– Не ждет, у нас разные спальни. И, вообще, ей сейчас не до меня… Пусть заботится о том, чтобы с нашим ребенком все было в порядке… Ну да, чудовище. – Все равно тебе пора, Клод. Собирайся! Он попытался снова соблазнить ее, но Лиза, хотя и ощущала желание, отстранилась. Клод, быстро одевшись, сказал: – Заеду к тебе завтра вечером, после восьми. Жене скажу, что играю с приятелями в бридж… – Клод, не приезжай! Тот, поправляя перед зеркалом шляпу, заявил: – Ладно, если не устроит завтра, так послезавтра. Но мы должны встретиться, потому что потом я уезжаю на месяц в Штаты… – Клод, не приезжай! Наконец до него дошло, и он испуганно посмотрел на нее. – Ты хочешь сказать, что это все? – Да, Клод, именно это я и хочу сказать. Обычно ты, проведя с дамой ночь любви, давал ей отставку. Но теперь времена иные, и я не желаю тебя видеть… Клод, усмехнувшись, заявил: – Ну, я все равно приду, если не послезавтра, то после возвращения из Штатов. Ты сама будешь умолять меня, чтобы я взял тебя… Может, и будет, и этого она боялась больше всего. Поэтому и не хотела, чтобы он появлялся. Ни в ее мастерской, ни в ее постели, ни в ее жизни. – Клод, уходи и не возвращайся более! Между нами все конечно! Ее любовник, направляясь к двери, сказал: – Так и быть, навещу тебя после поездки. Думаю, к тому времени ты изменишь свое мнение. Ну, пока! И, кстати, секс с тобой не идет ни в какое сравнение с тем, чем мы занимаемся с моей женой. Ты никуда от меня не денешься! И, послав ей циничную улыбку, Клод удалился. Лиза, упав на диван и натянув на себя покрывало, поняла, что он, похоже, прав. Что же ей делать? * * * А вечером того же дня ее навестил человек, визита которого она ожидала менее всего: супруга Клода. Облаченная в шуршащие шелка, в гигантской модной шляпе, скрестив руки на огромном животе, она остановилась на пороге мастерской и произнесла: – Мадам, нам надо поговорить… Лиза, улыбнувшись ей, произнесла: – Если вы хотите увидеть ваш портрет, то еще рано. Но, думаю, после вашего возвращения из Америки он будет готов. И запнулась, так как о поездке ничего знать вообще-то не могла. Жена Клода, внимательно смотря на нее, сказала: – Вы ведь любовница моего мужа, не так ли? Опешив, Лиза не знала, что и ответить. Жена Клода, переступая крошечными шажками по мастерской, продолжила: – Да, и не пытайтесь это отрицать. Он ведь провел прошлую ночь здесь? Лиза залилась румянцем стыда, а жена Клода вздохнула: – Да, он еще до свадьбы признался мне, что далеко не идеален. Что мы заключаем обоюдовыгодную сделку. Что он не намерен быть верным мне. Помолчав, она добавила: – И что в его жизни есть женщина, которую он любит больше всего на свете. Он имел в виду вас, мадам! Лиза быстро вставила: – Не думаю, что это так. Мне очень жаль, но вы путаете меня с кем-то… Жена Клода, подойдя к ней (и обдавая ароматом крайне дорогих духов), прошептала: – Нет, не путаю. Он любит вас и даже готов бросить меня. Ну, жениться на вас я ему не дам, да и вы, похоже, не рветесь замуж. Однако он вполне может основать вторую семью, в которой будет проводить все свое время, забыв и меня, и нашего малыша… Она погладила выпуклый живот. – Могу вас уверить, что у меня нет никаких планов в отношении вашего мужа и что… Супруга Клода усмехнулась. – Не исключаю, что в самом деле нет. Но ведь не только он любит вас, но и вы любите его, мадам, это же очевидно! Если бы вы только видели, какими взглядами вы перебрасывались во время нашего здесь с ним пребывания! Лиза потупила взор, а жена Клода продолжала: – Да, вы сейчас не хотите, и мы уезжаем на месяц в Америку. Но когда Клод вернется, все вернется на круги своя. Пусть вы против, но он ведь умеет добиваться своего, не так ли? Умеет – иначе бы они не занялись любовью прошлой ночью в мастерской. И Лиза, несмотря на весь свой стыд, не была уверена, что сможет противостоять напору Клода в будущем. Напору Клода – и своему желанию. – Останьтесь тогда навсегда в Америке! – крикнула Лиза, и жена Клода вздохнула: – Я тоже об этом подумываю, но Клод против. А если он против, то бесполезно на чем-то настаивать. Тем более его фабрики расположены во Франции и будет сложно управлять ими, живя в Америке. Так что мы вернемся через месяц, мы вернемся… Говоря это, она беспрестанно гладила свой живот. Взгляды двух женщин – жены и любовницы – сошлись в одной точке, и Лиза глухо произнесла: – Если вы ждете моего обещания, что никогда и ни при каких обстоятельствах я не поддамся искушению и не буду встречаться с Клодом, то… то не могу этого обещать, мадам! Мне очень жаль… Жена Клода, вздохнув, сказала: – Понимаю, я и не могу требовать от вас этого, мадам. Потому что знаю, что значит любить его. А ведь я тоже люблю его, мадам! Она замолчала, а потом, внезапно повеселев, словно приняв какое-то решение (и продолжая при этом беспрестанно гладить свой живот), произнесла: – Ну, беспокоиться вам не о чем, мадам! Точнее, нам. Думаю, после поездки в Америку все будет иначе. Лиза не стала говорить ей, что этого мнения не разделяет, и если Клод снова появится в ее ателье, то она закроет перед ним дверь раз, два и даже три. Но потом… Потом они снова окажутся вместе на диване. И это не то, чему она хотела противиться! – Мне очень жаль, мадам… – произнесла Лиза, а жена Клода ей улыбнулась: – Ах, вам не надо ни о чем жалеть! Ведь вы любите такого прекрасного человека. Только, увы, того же, кого люблю и я… Лиза, не зная, о чем еще говорить с женой Клода, заметила: – Портрет будет готов к вашему возвращению из Америки. Наверняка вам еще надо многое подготовить. Не смею вас задерживать. Жена Клода, усмехнувшись, на прощание сказала: – О, мне так хочется увидеть наш портрет! Уверена, что вы не разочаруете нас, мадам. Ну, всего вам хорошего! И, шурша шелками, ушла.