Рассыпалась на мозаичные кусочки, в которых мелькало мое прошлое, настоящее и темное будущее. Разбивалась в моей памяти ласковая улыбка папы, терялись добрые руки Дарьера. На их место тут же вставала новая, не укладывающаяся в привычную картину жизни и чужая мне семья темных шаенов Салтьер, вспоминался пронзительный взгляд дамы с портрета – леди Шайры. А в мыслях бились пульсом пугающие мысли: изгнанники, казнь, смерть от рук моего отца… Последнее было самым пугающим. «Не верю, не верю, не верю», – бешеной дрожью отзывалось сердце и сжималось от щемящей боли. В ответ ему беспощадное сознание подсовывало образы мрачного Астеша. «Ваш отец уничтожил семью ни в чем неповинных шаенов». И становилось невыносимо больно, а к горлу подкатывал горький до оскомины ком. * * * Двое слуг в праздничной синей форме распахнули пред нами двери бального зала. Дежурные улыбки на губах и вежливое, сказанное хозяином замка: – Будьте любезны, леди Киара. Как же резало слух мое собственное имя из уст Астеша! Шаг в яркий зал, и в уши ударили голоса, словно звук встревоженного осиного роя. Где-то тихо играла ненавязчивая музыка. Но едва мы сделали еще шаг, как зал смолк. Стало тихо-тихо. Настолько, что казалось, я слышу тревожное биение собственного сердца. А тревожиться было о чем. Нам навстречу по образованному гостями коридору твердой походкой шел высокий, статный мужчина с черной косой волос, закинутой за спину, и внимательным взглядом темно-синих глаз. Идеальный черный костюм подчеркивал хорошо сложенную фигуру, ровную спину и широкие плечи. Мне и говорить не стоило, я сама догадалась. Слишком величественная походка, вызывающе надменный взгляд. Государь Горд Харейцкий. Пальцами, скрытыми тонкими ажурными перчатками, я крепче сжала согнутую в локте руку Астеша, попутно вспоминая все, что он говорил о владыке шаенского государства. А информации было не так уж много. * * * Когда я пришла в себя после разговора с Астешем и смогла хоть что-то более-менее осознать, господин ошарашил меня новой вестью: – Вас казнят, как только узнают о причастности к семье Салтьер! Расстроилась? Испугалась? О нет, после всего, что на меня вывалили за последний час, я уже не способна была пугаться. Посмотрела на Астеша мокрыми от слез глазами. – Когда? – спросила опустошенно. – Что когда? – он вопросительно посмотрел на меня. – Когда меня казнят? Сколько мне осталось жить? Видимо, в моем голосе было что-то пугающе-обреченное, потому что у господина скривились губы. Он порывисто поднялся и рыкнул на всю комнату: – Никогда! Оптимистично. Вот только вряд ли его оптимизм способен меня уберечь. – Не думаю, что ваши привилегии перед государством заходят настолько далеко. – Неприятно было говорить, но я добавила: – Вы не смогли спасти Шайру. С чего же взяли, что меня не казнят только из-за вашего желания? При всем моем уважении к вашей персоне, думаю, что государь очень предвзято к вам относится. Ох, что за лицо у Астеша стало… «Тяжело слышать правду? – невесело усмехнулась я про себя. – Бывает. Что ж, мой навязанный господин, проглотите и вы малость от той горькой пилюли, которую дали мне. И не страшен уже ваш грозный взгляд. Мне все равно некуда бежать. Как бы я ни была отравлена вашими откровениями, но выходит, именно вы желаете сохранить мою жизнь. Хоть ненадолго. Мужчина, возжелавший сначала унизить и растоптать меня как личность. Потом – сломать волю. И вот теперь говорящий, что я ему не безразлична. Верю ли я? Конечно, верю. Последнее сарказм. Злой. Он видит во мне Шайру и пытается помочь ей? Вот только самой Шайре он помочь не смог. Даже в то время, когда имел на государя