райт, – вскочив, Хендерсон кинулся на Алекса, метя кулаком ему в лицо, но Алекс увернулся. В завязавшейся драке они оба успели нанести друг другу несколько сильных ударов, раскидав стоящие рядом стулья и опрокинув один из столов, когда подоспевший бармен обхватил Алекса сзади за плечи, пытаясь оттащить его от Винса, вырывавшегося из рук державших его вышибал. – Босс, угомонись! Нахрена тебе эти проблемы! Алекс ещё несколько раз дёрнулся вперёд, но Джин держал его достаточно крепко, и в конце концов он успокоился, тяжело дыша и сжимая разбитые кулаки, пока охрана вышвыривала из бара ненавистную тройку. – Чтоб ноги ни одного из них здесь никогда больше не было. Предупреди остальных, – тряхнув плечами, Алекс скинул державшие его руки и обернулся, чтобы найти Жизель, а увидев ту, сидящую на полу возле барной стойки, на мгновение оцепенел, вспоминая, как оттолкнул её, чтобы Винсент случайно не зацепил её, и как она вскрикнула, видимо, ударившись о деревянную столешницу. – Чёрт, Жизель… Добравшись до неё в два широких шага, он присел на корточки, и та, убрав ладони от заплаканного лица, крепко обняла его за шею, утыкаясь носом в его щёку, оставляя на ней мокрые следы. – Малышка, прости, я… – Алекс готов был оторвать себе руки за то, что она пострадала из-за него, но Жизель помотала головой и только сильнее прижалась к нему. – Иди-ка сюда… Подхватив её под спину и колени, Алекс встал и направился в свой кабинет, который находился в одном из служебных помещений в задней части бара, а захлопнув ногой дверь, опустился на маленький диванчик, слегка покачивая Жизель, когда та прильнула к его груди, мелко подрагивая. – Лиса, прости меня… Я не хотел сделать тебе больно… – Помолчи… пожалуйста… – всхлипнула Жизель, не в силах открыть глаза, перед которыми всё быстрее и быстрее мелькали картинки её прошлого: слова, голоса, ощущения, как будто кто-то загружал их в её голову, как в компьютер. Это было так удивительно и непонятно. Она словно заново проживала каждый момент своей жизни, только в каком-то сумасшедшем ускоренном темпе, захлёбываясь под шквалом обрушившихся на неё эмоций. И боялась даже пошевелиться, вдохнуть, думая, что тогда это всё оборвётся, и она что-то не вспомнит. А потом разрыдалась ещё сильнее, наконец-то ощущая себя самой собой. – Чёрт, лиса, где болит?.. Давай, я отвезу тебя в больницу… – обеспокоенно начал Алекс, не находя себе места, но Жизель оборвала его на полуслове, с жадностью приникая к его губам. – Всё в порядке… Ты себе даже не представляешь… – пылко шептала она сквозь солёные поцелуи, поглаживая его пальцами по лицу. – Ал, так хорошо… Я наконец-то целая… Снова я… Спасибо… Спасибо, что нашёл меня… Спасибо, что вернул домой… – Жизель, что…? – И за этот ужин, и… Ох, Алекс, а ты собирался отвезти меня на наше место у реки? Я так соскучилась по нему. Только… – Жизель отклонилась назад, разглядывая его озадаченное лицо. – Только нужно сначала обработать твои ссадины, а то ты весь в крови. Аптечка, как всегда, в шкафу? Не перекладывал? – она попыталась встать, но обнимавшие её руки сжались сильнее, не выпуская. – Откуда ты знаешь про реку? – кое-как выдавил Алекс, и Жизель счастливо рассмеялась. – Так и не понял, да? – оперевшись на его плечи, она перекинула одну ногу через его бёдра, разворачиваясь к нему, и положила ладони на его шею, заглядывая в глаза: – На первое Рождество после свадьбы ты притащил в нашу маленькую квартирку такую огромную ёлку, что в гостиной практически не осталось свободного места. И залепил все окна искусственным снегом. Мы как будто вернулись в тот дом в Атлантик сити. А этот шрам, – Жизель забралась пальцами под его синий свитер, поглаживая