Прикрыв грудь руками, Лиза воскликнула: – Вы хотите их… отрезать? Профессор усмехнулся: – Это единственная возможность, мадам. И то никто не гарантирует, что это поможет. Не исключено, что опухоли уже дали метастазы в другие органы… Мало понимая, о чем ведет речь профессор, Лиза вдруг ощутила страх, какого не испытывала никогда. Единственная мысль, которая ее занимала: а что станет с Клодетт? – Вам повезло, если бы вы не пришли по рекомендации моего старинного друга, вам бы пришлось ждать полгода. Да и то в случае, если бы вы были в состоянии заплатить. Однако вы не в состоянии, мадам. Но! Он поднял вверх сухой палец. – Операция одного из моих пациентов отменяется, так что я могу взять вас на его место послезавтра. – Отменяется? – переспросила, мало что соображая, Лиза. – Почему отменяется? Профессор, кашлянув, ответил: – Потому что он умер. Правда, не от своего онкологического заболевания, а от сердечного приступа, во сне. Благая смерть! Так что я, если желаете, прооперирую вас! Вы согласны, мадам? Лиза, которая дрожала всем телом, выдавила из себя: – Да, месье! * * * Тем же вечером она собрала семейный совет. Ее семьей давно стали две сестры Сергея Апполинарьевича, которые переселились в ее квартиру с мастерской, так как за свою не могли платить, и усердно работали, забыв свои прежние барские замашки, на мануфактуре по производству открыток. Теперь, правда, патриотические уже не пользовались спросом, вместо этого большие деньги давали за открытки особого рода, в стиле ню. И прежние болезненные и пугливые кисейные барышни уже безо всяких сантиментов штамповали сотнями и тысячами изображения голых девиц и кое-чего похлеще. Платили за это и правда хорошо. Кратко объяснив им ситуацию, Лиза велела прекратить хлюпать носом и произнесла: – Если со мной что-то случится, то Клодетт останется на вашем попечении! – Но что будет с нами? Как мы без тебя… Лиза отрезала: – Вы отлично справляетесь. Не забывайте идти в ногу со временем и давать на лапу заместителю префекта полиции нашего округа. Разнообразьте ассортимент, адреса подпольных фотографов вот в этой черной папке… Она положила ее на стол, и когда дамы заголосили, Лиза, чувствуя, что и сама вот-вот расплачется, поднялась: – И Клодетт ничего не говорите… Но та поняла: с Лизой что-то не так. Придя в комнату к дочери, где та прилежно делала уроки, Лиза какое-то время наблюдала за ней, а потом перевела взор на светлый прямоугольник на стене: там когда-то висела «Мона Лиза». – Мамочка, почему ты плачешь? – раздался вдруг голос дочери, и Лиза вдруг поняла, что по ее щекам катятся слезы. – Знаешь, дочка, я очень люблю тебя. И очень тобой горжусь! – Мамочка, не плачь! Да, я знаю, моя последняя оценка по математике плохая, но я обещаю тебе, что подтянусь… Поцеловав дочку, Лиза, привлекая ее к себе, сказала: – Ты ведь помнишь, что здесь раньше висела «улыбающаяся тетя»? Она указала на светлый прямоугольник, и Клодетт воскликнула: – Копия «Моны Лизы»! Она у нас в учебнике, мамочка! Ее Леонардо да Винчи нарисовал, а также ее похищали, но потом нашли… Если бы Клодетт только знала! – Так вот, хочешь, я расскажу тебе сказку про «улыбающуюся тетю»? Только ты слушай, хорошо все запоминай и никому, поняла, никому и никогда о том, что я тебе скажу, не говори… Да, Клодетт должна быть в курсе, где сейчас подлинник «Моны Лизы». Клодетт – и более никто! Лиза начала: – Жила в одном далеком королевстве или, быть может, республике девочка Лиза. Со своим отцом, большим ученым, она приехала туда из далекой сказочной страны на Севере. И умела эта девочка Лиза рисовать, но не было у нее таланта. Кроме, разве что, одного: хорошо копировать то, что другие уже создали до нее… * * * …Когда она уже лежала на операционном столе и перед ней возникло лицо профессора, затянутое повязкой, Лиза вдруг ощутила, что все страхи разом отступили. Кто сказал, что она умрет? Она – в лучших руках самого крупного в Париже специалиста, она будет бороться и справится с болезнью. Потому что у нее есть для чего жить: ради Клодетт! – Мадам, – послышался голос профессора, и Лиза увидела, что к ее лицу подносят черный резиновый раструб. – Сейчас дадут наркоз, и вам надо только глубоко вдохнуть и начать считать в обратном порядке от десяти. Вы поняли? Лиза кивнула, и раструб накрыл ее лицо. Она ощутила сладковатый запах наркоза, сразу же вызвавшего вязкость мыслей. – Я вам помогу. Десять… Девять, восемь… Лизе вдруг привиделся лик «Моны Лизы» – и улыбка самой загадочной дамы на всем белом свете с каждым мгновением становилась все шире и шире, как будто та хотела что-то сказать… – Семь… Лиза – Так со Степой точно все в порядке? – воскликнула в который раз Лиза, не давая мадам Барбаре, только что вернувшейся из больничного комплекса «Питье-Сальпетриер», довести свой рассказ до конца. Та, не выдержав, в сердцах заявила: – Что же, вы думаете, милая моя, я вас обманываю? Пристыженная, Лиза пробормотала извинения, а мадам Барбара, явно поостыв, заметила: – Понимаю ваше нетерпение, но вас, как вы сами соизволили узнать, ищут. И вряд ли вам имеет смысл появляться сейчас на улице и тем более в клинике. Лиза, которая места себе не находила от тревоги, знала, что мадам права. Но, черт побери, ее фотографию не только растиражировали газеты, показывали по телевидению и запустили в Интернет, заявляя, что это она, Лиза Митюхина, убила месье Клода, ее этим самым лишили возможности навестить Степу! – Мне тоже надо было соблюдать предельную осторожность, чтобы не вызвать подозрений, задавая вопросы о жертве покушения, которая находится под полицейской охраной. Но по своим каналам мне удалось выяснить, что ему было сделано две операции: одна внеплановая, когда его только доставили, и одна плановая, сегодня утром. Состояние тяжелое, но стабильное. Он находится в коме… – В коме? – ужаснулась Лиза, а Барбара, закуривая на кухне, сказала: – Милая моя, вы элементарно не дали мне договорить: в искусственной коме. Этим самым форсируется процесс восстановления организма, что вашему молодому человеку в данный момент необходимо! Молодому человеку и будущему мужу? О том, что она хотела расстаться со Степой, причем всего какие-то сутки назад, Лиза предпочитала не вспоминать. Какая разница, что за отношения их будут связывать в будущем, важно лишь одно: чтобы это будущее было! И у Степы, который, заработав выстрел в упор от убийцы с модельной внешностью, все же, похоже, выкарабкивался, и у нее самой, от этой убийцы сумевшей сбежать и найти убежище у мадам Барбары. И оказаться в роли убийцы месье Клода и почти убийцы своего молодого человека и, кто знает, мужа. Лизе пришла в голову мысль о том, что если – точнее, когда! – Степа выздоровеет, она не будет, несмотря на все события, выходить за него замуж, и тотчас отогнала эту циничную, еретическую мысль от себя. Вот ведь время нашла думать о подобном! Да, нашла…