хоть какое-то влияние». Кстати, последнего я возненавидела куда сильнее, чем даже Астеша при первом знакомстве. Вот прямо воротило меня от мыслей об их шаенском владыке. Это насколько же мерзкий шаенище – уничтожить своих только из страха потерять власть! Хотя власть – она такая… Вцепится когтями, проникнет в кровь – и все, готово, потерян человек. Весь пророс желанием быть самым-самым в мире. И вот этот «пуп» шаенского государства очень старался всех «плохих» уничтожить, чтобы никто и капли его власти не отобрал. Так пыжился, всех магов согнал. И вроде получилось. Но вот появилась я. Вернее, меня нашел Астеш от желания наказать за смерть возлюбленной хоть кого-то. И что-то мне подсказывает: государя это мало порадует. Ах да, моя предстоящая казнь! – О моем появлении, я так понимаю, стало известно благодаря вашей гостье, леди Ларейн. – Леди Ларейн Харейцкой. Да, точно. Помню, Сахли говорила, что именно так зовется род государя шаенского. Чудесно. Только сейчас я поняла, что ругалась с дочерью властвующего рода. Просто замечательно. Я прямо кладезь проблем. – Меня вызывают к государю? – Нет. – Астеш подошел и присел рядом, на подлокотник кресла. – Если бы Ларейн сказала отцу, на кого вы похожи, вас бы уже арестовали. Думаю, она побоялась. – А что так? – Я не смогла сдержать грустной усмешки. Астеш немного замялся. – Видите ли, леди Ларейн запрещено появляться в моем доме и в моем присутствии. Запрещено отцом, – уточнил он. Я все-таки удивилась, хотя думала, больше удивить меня сегодня уже невозможно. Снизу вверх вопросительно уставилась на Астеша. Он неприязненно поморщился. – Вы правильно подметили, государь очень предвзято относится ко мне после ситуации с семьей Салтьер. – В отличие от его дочери? – решила уточнить я. Астеш смерил меня пристальным взглядом. – В отличие от его дочери, – хмурясь, подтвердил он мою догадку. – Да вы сердцеед, как я посмотрю. – Видимо, мой стресс начал выходить через язвительную иронию. Минута, во время которой Астеш убил меня взглядом. Убил, расчленил, потом снова собрал в единое целое – и вот сидит, любуется. – Однако вашего признания я получить не смог? – губы раскроила тонкая усмешка. Еще бы. Вы, видимо, позабыли, мой господин, в роли кого меня сюда привезли? – А разве вы добивались моего признания? На мой взгляд, вам была глубоко безразлична судьба дочери вашего врага, – все-таки решила напомнить я. – Именно, – не стал отрицать господин. Я приподняла бровь. – Ваше отношение изменилось только потому, что вы узнали, что это не так. Астеш изучающе-внимательно глядел на меня. Взгляд скользил по моему лицу. Иногда останавливался на губах и в этот момент, мне казалось, замирал. И даже дыхание становилось чуть прерывистым. – Не имеет значения, что я решил, – произнес шаен с внезапной хрипотцой в голосе. – Приказано, чтобы вы присутствовали на приеме. Государь лично хочет убедиться в том, что вы необычны. Не смогла сдержать нервный смешок. Руки пришлось сцепить. Вот да, убедиться и казнить. Замечательная радужная перспектива. Я вся горю желанием увидеть государя шаенского. – Отказать не имеем права, – добавил напряжения Астеш. Кто бы сомневался! – Поэтому нам предстоит вас немного подправить. Вот сейчас ужас все-таки появился. Не паника, не истерика, а обычный такой ужас. Это как же меня собираются «подправить»? Посмотрела на господина Астеша и не нашла что сказать на такое предложение. Он наклонился, провел по моему лицу пальцами, остановился на щеке и мягко ее погладил. – Не переживайте, Киара. Магию государь ощутит, поэтому мы воспользуемся древним и давно используемым всеми женщинами методом.