небольшой рубец сбоку на спине, – ты получил, когда вы с Крисом укладывали стены второго этажа в нашем доме. Одна из балок соскочила с троса. Вы потом ещё несколько лет шутили над тем, что собственный дом пытался тебя покалечить. С каждым словом брови Алекса приподнимались всё выше, а руки только сильнее стискивали её талию. – Когда родилась Мишель, ты сказал, что теперь у тебя есть не только небо, но и маленькая звёздочка, свет которой для тебя ярче солнца. И первые дни не мог отойти от её кроватки больше, чем на несколько минут. В ночь её рождения ты устроил для меня настоящий фейерверк из тепловых ловушек над больницей. Грохот стоял неимоверный. Тебя после этого на две недели отстранили от полётов. Но это было так красиво, – Жизель на мгновение коснулась его губ поцелуем, но тут же продолжила: – Мы оба с тобой пропустили десятый день рождения Даниэля, потому что были на срочных учениях в Канаде, но вернувшись, забрали детей и поехали в Форт-Лодердейл к океану на целую неделю. – Чёрт, Жизель… – Алекс неверяще покачал головой, и она спустила ладони на его грудь, где неистово колотилось сердце. – Ты всегда говорил мне, что не способен на проявление чувств, но год за годом сам вычёркивал второй пункт из того списка. Я благодарна тебе за каждый день нашей жизни, за всё то, что ты делаешь для меня. Я никогда не говорила тебе этого, но я рада, что тогда ночью Винсент с друзьями напал на меня, иначе я никогда бы не узнала, что значит быть любимой тобой, Александром Райтом, мужчиной, который подарил мне жизнь, о которой я никогда не мечтала. Мужчиной, с которым я могу летать без всяких крыльев. Сжав губы и тяжело дыша, как будто пробежал ни один километр, Алекс запрокинул голову и сильно зажмурился. Он буквально физически ощущал, как от её слов рассасываются шрамы на его сердце. И не мог поверить, что всё это действительно происходит, только сейчас осознавая, как на самом деле ждал этого момента. Когда она всё вспомнит, когда она вспомнит его. – Алекс… – Жизель нежно подняла его голову обратно и зашептала в самые губы. – Алекс, прости меня… За то, что тебе пришлось пережить из-за меня… Прости за эти три года, которые меня не было рядом… Прости за то, что оставила тебя одного… За то, что не сдержала обещание быть всегда с тобой… Я клянусь, я сделаю всё, чтобы этого больше никогда не случилось… Я так люблю тебя… – её шёпот сорвался на последней фразе, и руки, обнимавшие её поясницу, сжались ещё сильнее. – Ты решила окончательно добить меня, да?.. Жизель тихо рассмеялась, стирая пальцами влажные дорожки с его щёк и, держа его лицо в ладонях, потёрлась носом о его нос. – Мой любимый тигр… Мой Александр Райт… Мой самый сильный мужчина… Моя жизнь… Притянув её к себе, Алекс впился в её губы ненасытным поцелуем, который сейчас ощущался совершенно по-другому. Как что-то давно потерянное и наконец-то найденное. Как целовал её все пятнадцать лет, что они были вместе. Именно её – Жизель, не Мэл. Да и саму себя Жизель ощущала по-другому. Той, которой была всю свою жизнь, а не последние три года. И это было так необычно – любить его по-старому и по-новому одновременно. Принадлежать ему обеими своими личностями, как бы дико это ни звучало. Всецело и безоговорочно. – Бедный мой… – отстранившись, Жизель с нежностью провела рукой по его волосам. – Через сколько же тебе пришлось пройти… – Ради тебя я пройду через что угодно… Но надеюсь, что больше это не понадобится… – Я обещаю тебе, – уверенно кивнула Жизель и, ещё раз поцеловав его – на этот раз гораздо осторожнее, поднялась с его ног. – А сейчас действительно нужно заняться твоим лицом. Взяв аптечку, она опустилась перед Алексом на колени, а раскрыв на полу небольшую пластиковую коробку, нашла в ней ватные диски и антисептик и принялась осторожно обрабатывать его разбитую бровь. – Я помню, как ты делал это в ту ночь… Вот так же сидя передо мной… Такой большой, сильный, злой… – Злой? – Алекс хмыкнул, а пальцы Жизель перешли на его скулу, стирая с неё подсыхающую кровь. – Первые недели я думала, что ты злой всё время, но там в душевой поняла, как ошибалась. Я плохо помню, что было, когда ты появился, но очень хорошо – то, что было, когда ты принёс меня к себе. Я чувствовала, как ты просто пылал яростью, готовый вернуться и поубивать их. Но в то же время ты так бережно держал меня, словно я была хрустальной, – закончив с лицом, она перешла к его рукам, осторожно обтирая сбитые костяшки. – Так странно… – Что? – Человек, желавший навредить мне, в итоге сделал меня счастливой. Причём два раза. Сначала подарив мне тебя, а потом и вернув память. Врачи так и говорили, память вернётся, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Так и получилось. Я просто увидела его, и в голове как будто прорвало забившуюся плотину. – Я надеюсь, ты не собираешься благодарить его за это? – фыркнул Алекс, и Жизель рассмеялась. – Нет. Обойдётся, – закончив, она собрала перепачканные диски, убрала аптечку и протянула Алексу руки: – А ты обещал отвезти меня к реке. – Тогда нам нужно заехать домой. – Я надеюсь, за твоим старым Доджем? – Именно. Насколько я помню, тебе очень нравилось сидеть на его капоте. Глава 41 – Ал… – М-м-м?.. – расслабленно глядя на спокойную водную гладь реки, Алекс погладил бёдра сидящей на капоте красного Доджа Жизель. Стоя между её ног и откинувшись спиной на её грудь, он чувствовал себя совершенно умиротворённо. Особенно когда она вот так обнимала его. Между деревьями гулял лёгкий ветер, шелестя ещё не облетевшей листвой, и распространял запах мяты и мелиссы из двух кружек, стоящих рядом с ними. – Скажи, ты тогда говорил серьёзно?.. – Жизель замялась, как будто не решаясь закончить свой вопрос, и пробралась пальцами под ворот его свитера. – Я всегда говорю серьёзно. О чём именно? – О ребёнке… Алекс почувствовал, как она задержала дыхание. – Я бы очень хотела… ещё одного ребёнка от тебя… Внутри что-то трепетно дрогнуло, разливаясь теплом, но он не подал виду: – А как же твоя работа? Ты ведь только вернулась. И снова уходить? Мягкие губы коснулись чуть выше его виска, там, где уже много лет отливала серебром одна единственная седая прядь. – Я написала заявление вчера вечером и собиралась отнести его, когда мы вернёмся с выходных, если ты будешь не против. – Заявление о чём? – Крис говорил недавно, что им нужен преподаватель лётного мастерства. – Это шаг назад для тебя. Ты слишком хороша, чтобы зарывать свой талант на базе. – Мне плевать на мой талант, если из-за него страдаешь ты. – Что значит страдаю? Они оба говорили совершенно спокойно, как будто обсуждали какие-то обыденные дела, но руки Алекса на бёдрах Жизель сжались в напряжении, и она крепче прижала его к себе. – Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня каждый раз, когда мы куда-то летим… А особенно когда я лечу куда-то одна… Ты боишься, что я снова не вернусь, и убиваешь себя этим… Я убиваю тебя этим… И как бы я ни любила небо и полёты… – Жизель выдохнула и перешла на твёрдый шёпот: – Ты для меня гораздо важнее. И я не могу видеть, как ты мучаешься. Я пообещала тебе, что больше никогда не оставлю тебя одного. И в этот раз я сдержу слово. Алекс зажмурился и откинул голову на её плечо. Он предлагал ей это ещё много лет назад, но тогда она была решительно против. А сейчас сама заговорила об этом. – Значит, мы уходим со службы? – Уходим… Но…